Чингиз Абдуллаев - Лето двух президентов
«Кабинет министров Азербайджана утвердил положение о порядке перехода предприятий союзного подчинения в юрисдикцию Азербайджанской Республики. Передача имущества предприятий, а их более двухсот по всей республике, будет безвозмездной».
АзеринформРемарка«В ходе нашумевшего на всю страну так называемого «хлопкового дела», которое вели известные следователи Т. Гдлян и Н. Иванов, в самом Узбекистане было осуждено несколько тысяч человек. Все они были привлечены к уголовной ответственности за участие в приписках. Но почему-то за решетку сели в основном бригадиры, учетчики, приемщики хлопка-сырца – одним словом, обыкновенные «стрелочники». Как сообщила республиканская газета «Совет Узбекистони», на очередном заседании президиума Верховного суда Узбекской ССР пересмотрено 241 «хлопковое дело». Верховный суд республики полностью оправдал всех этих граждан и полностью восстановил их во всех правах. К слову, на сегодняшний день в Узбекистане уже реабилитировано более 1600 человек, прошедших по так называемому «хлопковому делу».
ИнтерфаксГлава 5
Этот огромный кабинет председателя Верховного Совета России раньше занимал Виталий Иванович Воротников, должность которого называлась Председатель Президиума Верховного Совета РСФСР. В девяностом его сначала перевели на довольно рядовую работу в союзный парламент, а затем тихо отправили на пенсию. Когда Ельцин впервые вошел в этот кабинет, его помощники были изумлены размерами помещения. Сейчас, сидя за своим столом, Ельцин в очередной раз обдумывал, кого предложить в качестве своего напарника на должность вице-президента России. Времени почти не оставалось. Он знал, что уже есть несколько кандидатур, которые готовы выдвинуться. Среди них самым главным соперником будет, конечно, Рыжков, бывший председатель Совета министров СССР. И в напарники он берет себе известного человека, Героя Советского Союза, генерала Громова. Тот стал известен на всю страну, когда вывел свою армию из Афганистана практически без потерь. Эта пара обещает быть самой сильной и набрать большинство голосов. За них будут голосовать не только упертые коммунисты. За ними будет весь военно-промышленный комплекс, армия, правоохранительные органы, все чиновники на местах. Считается, что они могут помешать победить Ельцину уже в первом туре. Значит, нужно считаться с этой опасностью. Они – реальные и опасные соперники.
Остальные четверо кандидатов не столь опасны, но каждый из них может оттянуть на себя несколько процентов голосов. Это неизвестно откуда появившийся популист и лидер либерально-демократической партии Жириновский. Он неплохо говорит и умеет увлечь людей. Это генерал Макашов, командующий войсками Уральского военного округа. И, наконец, Аман Тулеев, председатель Кемеровского областного Совета народных депутатов. Все считают, что шахтеры и рабочие будут готовы поддержать его кандидатуру. Среди этой четверки самую большую симпатию у него лично вызывает Вадим Бакатин, бывший министр внутренних дел. Все понимают, что если Рыжков – не прямая кандидатура Горбачева, то Бакатин как раз его прямой выдвиженец. Но у бывшего министра МВД и бывшего первого секретаря обкома партии шансов очень мало. Для консерваторов он слишком демократичен, а для демократов слишком консервативен.
Ельцин взял лист бумаги и написал цифру «пять», возможно, появятся еще новые кандидаты. Хотя и этих вполне достаточно, чтобы спутать все карты, сделать ситуацию патовой и не разрешить ему победить уже в первом туре. Правда, социологи уверены, что он должен победить именно в первом туре.
Он не сомневается, что все кандидаты получат поддержку союзных властей и самого Горбачева. Конечно, тот сделает все, чтобы не допустить избрания своего непримиримого оппонента президентом России, как и раньше пытался удалить его из политики, переведя в Госстрой. Затем не пускали в депутаты, выставив кандидатуру генерального директора, рабочие которого должны были гарантированно голосовать за своего руководителя. А потом, используя свое подавляющее большинство на Съезде народных депутатов, не пустили Ельцина в Верховный Совет. Тогда Казанник уступил ему место. Через год похожая борьба шла уже за место председателя Верховного Совета, когда удалось победить только в третьем туре. Ельцин помнил все эти «щелчки» и «подножки». И никогда не забывал о том, с каким трудом он возвращался во власть.
