Данилова Анна - Из жизни жен и любовниц
Глава 8
Соседка, Дарья Ивановна
— Привет, Марина, это я… Как ты, температура спала? Ну и хорошо. Я чего звоню-то! Поговорить надо. Мне кажется, я преступление совершила! Ты же помнишь, я рассказывала тебе, как моего соседа, Дениса Ивановича, зарезали? Да нет, он не умер, слава богу. Он очень хороший человек, положительный. От него в свое время жена ушла, вертихвостка такая, зараза, Катька… Так вот. Он снова женился. Я видела его жену, такая приятная с виду женщина, вежливая, всегда со мной здоровалась. Но жили они у нее, вместе с ее сыном, я его тоже видела, его Максом зовут. Понимаешь, Марина, в ту ночь, когда его зарезали, мне позвонили в дверь… Было очень поздно, но точное время я вспомнить не могу, я тогда уснула на диване перед телевизором. А когда в дверь позвонили, я вскочила — не пойму, где я, что я, ну, спросонья была, понимаешь? Подошла к двери, спросила: «Кто?» Мне никто не ответил. У меня, как ты знаешь, в двери глазок, я посмотрела: на лестничной площадке — никого. Ну я и открыла, так, на всякий случай, чтобы проверить, приснился мне этот звонок или нет, мало ли… Открываю я и вижу, что дверь напротив меня, ну, то есть дверь в квартиру Дениса Ивановича, открыта… Не совсем, но — приоткрыта. И я испугалась, понимаешь? Я что-то почувствовала! Мне бы подойти, к примеру, позвать: мол, Денис Иванович, это вы? Или вообще сразу полицию вызвать… Но я, повторяю, испугалась. Сама не знаю чего. Подумала еще, что сосед мой пошел мусор выбрасывать, у нас же сейчас все мусоропроводы забили, чтобы крыс не разводить, и теперь мы выбрасываем его в баки, за домом. Вот я и подумала, что он пошел мусор выносить, а дверь специально оставил приоткрытой… Хотя нет, Марина, вру я тебе все… Денис Иванович не такой дурак, чтобы ночью дверь оставлять открытой! Это все наше равнодушие, мое равнодушие и трусость, я тебе честно признаюсь… Словом, я подумала: моя хата с краю — ничего не знаю. Вернулась домой и легла спать. Даже лицо кремом намазала, представляешь? Не забыла о себе, любимой, позаботиться. А Денис Иванович в это самое время кровью истекал… его уже тогда прирезали, и он лежал. А тот, кто это сделал, позвонил в мою дверь, я теперь так понимаю, для того чтобы соседа моего побыстрее нашли… Как — что?! Да если бы я позвонила в полицию ночью, его могли бы спасти и он не потерял бы так много крови. Да нет, говорю же, он еще жив, иначе я бы знала… А следователю я сказала, что мне позвонили в дверь вечером, мне неудобно было признаться в том, что я, увидев дверь открытой, спокойно легла спать… Но вообще-то это не главное. А главное заключается в том, что я знаю, кто его зарезал. Знаю, и до сих пор никому не сказала! Сказать? А ты точно никому не расскажешь? Да, я понимаю, что у тебя температура и ты мало с кем общаешься… Марина, дело в том, что ночью, чтобы проверить, был звонок или нет, я выглянула в окно — у меня же кухонное окно выходит как раз на улицу. Я даже свет не зажигала, ну, чтобы меня с улицы не увидели… А там, внизу, возле подъезда, горит уличный фонарь. Его, кстати, недавно отремонтировали, раньше-то была темень во дворе, а сейчас светло, как днем. Так вот. Я видела его, этого человека! Этого парнишку. Это был Макс! Я узнала его. Он пулей вылетел из квартиры Дениса Ивановича, но перед этим позвонил мне — мол, откройте, загляните в его квартиру… Да, я так думаю, что это он своего отчима и зарезал… Нет, не рассказала, в том-то и дело, что следователю я ни словом не обмолвилась. И не потому, что я чего-то боюсь. Я так подумала: не мое это дело! Денис Иванович-то жив. Да и не факт, что Макс его и зарезал. Он мог прийти к нему, а тот уже ранен был, Макс испугался и деру дал. А что, думаешь, такого не могло быть? Короче, я не знаю, что мне делать! Что? А… Ее Вероника зовут. Думаешь? Встретиться и рассказать ей? А что, это идея! Она-то зла своему сыну никогда не пожелает, зато будет знать, как себя вести. И все же… Ой, прямо не знаю, что делать… Как правильно поступить? Думаешь? Ладно, наверное, я так и сделаю. Вот прямо сейчас и поеду к ней. Они живут рядом с университетом, там, где биологический факультет, там Кристиночка моя училась, а потом я там неподалеку как-то увидела Дениса Ивановича, он и показал мне дом, где теперь живет. Номера квартиры я не знаю, но не думаю, что в этом доме проживает несколько Вероник с Максимами. Я ее найду, ты знаешь! Марина, я на обратном пути заеду к тебе. Привезу аспирин, ты же вчера говорила, что у тебя закончился? И банку с малиновым вареньем сейчас положу в сумку. Небольшую, мне же через весь город ехать… Уф… Не знаю, что из всего этого получится, но ты правильно мне посоветовала… Ладно, дорогая моя подружка, дождись меня… Знаешь, я по дороге курицу куплю и суп тебе сварю, когда приеду. Ну, все, пока, пока…
Глава 9
Глафира
На следующий день Лиза отправилась на встречу с матерью Вероники Борисовой, Зоей Гертель, а Глафира встретилась в школе с Капитаном, закадычным другом исчезнувшего Макса.
