Анна Данилова - Прекрасный возраст, чтобы умереть
Оставшись удовлетворенной, вздохнула и набрала номер телефона своего гражданского мужа, Михаила Стасевича.
Тот долго не брал трубку, а когда взял, она услышала его недовольный голос.
– Роза, я же сказал тебе, что занят, что у меня много работы! Я тут зашиваюсь с документами, ты же знаешь, Лагутина уволили и всю работу взвалили на меня… Завтра с меня спросят, а я что скажу? Что Роза не пожелала войти в положение и не дала мне работать?
– Миша… Я по другому поводу звоню… Ты только не подумай чего… – Роза волновалась, и голос ее дрожал. Впервые она отпрашивалась у Михаила, чтобы отправиться на ночь глядя к подружкам с ночевкой. – Мне Наташа Дорофеева только что позвонила. У нее сейчас в гостях все мои подруги – Оля Селиверстова, Тамара Утробина, все мои, понимаешь? У них мужья – кто где, кто в командировке, кто из города уехал по делам… Они зовут меня на девичник. Можно? Отпустишь? Понимаю, что поздно и все такое…
– Девичник, говоришь? Ну, ладно. Поезжай. Закажи такси, потом отправишь мне эсэмэску с номером машины, мало ли что, хорошо?
– Конечно! – обрадовалась Роза. – Значит, не сердишься? Все нормально?
– Успокойся. И мне тоже поспокойнее будет, я же понимаю, что ты без меня спать все равно не сможешь…
– Спасибо, Миша! Все, целую! Утром встретимся, я рано приеду!
– Не уверен, что утром буду дома, может, пару часов до начала работы прикорну где-нибудь на диване в кабинете… Вечером завтра встретимся. Не переживай. Поезжай к своим девчонкам.
Роза послала Мише воздушный поцелуй. Услышала в ответ примерно такой же звук, успокоилась и отключила телефон.
Свобода!!!
Роза переоделась в розовое кашемировое платье, собрала немного к столу – копченого угря, колбасы, сыра, половину пирога с мясом, сунула в пакет бутылку финской водки и вызвала такси. Пока ждала машину, подкрасилась, надела белую дубленку, пушистую песцовую шапку, белые сапожки на меху, выключила в квартире свет и выпорхнула из дома в ночь.
В машине зачем-то закурила. Но потом быстро пришла в себя и подумала, что свобода – это все-таки не возможность покурить втихаря или напиться с подружками, а состояние души. А этого чувства она не испытывала давно. С тех самых пор, как познакомилась и сошлась с Мишей Стасевичем. Она полюбила его так, что готова была ждать его предложение руки и сердца сколько угодно.
Миша был умным, очень красивым молодым человеком, к тому же неплохо зарабатывал, умел готовить, очень ценил домашний уют, вот только дома бывал редко – много работал. К Розе относился с любовью, был нежным любовником и надежным мужчиной. С ним Роза чувствовала себя счастливой и защищенной. Что бы ни случалось у нее в жизни, она знала, что всегда может положиться на Мишу, что стоит ей рассказать о проблеме, как он сделает все возможное, чтобы ее решить. А сейчас вот и вовсе проявил великодушие: отпустил ее к подружкам!
– Розка! – Дверь открыла Оля Селиверстова. – Как же я рада тебя видеть! Давай сюда свою дубленку! Вот так… Ба?! И ты во всем розовом!
– Какая красивая кофта, где купила? – спросила Роза, счастливая от того, что видит Олю и появившихся в прихожей Наташу и Тамару.
– Привет, дорогая! – Тамара обняла Розу.
– Привет! – клюнула Розу в щеку сияющая счастливыми глазами Наташа.
Все подруги были нарядные, румяные, наверняка уже приняли по несколько капель на грудь.
– Представляешь, Роза, – сказала Наташа, – Оля сама связала себе! Скажи, какая классная кофта?!
– Девчонки, да что вы все о моей кофте! Сами можете связать себе, там и выкройки-то особенно никакой нет, просто прикладываете к себе, да и все, а количество петель я помогу вам рассчитать!
– Оля, не скромничай!
– Так, девчонки, к столу! Господи, как хорошо, что наших мужиков нет! Можем делать все, что угодно! Болтать о том, что нас интересует, откровенничать. Роза, садись, тебе штрафной!
– Девчонки, подождите, я тут кое-что захватила… Угорь, колбаска! Подождите минутку, я на кухне все порежу и принесу!
В гостиной было все оранжевым от расставленных по всей комнате красно-оранжевых напольных ламп.
– Это Александр сделал, сам! Говорит, что наше настроение во многом зависит от освещения, от красок… Когда на улице все серое и черное, надо, чтобы в квартире было все яркое, по-летнему в теплых тонах. Вот он и смастерил эти лампы, а я накупила апельсинов, лимонов, расставила все в вазах… И знаете, у меня действительно поднялось настроение… Оно таким бы и осталось, если бы не визит одной дамы…
Женщины так и застыли с наполненными вином бокалами в руках.
