Михаил Март - Траектория падения (Стеклянная тень – изнанка)
– Ты меня пугаешь, Митя. Что-то не так? Заговор раскрыли?
– Успокойся. Дело прошлое и уже забытое. У меня новые планы, нам надо уединиться.
Хозяйка борделя провела клиента в свои апартаменты.
– Здесь никто не помешает. Верунчик в восторге. Ей еще никто не платил по десять тысяч за два часа работы. Ее даже в ментовку не вызывали, допросили на месте и взяли подписку о невыезде.
– Пусть помалкивает.
Они сели в кресла перед огромной круглой кроватью, над ней, на потолке, было зеркало такой же формы. Зиночка налила вино в бокалы.
– Настоящее «Бордо» семьдесят девятого года разлива. Выпей, расслабляет. Ты напряжен, как спираль. Не решаемых проблем не существует.
– Хотелось бы надеяться. – Дмитрий отпил вина. – Мне нужна женщина.
– Господи! Тебя мой ассортимент не устраивает?
– Ты не поняла. Ее никто не должен знать в нашем городе. Бабу надо привезти из других мест. У тебя же есть бригада поисковиков, которые поставляют девочек.
– Конечно. Опытные мальчики знают, кого можно брать, а кого лучше не трогать.
Дмитрий достал несколько фотографий.
– Рост метр шестьдесят восемь. Это важно. Тридцать семь лет. Тоже важно. Нужна талантливая актриса, похожая на эту даму. Ей придется месяц, а то и больше, играть роль на публике. Ее будут принимать за миллионершу с покосившейся крышей. Деньги и сценарии на каждый день она будет получать от меня лично. И что особенно важно – никто не должен ее искать. Может случиться так, что домой она никогда не вернется.
– Красивая баба. У меня бы она имела обалденный успех.
– Эта баба миллионами ворочает. Ей грозит опасность, нужен двойник для подставы.
– Такую трудно найти, уж больно хороша. Без изъянов.
– Пятьдесят тысяч, Зинуля. Авансом. И столько же, если все условия будут соблюдены. По окончании спектакля еще пятьдесят. Оплата в три этапа.
У Зиночки открылся рот, и она долго не могла его закрыть. Дмитрию вино понравилось, он налил себе еще. Только когда он его допил, к собеседнице вернулся дар речи.
– Из-под земли достану.
– А лучше всего устроить конкурс. Но тебе виднее. Даю неделю, десять дней максимум.
– Перетрясу всю Россию-матушку, но добуду нужный экземпляр.
– Я всегда знал, что с тобой можно иметь дело, Зинуля. Жду результатов.
13
Поздним вечером в номер постучали. Казимир с нетерпением открыл дверь. Они уже устали ждать. Михал Михалыч пришел не один, с ним был парень лет тридцати пяти, полковник представил его Кириллом.
– Ну что же, господа, у меня появились кое-какие наметки, и я готов их обсудить с вами.
Расселись кто куда, и элегантный пожилой отставник начал свое выступление:
– Мы знаем, кто может начать войну против Бочкарева. Отставной генерал Василий Роговской. Когда-то он командовал гарнизоном. Стопроцентный солдафон, упрямый и заносчивый. Бочкареву не удалось с ним договориться. У начальства округа он как кость в горле. Бочкарев с его предложениями заинтересовал руководство округа. Гарнизону нужны деньги на ремонт авиатехники, многие самолеты и вертолеты стоят в ангарах. Нужны запчасти, а они очень дорого стоят. Нам все равно, что перевозить, если за это предлагают хорошие деньги плюс оплата керосина. Роговского с почетом проводили на пенсию, а на его место поставили генерала Куксу. Вы с ним знакомы. Это дальновидный и расчетливый политик, опытный командир. Они нашли общий язык с Бочкаревым и вот уже три года успешно сотрудничают, а Роговской пишет кляузы в генштаб. Конечно, их наши люди перехватывают, но старик уже всем порядком надоел. Почему бы не поставить его во главе противоборствующей группировки.
– Скажите, Михал Михалыч, – поинтересовался Соснин, – а почему вы до сих пор не убрали Роговского? Он же представляет серьезную угрозу.
– Но и авторитет. Сейчас он депутат городской думы, у него много единомышленников, его уважает население Снежинска. Не так-то он прост, этот Роговской. Большую часть времени проводит на даче, выращивая розы, а зимой – огурцы и помидоры в теплицах. Забудьте все, что о нем говорил Кукса. По своему авторитету и мощи Роговской может быть той личностью, которая способна соперничать с серьезным противником. Как вы понимаете, никто из состава действующей армии в таких делах не может быть замешан. Если моя идея вас заинтересовала, могу представить вам зятя генерала Роговского Кирилла Сладкова.
– И ты, Брут? – усмехнулся Казимир. – А вам чем насолил уважаемый генерал?
