Лев Кожевников - Смерть прокурора
-- Мда... своих холопов надо любить на деле, а не на словах, -- усмехнулся Алексей.-- Ну, и кто был третий?
-- Третья, некая Черанева, знакомая Калетиной. Возраст, примерно, тот же. Год разницы. Вот с нее и с Суходеева мы начали, а младшего Золотарева оставили на потом, тем более, что папа уже ходил в замах, а святое семейство еще раньше перебралось в областной центр. Поначалу Золотарев в деле вообще не фигурировал. Мы решили собрать все возможные доказательства, улики и с ходу загнать его в угол. Сделать папе сюрприз, пока не очухался.
-- Кто это мы?
-- Шуляк и я. Взяли обоих сразу и начали работать. Сначала Суходеев и Черанева все отрицали. Видно было, что договорились заранее. Но на мелочах начали колоться и на другой день дали показания. Показания мы тут же закрепили с выездам на место, с видеозаписью, с фотосъемкой, с "пальчиками". Нашли бочку с водой, где Калетину утопили. Топил, кстати, Золотарев, в общем-то случайно. А тут и он сам на ловца, что называется. Успел прослышать и приехал в город узнать поточнее. Взяли прямо из машины, в нежном обмороке. Вот здесь, пока допрашивали, три раза сукин сын под себя сходил. Стул пришлось после него выбрасывать. Но хлопот не было никаких; все признал, подписал, анализы стопроцентные. К вечеру мы отправили его в изолятор, а сами до утра всю ночь клепали на машинке и в девять ноль-ноль с обвинительным заключением -- к Хлыбову, на подпись. У него даже глаза на лоб. "Мол-лодцы, хвалю!" День, говорит, можете отсыпаться.
Ладно, ушли. Вечером, после семи, Хлыбов присылает за нами "УАЗ". Входим в кабинет, а Хлыбов с порога матом минут на пятнадцать. Стоим, слюной обрызганные, ниче не понимаем. Сплошной мат, как с цепи сорвался. Витя Шуляк, мужик крутой, пообещал Хлыбову дать в зубы, если не заткнется. Но за что люблю Хлыбова -- прямой, как бревно, только в сучках и со свилью. Посмеялся, махнул рукой. Ладно, говорит, садитесь, мудаки. Я и сам не меньше вашего виноват. Недоглядел. Вы, спрашивает, марксизм-ленинизм изучали?.. Ну, изучали. Хреново вы изучали. Так вот, раз и навсегда зарубите мудрую ленинскую фразу: "Органы подавления не работают против тех, кто их создал. Не работали, не работают и не будут никогда работать". Если когото там, вверху, задвинули, вывели из состава, кого-то даже посадили, то это не значит, что заработал закон. У них там свои дела, свои счеты. Могут выкинуть толпе на растерзание политический труп, чтобы отмазаться. Найти "козла". Могут затеять вонючую перестройку и вонючую демократию "а ля рюс"! Чтобы в результате приватизировать в полную собственность то, что и без того им принадлежит. И заставят оголодавшее быдло хлопать при этом в ладоши и поторапливать приватизацию. Если вы, мудаки от юриспруденции, этого еще не поняли, если собираетесь ссать против ветра, вам хана. Поэтому или вы принимаете их правила игры, или окончательно выпадаете в осадок. Вас достанут из-под земли, и, если выживете, будете доживать век с переломанными костями, как последние ублюдки... Не вякать! Я еще не закончил. Есть, говорит, такой эстрадный номер. "Нанайская борьба". Два человечка борются на сцене. Ну, кидают, ну, ломают друг друга! Того гляди расшибут. А в конце номера артист выпрямляется, и оказывается, что это был один человек. Вот сейчас наши правительственные структуры исполняют перед ублюдками этот эстрадный номер. "Демократы" с "партократами". Но это, зарубите себе на носу, один и тот же человек. Например, Золотарев Ростислав Александрович. Полтора года назад секретарь райкома партии, если вы не знали. Сейчас -- самый левый демократ, левее не бывает, плюс к должности зампреда -- генеральный директор и совладелец производственно-коммерческого кооперативного объединения "Русь" с оборотам полтора миллиарда рублей в год. Но связи не рвет, боже упаси! Более того, совместно с партийными структурами умело держит быдло в полуголодном, подвешенном состоянии. Чтобы громче хлопали в ладоши нашей "бархатной революции". За это кое-кто из быдла получит право до кровавого пота ковыряться на своем клочке земли. Под чутким руководством, но теперь уже демократов.
-- Что с "делом"? -- спрашиваю.
-- Перед младшим Золотаревым я за вас извинился и вручил ключи от машины. Теперь он дома в объятиях мамочки. А ваши "изыскания" укочевали в облпрокуратуру и сейчас, надо полагать, находятся в сейфе у папы Золотарева.
-- Что дальше?
-- По данному факту мы обязаны возбудить уголовное дело. И мы его возбуждаем. Но фамилия Золотарева в нем даже не упоминается. Обвинение вы предъявляете Суходееву, затем вместе с Чераневой делаете его свидетелем, и "дело" на этом придется приостановить. Шуляку задача ясна?.. Я спрашиваю, Шуляку задача ясна?!
-- Служу советскому союзу.