Они разговаривали в кафе, расположенном в двух шагах от школы. Глафира отметила про себя, что, повзрослев, Сергей Капитанов будет настоящим красавцем, причем вовсе не слащавым: его красота будет мужественной, настоящей, классической.
Увидев в коридоре незнакомую женщину и уже подозревая, что его вызвали для разговора о Максе, он заметно побледнел, уголки его красивых красных губ опустились, а глаза, синие, словно бы погасли.
— Меня зовут Глафира Кифер, я помощница Елизаветы Травиной, адвоката…
— Да, знаю я ее, — сощурив глаза, сказал он тихо. — Я же сказал, что не в курсе, где Макс.
— Это мы уже поняли.
— Что, следили за мной?
— Разумеется. Я пришла поговорить с тобой о другом. Ты — последний человек, который видел Макса, и знаешь, что именно предшествовало его исчезновению. Ведь в ту ночь произошло нечто, что ты скрываешь, а это нечто и подтолкнуло твоего друга к побегу. Мы не знаем, виноват ли он в том, что произошло с его отчимом…
— Я же говорил, — прошипел Капитан, — что он весь вечер и всю ночь был рядом со мной! Мы пили пиво, ну, и еще кое-что покрепче у меня дома… Он ночевал у меня, а утром сказал, что идет домой.
— Да, я понимаю, ты будешь твердить это, как попугай, выгораживая друга. И я понимаю тебя. Но если ты его выгораживаешь, значит, знаешь или хотя бы допускаешь, что он виноват.
— Что?! С чего вы взяли?! Я такого не говорил!
— Ну, посуди сам. Если ты точно знаешь, что он не виноват, и Макс, предположим, действительно не виноват, то почему он скрывается?
— Я бы и сам хотел это знать!
— Сергей, мы все должны ему помочь. Даже если допустить, что он набросился с ножом на своего отчима и, следовательно, виновен, ему в этом случае понадобится адвокат — для того, чтобы прояснить все обстоятельства дела. Возможно, и сам Борисов виновен в чем-то, может, он спровоцировал Макса, мы же ничего не знаем! Может, Борисов, к примеру, оскорбил его мать или что-нибудь отколол в этом духе… И Макс вспылил! Или, кто знает, именно Борисов первым схватил нож и кинулся на Макса, а тот, защищаясь, ранил его? Обстоятельства могут быть любыми, и мы должны сделать все возможное, чтобы Макс получил минимальный срок, а то и вообще — условный… Больше того, в случае, если между Максом и Борисовым произошел семейный конфликт, но Борисов, в силу своего великодушия и человеколюбия, решит оградить Макса от наказания, он может заявить, что на него напал кто-то другой, понимаешь? Борисов может это сделать ради Вероники, своей жены, своей любимой женщины. Поэтому, если вдруг Макс объявится или свяжется с тобой, объясни ему, что своим бегством он лишь усугубляет свою вину… К тому же не вечно же ему быть в бегах! Рано или поздно деньги у него закончатся, а ему нужно где-то жить, что-то есть и пить… И еще, Капитан, на улице холодно, Макс может простудиться, если он скитается где-то по вокзалам, станциям, глухим деревням, я не знаю… Он никому, слышишь, никому, кроме матери, не нужен! Поэтому ему лучше всего вернуться. Веронике и так сейчас нелегко. Борисов еще не пришел в себя…
— Вот-вот, — оживился Кап, — я как раз хотел спросить, не пришел ли он в себя?
— К сожалению, пока нет. Если бы он очнулся, он смог бы ответить на главный вопрос: кто его ранил?
Глафира видела: Кап что-то скрывает. Он не смотрел ей в глаза, сидел с опущенной головой, тяжело вздыхал и выглядел крайне растерянным.
— Ты точно не знаешь, где он?
— Да говорю же — нет! — сказал он с болью в голосе и в первый раз поднял на нее глаза: — Думаете, я не переживаю за него?! Когда мне холодно, я думаю, что он мерзнет где-то, что живет, возможно, у чужих людей… Когда хочу есть, тоже думаю о Максе, о том, что он где-то бродит, голодный, у него кончились деньги.
— У нас есть сведения относительно его карточного счета, который в свое время пополнил Борисов. Так вот, в день исчезновения, то есть вчера утром, Макс снял десять тысяч рублей. На счету осталась круглая сумма, так что будем надеяться, что он все-таки не голодает. Вот видишь, Кап, Макс недолюбливал своего отчима, не хотел, чтобы тот жил вместе с ними, а Борисов в то же самое время старался вести себя с ним как настоящий отец.