– Тиран и деспот. Солдафон – правильное определение, – заговорил Сладков, до сих пор молчавший. – Он и из семьи сделал казарму. К сожалению, нам некуда уйти. Официально мы с его дочерью не расписаны, хотя нашему ребенку уже пять лет. Василий Михалыч не считает меня человеком и в открытую презирает. Я программист, компьютерщик, работаю на военной базе, оставаясь гражданским, а вечерами выступаю в цирке. Иллюзионист. С детства обожаю фокусы. У меня хорошо получается. В цирке я зарабатываю больше, чем на базе. Для генерала я ничтожество. Дочь тоже ненавидит своего отца. Десять лет назад он бросил ее мать и отправил жить в деревню, а сам женился на молодой, дочкиной ровеснице. Но молодая жена недолго выдержала тиранию солдафона и сбежала. Нам бежать некуда.
Казимир очень внимательно слушал Кирилла, потом сказал:
– У нас с вами похожая судьба. Мой отец тоже был генералом и тоже бросил мою мать ради молодой. С тех пор я забочусь о ней. Это случилось много лет назад. Вы натолкнули меня на мысль о том, что моя мать может сыграть вашу, точнее, вашей жены. Она хорошая актриса, но отец заставил ее бросить театр. Постоянно переезжал с места на место, менял гарнизоны. Актриса не может позволить себе менять города и театры в каждом сезоне. В некоторых местах театров просто не было. Она бросила все ради мужа, а он бросил ее ради безмозглой шлюшки. Мама живет в доме, где расположен склад Бочкарева, а я в квартире напротив. Нам не хватает только генерала.
– Генерал есть, – вмешался полковник, – его роль буду исполнять я. И всей операцией буду руководить я. Вот только почему бы не сделать Роговского порядочным человеком, такая легенда послужит ему хорошим прикрытием. Он никого не бросал, а живет со своей женой, как и жил. Ваша мать возьмется за такую роль?
– А почему нет? У нее двухкомнатная квартира, но вас должны там часто видеть. О документах не беспокойтесь, это я беру на себя.
– Ну что же, начало интересное, – потер руки Михал Михалыч. – Надо медленно, но настойчиво внедрять в городе слухи о грозном генерале. Кто он и что, не имеет значения. Все его должны знать под псевдонимом Дед. Осталось продумать детали и можно начинать игру. Подготовка к войне займет не менее трех месяцев. В день «икс», когда все стрелки сойдутся в одном месте, грянет гром.
Полковник достал из портфеля бутылку коньяку и поставил на стол.
– Теперь можно расслабиться.
14
Дверь на звонок открыл дворецкий, так его здесь называли. Обычный костолом, сотканный сплошь из мышц. Силы много – ума не надо, но и на старуху бывает проруха. Гость выключил дворецкого ударом рукоятки пистолета по бритому черепу. Тот всем своим могучим весом грохнулся на паркет так, что стены сотряслись. И это ночью при полной тишине в доме. Из боковой комнаты выбежал телохранитель, ночной гость и его обезвредил, после чего закрыл входную дверь. Он думал, что вошел в жилой дом, а попал во дворец: мрамор, хрусталь, картины на стенах, наборный паркет из дорогих пород дерева, широкая лестница из белого мрамора, ведущая на второй этаж. На верхней ступеньке появился солидный джентльмен в шелковом халате со стеганым воротником. Мужчина еще не спал, из-под халата виднелись брюки и ботинки, а под халатом – белая сорочка. Он остался невозмутимым, несмотря на появление в доме вооруженного человека и горе-защитничков, валявшихся на полу.
С улицы послышались звуки милицейской сирены, мимо дома проехали патрульные машины, и все стихло.
– Могу вам чем-то помочь? – спросил хозяин, не двигаясь с места.
– Конечно, приятель. Мне придется пересидеть в вашем дворце часок-другой. Можем поиграть в шахматы. Только не делайте глупостей, с такого расстояния я могу попасть в копейку.
Их разделял просторный холл и четырнадцать ступеней, ведущих на верхнюю площадку.
– Поднимайтесь и идите за мной, – спокойно сказал хозяин. – У меня бессонница, но постарайтесь не разбудить мою жену, иначе вам придется представиться, а меня ваше имя не интересует.
– Могу и представиться. Меня зовут Артем. Этого хватит.
– Хорошо. Я владелец этого дома Дмитрий Антонович Мезенцев. Что же вы стоите?
Артем убрал пистолет за пояс, пересек холл и поднялся по лестнице. Мезенцев проводил его в кабинет, похожий на музей антикварной мебели и библиотеку конгресса США вместе взятых. И шахматы здесь были. Из слоновой кости. Но хозяин играть не захотел, он предложил выпить. Бар в стене с подсветкой пестрел этикетками, на журнальном столике перед диваном стояла бутылка коньяка и один бокал. В кабинете пахло хорошим трубочным табаком.