-- Значит, договорились. И чтобы без выкидонов, ибо бороться нет ни капли смысла, ребята. Россия теперь -- старая шлюха с морщинистой задницей. Народонаселение -- рабы либо воры, операция лоботомии успешно завершена, и каждый держит у другого перед носом свой грязный кукиш. Будет лучше, если вы предоставите ублюдков их собственной участи. Другой они не поймут. Или распнут благодетеля в куче собственного дерьма.
-- Ты знаешь, впечатляет,-- задумчиво произнес Алексей, когда Вася закончил.-- Он меня почти убедил.
-- Пожалуй, меня тоже.
-- А Шуляка?
Вопрос повис в воздухе. Наконец Вася пожал плечами.
-- Не знаю.
-- Ладно. Пару слов, Василий Николаевич, о самом преступлении. Где? при каких обстоятельствах? Как говаривал протопоп Аввакум, "пса тянет иногда на свои блевотины".
Вася взглянул на часы.
-- Познакомились они на дискотеке. С помощью Чераневой, она в данном случае сыграла роль подсадной утки. Правда, Суходеев знал потерпевшую Калетину раньше. С дискотеки ушли, отправились в видеозал с мороженым, потом в ресторан. Золотарев всегда при деньгах, официанты перед ним ходят на задних лапах, наобещал девочкам какие-то импортные тряпки. Словом, очаровал. А тут пришла "идея" скататься ночью за город. Июнь, светлые ночи, соловьи свищут. Отправили Суходеева по приятелям, у кого есть мотоцикл. А чтобы те были сговорчивей, Золотарев дал деньг., утверждали потом, будто все складывалось стихийно, без плана.
-- Почему на мотоциклах?
-- На машине туда не проехать, нет дороги. Только тропа вдоль железки.
-- Это где?
-- Тридцать второй километр, по УЖД. Бывший поселок Волковка.
-- Угу,-- Алексей записал.-- Гони дальше.
-- В ресторане набрали коньяку, закуси. И, хотя под балдой, часам к одиннадцати благополучно добрались. Там есть пара уцелевших изб, даже со стеклами. Вот в одной из них устроили шабаш, девочку, разумеется, споили вмертвую. Насиловал Золотарев на глазах у других. Следы спермы обнаружены также на лице и на губах потерпевшей, в заднем проходе. Но в какойто момент Калетина очнулась почти трезвая, и с ней случилась истерика. Кричала, билась, потом выскочила на улицу. Одежду ей не отдавали, стала звать на помощь. Золотарев выпрыгнул в окно, схватил Калетину за волосы и сунул головой в бочку под водостоком. Говорит, хотел привести в себя, но передержал.
-- Как труп оказался возле переезда? Да еще без ноги?
-- Они все, конечно, перепугались. Калетину стали откачивать, но никто делать этого не умел. Наспех одели. Привели помещение в порядок, как им казалось, и вынесли труп к железной дороге. Зачем? Сначала не знали; говорят, растерялись. Но потам Суходеев сказал, что тут ходят составы с лесом и порожняк, можно пристроить труп на платформу. Только надо как-то остановить состав. Суходеев отыскал в кювете обрезок рельса, положили обрезок поперек полотна и набросали старых шпал. Так труп Калетиной доехал до города. Возле переезда состав, надо полагать, сильно дернулся, и тело сползло под колеса.
-- Это уже что-то. С меня причитается, дорогой Василий Николаевич.
-- Еще бы,-- Вася поднялся.-- Ну, давай. Крутись.
-- Погоди. Золотарев мертв. Погиб при весьма загадочных обстоятельствах. Суходеев исчез. Полагаю, мы попросту ищем его труп. Что если на очереди Черанева, подсадная утка?
-- Мотив мести?
-- Почему нет?
-- Едва ли. Калетина проживала вдвоем с матерью, но после смерти дочери у нее... ну, словом, поехала крыша. Есть, правда, родственники по дальней линии, но... они годами даже не встречались.
После ухода следователя Соковнина Алексей позвонил в горторг и выяснил, что продуктовая, машина марки ГАЗ-53Ф, номерной знак 48-60 КВН, в семь ноль-ноль утра, как правило, выезжает из гаража на мясокомбинат. По пути водитель забирает экспедитора Терехину и грузчика Карташова. Экспедитор и водитель те же, с которыми в прошлом году работал пропавший Суходеев.
Потом Алексей сел за машинку и отпечатал в адрес начальника Н-ского РОВД подполковника Вологжина отдельное поручение с просьбой проверить вероятное местонахождение гр-на Суходеева в бывшем поселке Волковка на 32-м километре УЖД. Кратко изложил обстоятельства.
8
Участок земли перед домом Суходеева Г.Я. напоминал территорию нижнего склада местного леспромхоза, где он работал последнее время автослесарем. Две машины дров были свалены у ворот. Часть из них испилена, и даже исколота, но осталась лежать в куче, и было видно, что лежат они тут давно, возможно, с осени. Кубометра два горбыля, уложенного в кладь. Жерди. Машина песку, машина щебня. Отдельной кучей разный дровяной хлам, который продают обычно "на слом".
![Олег Кожевников - Жажда жизни[СИ]](/uploads/posts/books/23926/23926.jpg)