– Давайте сначала выпьем, потом я вам расскажу, – сказала Ольга. – Давайте выпьем за нас, за женщин!
Чокнулись, выпили.
– Что за дама? – спросила Тамара, закусывая вино колбаской. – О чем ты?
– У меня была адвокатша одна, очень известная в городе, между прочим. Знаете, очень вежливая такая, сначала позвонила, мы договорились о встрече, и она приехала ко мне. Это было вчера вечером…
– Кошмары продолжаются, – усмехнулась Ольга.
– Какие кошмары? О чем ты? – спросила Тамара.
– Адвокатшу зовут Елизавета Травина. И знаете, кого она защищает? Гинера! Да-да, того самого Гинера, мужа той бедной скульпторши!
– А я что говорила? – Ольга обвела взглядом подруг, давая понять, что она сразу же прочувствовала, о ком пойдет речь. – Не знаю, как вы, но в моей жизни эта тема все еще жива. Уж не знаю, чем это объяснить, может, непогодой, этими холодными туманами или декабрьскими унылыми сумерками, но меня до сих пор мучают кошмары, и я словно вижу перед собой это бледное лицо под водой… Вот представьте себе… Хотя. Нет, не надо ничего представлять… Просто подумайте над тем, каким кошмаром обернулась для этой бедной женщины поездка на озеро. Приехали с мужем, отдыхали себе, дышали свежим воздухом, может, мечтали о чем, такие с виду интеллигентные, воспитанные, и вдруг она пропала. Помните, он и к нам приходил, спрашивал, не видели ли мы ее. Мы еще дружненько так отправились на ее поиски. А потом муж нашел ее на берегу, в кустах, под водой…
– Я лично тогда сразу протрезвела, – призналась Тамара. – Вот чувствовала, что уже перебрала, что надо остановиться, но рука словно сама стакан опрокидывала…
– Да это тебя так от свежего воздуха разморило, – сказала Наташа. – Мы все тогда напились, или просто действительно от воздуха или друг от друга опьянели. Так весело было, и хотелось, чтобы и всем вокруг было так же хорошо. Я сказала еще тогда Саше, чтобы он, единственный среди нас трезвый, пошел к соседям, пригласил их к нам, у нас еще столько шашлыка оставалось…
– Но твой Саша постеснялся, и к ним отправился мой Андрей, – произнесла Оля. – Не скажу, чтобы он был сильно пьян, хотя его сильно штормило…
– Он вернулся ни с чем, вернее, ни с кем, – проговорила Роза. – Только руками все разводил и говорил, что у них там своя свадьба, а у нас – своя.
– Травина – очень дорогая адвокатша, я слышала о ней, – сказала Тамара. – Интересно, кто это так впрягся за Гинера?
– Ну, во-первых, он и сам не бедный, если ты имеешь в виду деньги, – ответила Роза, – он торгует испанской мебелью. Во-вторых, не на необитаемом же острове он жил, наверняка у него есть друзья, родственники…
– Нет-нет, родственники здесь ни при чем. Травина ясно дала мне понять, что вытащить его из тюрьмы хочет родственник как раз этой Валентины, родной брат ее бывшего мужа, немца, который погиб незадолго до того, как эта скульпторша сошлась с Гинером.
– Как-то все сложно, – покачала головой Роза. – Но одно ясно – если за дело взялся родственник жертвы, то уж он точно не верит в виновность Гинера.
– Золотые слова, – произнесла Тамара. – Я тоже никогда не верила в его виновность.
– А я верю, – проговорила Ольга. – Никто не может знать, какие отношения существовали между ними на самом деле.
– А вы знаете, что они не были супругами? – спросила Наташа. – Их брак не был зарегистрирован. Это мне Травина сказала. Так что мотива у Гинера как бы не имелось. Я имею в виду имущественного.
– Что ей нужно было от тебя? – удивилась Тамара.
– Она расспрашивала меня просто как свидетельницу. Обычные вопросы: кто и где находился в течение дня. Ответы, разумеется, были тоже простыми, ведь мы же все, абсолютно все были возле костра, на виду друг у друга. И никто не отлучался. Ни на минуту. Ведь так? Я ничего не перепутала?
– Да как тут напутаешь, когда подобные допросы с нами уже проводились, – сказала Роза. – И всех нас по отдельности допрашивал следователь. Меня лично это тогда так возмутило. С нами разговаривали так, словно мы – потенциальные преступники.
– У них работа такая, – сказала Тамара. – Всех подозревать. И ты, если бы была следователем, точно так же вела бы себя. А как же нас не подозревать, если, кроме нас, на озере никого не было!
– Но мы-то ее не убивали!
