Виталий Гладкий - Змея за пазухой
— Ответ исчерпывающий, — примирительно улыбнулся Никита. — В общем, я так и предполагал.
— Что, что ты предполагал?! Ну да, я спала с Олегом! И что здесь такого? Я свободная женщина, дружу с кем хочу. Это ему нужно было следить за своим «облико морале», а не шляться по чужим бабам.
— Значит, Олег и тебе изменял…
— Какие мы догадливые! — Терехина завелась не на шутку. — Да этот кобель не пропускал ни одной юбки! Навешал мне лапши на уши… сволочь! А потом выбросил, как ненужную вещь.
— Он что, со всеми женщинами, которые работали в фирме и имели с ним интимные отношения, поступал таким образом — сначала тащил в постель, а потом увольнял?
— Нет! — сердито ответила Любка. — Это только мне так сильно «повезло».
— Наверное, была какая-то причина…
— Да уж… была.
— Если не секрет, какая именно?
— Теперь у меня нет от тебя секретов… черт бы вас, частных детективов, взял! — Любка наконец обрела душевное равновесие, успокоилась и посмотрела на Никиту с подозрением. — Кто меня за язык тянул откровенничать с тобой? Вот дура!
— И все-таки — почему?..
— Что ж, коли начала… — Любка нашла на полке свои сигареты и спичечный коробок и нервно закурила, сломав две спички. — Захотелось мне, как той пушкинской старухе, стать не просто столбовой дворянкой, а царицей морской. Тем более что Олег и впрямь в меня втюрился. А как это сделать? Нужно было, чтобы он бросил свою Полину, но Олег ни в какую не соглашался. Конечно, прямо об этом я не говорила, только намекала… Тогда я решила, что неплохо бы накопать на его женушку какой-нибудь компромат. Вот тут-то я и связалась… с одним из твоих коллег. — Тут она стыдливо покраснела. — Извини, я сказала неправду, что впервые увидела частного детектива. Нашла одного… урода. — По ее лицу пробежала тень, а на губах появилась брезгливая гримаса. — Он лишь деньги из меня выкачивал да все норовил в постель залезть.
— Но дело свое он сделал в конечном итоге?
— Как оказалось, сделал. Но не так, как мне мыслилось. Этот сукин сын, вместо того чтобы отчитаться передо мной, своей клиенткой, побежал к Олегу. И тот купил у него информацию за хорошие деньги. А еще Олег узнал, кто нанял его следить за Полиной.
— Теперь мне причина твоего увольнения понятна.
— Еще бы.
— Значит, у Полины все-таки был любовник?
— Почему — все-таки? У многих женщин есть любовники. Но мужья об этом узнают в последнюю очередь. Конечно был.
— Кто?
— А вот это как раз мне и неизвестно. Я все рассказала следователю. Но про детектива промолчала. Мол, от кого-то из сотрудниц слышала о любовнике, и все тут. Иначе мне могли пришить дело. Ведь тогда я еще не знала, что Олег застрелился. Мне думалось, что его убили. Как теперь оказалось, я была права.
«А ведь Любка неглупа… — подумал Никита. — И похоже, неплохо образованна. Но все ли она рассказала? Это вопрос…»
— Похоже, у Олега были проблемы по этой части… — сказал он осторожно, без нажима.
— А у кого из бизнесменов их нет? Особенно у таких крутых, как Колосков.
— На него кто-то наезжал?
— Естественно.
— Кто?
— Ну ты ваще! Вынь ему все да положь. Может, у меня и длинный язык, но мне почему-то не хочется, чтобы его укоротили под самый корень. Это ты уже сам выясняй. Все, на этом наш разговор закончен! Извини, но ко мне пришли.
В дверь и впрямь скреблись. Наверное, это был условный сигнал. Видимо, звонок возбуждал у соседей нездоровое любопытство и ухажер Терехиной им не пользовался.
— Что ж, большое спасибо, Люба, — изобразив приятную улыбку, сказал Никита и поднялся. — Кстати, адресок того частного детектива не подскажешь?
— Какие проблемы… — Любка пожала плечами, достала из резной деревянной шкатулки, которая стояла на холодильнике, визитку и отдала ее Никите. — Там есть все: фамилия, адрес, телефон…
— Еще раз благодарю. И — до свидания.
— До свидания, — неожиданно кротко ответила Любка и с каким-то странным выражением заглянула в глаза Никиты. — А свой телефончик не оставишь? Вдруг что вспомню…
— Визиток у меня нет, поэтому запиши…
Любка записала на салфетке номер мобильного телефона, и Никита покинул ее уютное гнездышко. В дверях он столкнулся с молодым парнем в дорогом прикиде. В руках Любкин гость держал букет белых роз и объемистый пластиковый пакет. Похоже, у нее был бзик насчет состоятельных хахалей, подумал Никита и вежливо улыбнулся. Парень подозрительно глянул на Никиту, видимо, хотел что-то спросить, но тот поторопился сбежать вниз по лестнице, чтобы спрятать от чужих глаз неожиданно проснувшуюся ревность.
