Владимир Угрюмов - Рожденные перестройкой
- Четко ты стреляешь! - завидует Волк. - Где так наловчился? Пожимаю плечами:
- В детстве много стреляли из трофейных стволов. А так оружие уже давно не пробовал. Значит, остались навыки.
- Пора ехать, - говорит Волк, глядя на уже высоко поднявшееся солнце. Жаль, нет никакой карты, - сетует он.
Выбираемся на дорогу и едем в степь. Никаких машин, никаких людей. И долго это будет продолжаться? Наконец навстречу нам идет КамАЗ. Останавливаю мотоцикл и поднимаю руку. Грузовик останавливается. Водитель, молодой парень с припухшим от пьянки лицом, хмуро выглядывает из кабины. В этих краях можно ездить в каком угодно состоянии, и никаких тебе ГАИ нет. Точно так же, как бывший владелец "Урала" вряд ли станет заявлять о пропаже мотоцикла. Ну, придет в сельсовет или к местному менту, который работает от пьянки до пьянки. А может, будет бухать еще неделю, забыв, где оставил мотоцикл. В общем, нам беспокоиться не о чем.
- Чего надо? - не очень дружелюбно спрашивает шофер.
- Вопрос есть, - усмехаюсь я. - Нам хотелось бы знать, как проехать к маральей звероферме?
Шофер открывает дверцу и показывает рукой назад и чуть вбок. Там, видимо, дорога делает изгиб.
- Вон туда езжайте, - говорит он. - Метров через триста будет поворот направо. И там такая незаметная дорожка, но если знаете о ней, то не промахнетесь. По ней прямо и дуйте. Как раз в звероферму ту и упретесь. Только не знаю, кто вам нужен, ведь сегодня суббота...
Вот ведь ерунда какая. Даже не знаем, какой сегодня день недели!
- Все. Спасибо, - благодарю водилу за подробную информацию.
- Не за что. Слушай, мужики, а у вас ничего нет? - с надеждой водила делает интернациональный жест пальцами по горлу.
Развожу руками:
- К сожалению, земеля, все закончилось.
Он кивает:
- Ну, ничего. Мне тут еще сто пятьдесят верст пропереть, и уже к вечеру отвяжусь как следует. - Он улыбается в предвкушении новой пьянки.
Махнув ему рукой, забираюсь на сиденье мотоцикла. Разъезжаемся с КамАЗом в разные стороны.
- Чего он там? - Волк, похоже, не все слышал.
- Суббота сегодня, вот что он сказал, - отвечаю приятелю. Волк даже оживает.
- Так это нам и лучше! - орет он. - Народу там не будет лишнего. А со сторожем мы быстренько разберемся!
Может быть, и так, а может, и по-другому. Приедем на место, узнаем.
Около зверофермы все-таки произрастает какая-то чахлая растительность. Загоняю мотоцикл за невысокий холм, и с его вершины наблюдаем за объектом. Территория хозяйства огорожена забором из жердей. Видны деревянные постройки небольших домиков и три длинных барака. А как иначе их назвать? Там, где коровы, - коровник, где свиньи - свинарник, где овцы - кошары, а маралы? Маральник, что ли? Ерунда полная!
Ни людей, ни животных не видно. Спускаемся с холма и идем к воротам зверофермы. На вахте торчит некий тип годков под шестьдесят и читает старую газету. С кем тут нам воевать?
- Вы к кому? - интересуется он, глядя на нас поверх очков.
- К маралам, - усмехается Волк.
- Есть кто из начальства? - перебиваю своего приятеля, пока он тут окончательно не нахамил.
- Тут вообще никого сегодня нет. Выходной, - улыбается старик. - Так что, сынки, приезжайте в понедельник.
- Слушай, батя, а пантокрин у вас продают?
Дед как-то странно смотрит на меня.
- Это ж не водка, - удивляется он. - Кому он нужен? Государство его забирает, а так, чтобы пить... не, не слыхал.
Смотрю на Волка. Его идея привела нас в такую даль. А здесь, выходит, все по фигу и никому пантокрин тот долбаный не нужен. Волк игнорирует мой взгляд и вкрадчиво обращается к старику:
- А купить его нам нельзя?
