Ирина Невская - Рефлекс выживания
— Нет, — резко сказала подруга. — Чем скорее заберём, тем здоровее будем. Как доберёмся, говоришь? А очень просто. У нас же колеса есть, ты что, забыла про мою драндулетину? А в здание пробраться проще пареной репы, не переживай.
Мы собрались за считанные минуты, Лена еще прихватила с собой невесть откуда взявшийся у меня фонарик.
— А фонарик зачем? Ведь свет же есть? — спросила я.
— Надо, — таинственно ответила Ленка и добавила: — Ключи от фирмы возьми.
На улице, действительно, была великолепная погода: тепло, на небе ни тучки, звёзды сияют. Кроме того, сногсшибательно пахло набухшими почками, молодой зелёной травкой и первыми весенними цветами. В общем, пахло весной. Я очень люблю это время — разгар весны, когда радуется душа и хочется бежать куда-нибудь, раскинув руки; и чтобы теплый ветерок хлестал по лицу, и чтобы щебетали птицы, и чтобы глаз радовался при виде нежной и хрупкой зелени…
— Пошли быстрее, — Ленка потянула меня за рукав ветровки.
Мы шли, ступая тихо, и разговаривали шёпотом, вздрагивая от каждого шороха.
— Какое блаженство, — прошептала подруга.
— Да, — откликнулась я, — настоящая весна.
— Да я не об этом. Какое блаженство снять каблуки и идти в кроссовках. Иду, как в тапочках. Так за день наскачешься, что ног под собой не чувствуешь. Всю жизнь бы в кроссовках ходила.
— Чего тебе мешает? Никто же не заставляет на каблуках бегать, — резонно заметила я.
— Имидж не позволяет, да и ножка на каблучке изящней смотрится.
Я в ответ улыбнулась: в этом вся Ленка. Что ни говори, а мы, женщины, все такие: жертвуем удобством ради красоты. А ради чего стараемся? Чтобы очаровывать мужчин? Или чтобы досадить женщинам? Моя подруга успевала делать и то, и другое. Часто, примеряя новое платье или костюм, она, оценивая себя в зеркале, говорила:
— Представляю, как бабы сдохнут от зависти.
Это означало, что костюмчик ей по душе, и в нем она сама себе нравится, а значит, и остальным тоже. Но если подруга начинала выспрашивать мнение окружающих, особенно женщин, и слышала в ответ: «Как тебе идет!», я точно знала, что она никогда в жизни не возьмет эту вещь.
— Если хочешь услышать настоящее мнение, — говорила она, делясь со мной жизненным опытом, — спроси совета у баб.
Лично я предпочитала не спрашивать ничьего совета, а принимала решение сама, хотя с подругой очень трудно было не согласиться. Лена очень тщательно следила за собой. Если я еще могла себе позволить прийти на работу в кроссовках, то она — никогда. Она считала, что это сугубо мужская обувь и уравнивает женщин с мужчинами, а женщина всегда должна быть на голову выше мужчины. Кажется, и в этом подруга тоже была права…
Глава 13
Гаражи располагались в соседнем дворе. По пути мы никого, кроме кошек, не встретили, да и немудрено, ведь была ночь. Подруга быстро отыскала свой гараж в темноте, и через несколько минут мы уже катили по улицам ночного города. Чтобы не вызвать подозрений, припарковали машину возле новостроек, аккуратно втиснувшись между «девяточкой» и грузовиком. Дальше пошли пешком.
— Ну, и что теперь? — спросила я, как только мы подошли к нашему зданию.
— Иди за мной, — скомандовала подруга и пошла в обход.
Я поплелась за ней. Честно говоря, вся эта затея была мне не по душе, и я ругала себя за то, что согласилась на эту авантюру. Тем более я совершенно не представляла, как нам попасть в здание незамеченными. Лена шла уверенно, как будто знала, что делает. Она подошла к одному из подвальных окошек, чем-то щелкнула, и оно открылось.
— Теперь лезь за мной, — сказала она и нырнула в темноту подвала.
Я, не переставая удивляться, слегка поёжилась и полезла вслед за ней. Из подвала тянуло сыростью и почему-то кошками, хотя я лично ни разу не видела ни одной из них ни в нашем здании, ни возле него.
— Осторожно, — сказала подружка откуда-то снизу и посветила фонариком, — ставь ногу на этот ящик. Вот так, молодец.
Благодаря её указаниям, я довольно быстро справилась и через минуту уже стояла рядом с ней.
— Ну, ты и авантюристка, Ленка, — сказала я ей, оглядывая сооружение из ящиков, которые громоздились один на другом и доходили почти до уровня окошка.
Она усмехнулась и ответила:
— Станешь тут авантюристкой. Пошли дальше.