«Ну надо же… — размышлял Никита, удивленный до глубины души; он уже минут пять сидел в салоне машины, припаркованной неподалеку от дома Терехиной, — все никак не мог заставить себя включить скорость и нажать на газ, будто его что-то держало. — Кому скажешь — не поверят. Вроде и не втюрился в Любку, а поди ж ты… Точно она ведьма, ей-ей!»
Неожиданно возле Любкиного дома раздался сильный шум. Заинтересованный, Никита опустил боковое стекло, дабы понять, что там происходит, и тут же от души расхохотался. Из подъезда выскочил как ошпаренный давешний хахаль Терехиной. Он был в пиджаке и при галстуке, но без штанов. А из распахнутого окна, злая, словно фурия, выглядывала Любка и кричала:
— Пошел вон, козел! Забери свои шмотки! — Вниз полетели брюки и туфли. — И этот веник с собой прихвати! — Из окна выпорхнул букет, и цветы осыпали беднягу, как надгробный холмик, — парень как раз нагнулся, чтобы подобрать свои вещи.
Никита ожидал, что вслед за цветами полетит и пакет, где явно были разные вкусности, но, похоже, Любка обладала прагматичным умом и решила оставить себе харчи и спиртное в качестве компенсации за моральный урон. Посмеиваясь, Никита наконец завел машину и поехал прочь от дома Терехиной. На душе у него снова стало светло и безоблачно.
Ситуация, в которой очутился Любкин хахаль, была ему понятна и хорошо знакома. Даже продажная женщина любит, чтобы постельные игры начинались с прелюдии, а парень по молодости в эту ситуацию не въехал и, едва за ним закрылась дверь квартиры, начал в огромном нетерпении быстренько снимать штаны, чтобы без лишних разговоров взяться за дело, на которое он уже ухлопал немало денег. Но тут его коса нашла на камень в виде обычно податливой и мягкой Любки. С женщиной всегда так — никогда не знаешь и даже не можешь предположить, какой фортель она выкинет в следующее мгновение…
Глава 4. ТАЙНИК
Детективное агентство под берущим за душу названием «Свет надежды» находилось почти в центре города, но это было место, которое горожане нежно называли Шанхайчиком. Именно так — не Шанхаем, как принято в народе называть городские клоаки, а Шанхайчиком. Дома здесь были старой постройки, большей частью послевоенные, а некоторые помнили даже царский режим.
Обычно в каждом домишке, по окна влезшем в землю, были прописаны до десятка семей. Нет, они здесь конечно же не жили, а лишь дожидались своей очереди на получение жилья. Но времена «совка», как любят именовать времена «развитого социализма» некоторые снобы из среды фрондирующей интеллигенции и прочей никчемной мелюзги, давно закончились, квартиры на халяву уже никто не давал, и Шанхайчик погрузился в грустную безнадегу.
Его и раньше-то, при Советах, обходили стороной, строили дома в основном на свободных от частных домовладений площадях. А уж нынешние застройщики и вовсе плюнули на лакомый с виду кусочек землицы практически в центре города. Ведь для обеспечения квартирами всех прописанных в районе Шанхайчика требовалось построить два микрорайона: один — чтобы квартиры в нем продать, а второй — за просто так. Ну и какой бизнесмен выбросит большие деньжищи на ветер?
Но самое интересное — в Шанхайчике и впрямь немало жило китайцев-дунган. В конце девятнадцатого века династия Цин отказалась от своих восточных территорий, в то время известных как Восточная Татария, и передала их России. И вскоре тысячи китайских дунган бежали в пределы Российской империи, под защиту белого царя, от репрессий, последовавших за подавлением дунганского восстания. Они жили до тридцатых годов прошлого столетия в Приморье, затем их выселили в другие регионы Советского Союза из-за подозрений в сотрудничестве с японцами. Так и возник в городе микрорайон под названием Шанхайчик, где всегда, в любое время дня и ночи, можно было разжиться маковой соломкой и китайской ханкой, настоянной на какой-то гадости, шибавшей по мозгам почище первоклассного самогона-первача.
Никита какое-то время терзал дверной звонок, но изнутри не было слышно ни единого звука. Похоже, у «Света надежды» или звонок не работал, или отрезали за неуплату электричество. Что неудивительно — дела агентства, видимо, шли из рук вон плохо, потому что входная дверь была грязной и исчерканной китайскими иероглифами, которые для верности восприятия переводились на «великий и могучий» русский сленг, очень краткий и доходчивый. Не исключено, что русские китайцы придумали какие-то новые иероглифы, чтобы наиболее точно выразить смысл русской матерной брани. И это точно было очень нелегкой задачей.