Когда Лигачев позвонил ему в Свердловск и предложил перейти на унизительно маленькую должность заведующего отделом, он не хотел переезжать в Москву, не хотел даже слушать об этом назначении. Его предшественник, Рябов, сразу стал секретарем ЦК, а ему предлагали должность заведующего. Но Лигачев его уговорил. Довольно скоро он стал секретарем ЦК, а уже в конце восемьдесят пятого года был избран первым секретарем Московского горкома партии. Тогда в Центральном комитете шепотом рассказывали, как Горбачев вызвал к себе Гришина и неожиданно объявил, что слишком много жалоб поступает на сотрудников горкома и первый секретарь должен подать заявление об уходе в связи с выходом на пенсию. Ошеломленный Гришин пытался возражать, но Горбачев сразу сказал, что это мнение Политбюро. Для себя он давно решил, что нужно избавляться ото всех этих политических монстров, оставшихся с прошлой эпохи. И одним из самых долговечных был Гришин, много лет руководивший московской партийной организацией.
Двадцать четвертого декабря Ельцин был избран первым секретарем горкома партии. Он тогда начал неистово и решительно, как вообще работал. Всех семерых секретарей горкома он снял с работы, заменил почти всех первых секретарей райкомов. Когда впервые встретился с председателем Мосгорисполкома всесильным Промысловым, то предложил ему написать заявление об отставке и на следующий день ровно в двенадцать принести его в горком. В условленное время Промыслов в горкоме не появился. Он все еще рассчитывал на своих покровителей в ЦК КПСС. Ельцин подождал ровно пятнадцать минут и позвонил главе города. «Я просил подать заявление по-хорошему, но, если вы не понимаете, можно и по-плохому», – сказал он и повесил трубку. Промыслов понял, что проиграл. Еще через двадцать минут заявление лежало на столе у Ельцина.
Его неистовый стиль работы вызывал недоумение, раздражение, непонимание. Слишком много сил было в этом уральском мужике, появившемся в Москве. На фоне спокойного и утомленного властью Гришина он казался особенным «возмутителем спокойствия». Разносы и выговоры, снятия с работы и отставки следовали одно за другим. Такое выдерживали не все. Первый секретарь киевского райкома партии Коровицын, снятый с работы со строгим выговором, покончил жизнь самоубийством. Этот эпизод потом поставят в вину Ельцину.
Следующие два года он проводил в таком режиме. Его популярность среди москвичей росла. Он демонстративно ездил на общественном транспорте, призывал номенклатурных партийных работников отказываться от льгот в виде цековских поликлиник и правительственных магазинов, откуда заказы доставлялись прямо на дом. Никто в тот момент даже представить не мог, какие льготы будет получать российская номенклатура через несколько лет при президенте Ельцине, когда почти каждый высокопоставленный чиновник становился мультимиллионером, а окружавшие семью Ельцина люди – даже миллиардерами. На этом фоне отказ от служебной машины или проверки простаты в поликлинике выглядит наивно и смешно.
Ельцин был одним из тех, кто действительно поверил в перестройку, в «новое мышление», провозглашенное Горбачевым. И стал даже большим «католиком», чем «папа перестройки». Именно по инициативе Ельцина принимается документ о порядке митингов и демонстраций в Москве. Этого в Политбюро уже не могут терпеть. Десятого сентября восемьдесят седьмого года на него с уничтожающей критикой обрушивается секретарь ЦК Лигачев. Потом биографы Ельцина напишут, что в обстановке такого давления Борис Николаевич просто не мог работать. На самом деле здесь упущена одна небольшая деталь. Создается комиссия по проверке деятельности Ельцина, и тот понимает, чем все это может закончиться. Поэтому, опережая события, он пишет письмо Горбачеву, где просит о своей отставке. Популизм и показной демократизм Ельцина уже давно раздражают всех членов Политбюро. Но Горбачев в своем привычном стиле предпочитает уйти от прямого решения вопроса. Он медлит, выжидает, хотя для себя уже все решил. Ельцина нужно убирать из Москвы, он слишком неудобен, слишком выделяется из общего ряда партийных чиновников, слишком торопится. Но самому Ельцину Горбачев обещает рассмотреть его заявление после октябрьских праздников. Страна готовится торжественно отметить семидесятилетие Октябрьской революции.
На октябрьском Пленуме заседание вел Лигачев. Когда Пленум уже заканчивался, он обратился к залу, есть ли вопросы. Горбачев увидел, как пытается поднять руку Ельцин, и тут же решил, что нужно покончить с этим вопросом. Как всегда, желая уйти от личной ответственности, переложив осуждение Ельцина на других членов Политбюро, он предложил дать слово Ельцину. Лигачев не посмел возражать.