Мы шли по тёмному подвалу, освещая путь узким фонарным лучом, пока не упёрлись носом в закрытую дверь. Я разочарованно ахнула и посмотрела на подругу. Та, ничего не говоря, как фокусник вытащила из кармана джинсов какой-то ключ и открыла дверь. Мы вошли, поднялись по ступенькам, и… я с удивлением обнаружила, что стою в нашей курилке. Бывая здесь по несколько раз в день, я не придавала значения двери, которая, оказывается, вела в подвал.
— Вот это да! — воскликнула я шёпотом. — Однако, подруга, какие у тебя тайные возможности.
— Ой, всё очень просто, никаких тайн, — ответила она и села на диванчик. — С тех пор, как жизнь в родном доме стала невыносимой, я иногда сплю вот на этом самом диване.
— ?
— И удивляться тут нечему. Однажды, когда мне уж совсем некуда было податься…
Я перебила её:
— Так уж и некуда? А ко мне через Северный полюс добираться, что ли?
— Тебя как раз в городе не было, ты на югах прохлаждалась. Так вот однажды я пришла сюда, беззащитная и уставшая. Как раз дежурил Николаша, он выслушал меня, дал приют, дубликат ключей от подвала, помог с окном… Здесь никто и не догадывается, что в здание можно легко пробраться таким путем. Другие охранники даже не подозревали порой о моем существовании.
— Как это? — удивилась я. — У нас же такая серьёзная охрана, которой мы каждый месяц отстёгиваем на солидную зарплату?
— Тоже мне! Нашла серьёзную охрану. Это в Москве, может, и серьёзная она, а у нас только одно название. Если Витька дежурит, то запросто можно снимать порнофильмы, если Ванечка, то на троих соображать.
— Почему на троих? Ты, он, а кто третий?
— Друг. Друг, правда, только до двух с ним дежурит, потом уходит. Это я образно говорю, что на троих, как уже говорила, компанию им не составляю.
— Да, — сказала я, — не удивительно, что при такой охране мы чуть было не лишились имущества: и не захочет кто, так влезет.
— Охранники эти, — продолжала Ленка, — дальше вестибюля никуда не ходят, не то, что под лестницу заглядывать. Только Николаша один добросовестно дежурит, он всё время здание обходит.
— Да уж, — вспомнилось мне, — храпел тогда на всю округу. Между прочим, они через центральный вход зашли, а он даже ухом не повел.
— Так это, судя по всему, уже под утро было, а Николаша как раз часов в пять засыпает, — защищала она охранника.
— Получается, что тот, кто влез тогда в наш офис, хорошо знал его расписание?
— А ведь и правда, Сашка! Как я раньше об этом не подумала. Из этого следует, что кто-то свой, но при мне, насколько я помню, посторонних никогда не бывало.
— Но ты же не каждую ночь тут ночевала. Твой Петенька только позавчера приехал, а отсутствовал он месяца три.
— Да-а-а, за три месяца можно на Луну слетать, не то, что изучить привычки охранников, — ответила подружка и добавила: — Всё же золотой человек этот Николаша. Если бы не он…
— Однако, — съязвила я, — вот уж никогда бы не подумала, что у вас с ним такие нежные отношения.
— Дружеские, — огрызнулась Ленка, — только дружеские.
Она встала с диванчика, скомандовав:
— Пошли! — и мы двинулись по коридору, стараясь не дышать и ступать на цыпочках. Чем ближе подходили к заветной двери нашего офиса, тем явственнее слышали какие-то неестественные стоны, вздохи, всхлипывания и рычание мужчины.
— Всё ясно, — зашептала Ленка мне прямо в ухо, — Витюша дежурит. Сегодня баба что-то громко стонет, наверное, новая, не та, что раньше была. Вот гад, у самого трое по лавкам, жена, тёща, а он с любовницей.
— А может, с женой, — зашептала я в ответ, — сама же говоришь, что у парня дома полный семейный набор и никакой личной жизни. Вот они и нашли выход из положения.
— Ой, Сашка, я тебя умоляю. Жена. Это такая же жена, как я Мадонна. Поверь мне, этот кобелино ничем от остальных не отличается: сколько волка ни корми, а он всё равно в лес норовит.
— Да уж, — снова согласилась я с подругой, да и как можно было не согласиться с такой глубокой философской мыслью.
— А ты знаешь, я все-таки им немного завидую, счастливые, а тут лет сто никакой личной жизни и, кажется, ещё столько же не предвидится.
Что касается меня, то я тоже давно махнула на себя рукой: видно, надо мной висело какое-то родовое проклятие безбрачия. Чего нельзя сказать о брате, который менял женщин как перчатки.
Мы не стали включать свет в нашем офисе, обошлись фонариком. Зелёная папочка лежала там, где и сказал Андрей: в третьем нижнем ящике стола.