- Купить? - сторож, отложив газету, чешет в затылке, затем снимает чайник с электроплитки. - Откуда ж я знаю, сколько он стоит, - говорит он.
- Так сколько стоит, столько и заплатим, - быстро заверяет его цыган.
- Там бидон, наверное, стоит больше, - усмехается старик. - А у вас что, того, не стоит уже?
- Ты скажи, сколько за бидон? - не терпится Волку. - При чем тут стоит - не стоит?!
Я замер в дверях будки и уже не лезу в их разговор. Если бы стоил этот чертов пантокрин хороших денег, так у сторожа хоть бы ружье было. А у него и этого нет.
- Зачем мне деньги? - сдается старик. - Водка есть?
Волк разводит руками:
- Вот этого нет, батя. Кто ж знал, что тебе водка нужна? Ты лучше сам прикинь, сколь у тебя в деревне самогон стоит, и мы тебе литра за два заплатим.
Старик кхекает, чешет снова в затылке.
- Сто рублей клади и забирай бидон, - говорит он. - Бидон теперь как раз сто рублев и стоит...
- Ну ты загнул, батя, - смеется Волк. - Они у нас в городе, в магазине по тридцать рублей стоят.
- Так то у вас в городе, - кхекает старик, слезая со своего стула. - А у нас, в деревне, под бражку - самое то, потому и дефицит.
Волк выкладывает на стол сто рублей и идет за стариком. Тот достает связку ключей и открывает сарай.
- Забирайте, - разрешает он. В сараюге около тридцати больших бидонов, какие обычно используют под молоко. Открываю один из них. Жидкость. Черт его знает, то ли это? Подхватываем бидон и тянем его к воротам.
- Ежли надо будет еще, - кричит дед нам вдогонку, - так приезжайте. Я тут по нечетным работаю...
Дотягиваем бидон до мотоцикла.
- Что-то мне не верится, что все вот так просто, - сомневаюсь я. - Если исходить из того, что пол-литровая бутыль стоит двести рублей, то... Мы сейчас прем почти пятнадцать тысяч рублей, купленных за сто.
- А у нас все так и делается в Союзе. Это я тебе точно говорю! смеется приятель.
На Абакан едем через Бею и Аршанов. Больше пяти часов уходит на дорогу. На гаишных постах нас никто не останавливал, и то хорошо. Трястись на жестком сиденье "Урала" чертову кучу километров - это нужно иметь терпение.
Добравшись до дома Волка, сдаем бидон и валимся спать. Интересно, что же мы за дерьмо притащили? Оказывается, в бидоне был действительно пантокрин, но чем-то разбавленный, и хороших денег он не стоит. Дорогой пантокрин нужно брать в лаборатории. Цыган стал оправдываться, но я только махнул рукой. Не так много мы потеряли времени. Барон тоже сказал, что съездили мы не зря. Именно из тех мест КамАЗы тянут фурами овечью шерсть. За каждый такой КамАЗ нам может причитаться по девять тысяч рублей на двоих. Попробовать можно.
Оседлав "Урал", возвращаемся назад. Но в Абакане решаю, что лучше всего поехать поездом. Иначе придется бросать мотоцикл в степи.
- При чем здесь степь? - недоволен Волк. - Мы заныкаем "Урал" на трассе, где его после и заберем, а КамАЗ можно отловить прямо на шоссе. Они же заметные, крытые брезентом, с длинными прицепами. Там шерсть.
Подумав, соглашаюсь. Мотоцикл загоняем в лес недалеко от железнодорожной станции и возвращаемся на трассу.
- Эти места я знаю, - сообщает Волк. - После мы сможем добраться до Черногорки проселками. Я дорогу покажу.
Волк прячется в придорожных кустах, я же остаюсь на трассе. Там, где мы расположились, шоссе идет слегка под уклон, и идущую сюда машину будет видно как бы сверху. Транспорта не так много в обоих направлениях. Сижу на обочине и курю. Волк иногда подает из кустов реплики, чем смешит меня. Волк должен сидеть в кустах...
Наконец вижу прущий на подъем КамАЗ. Подъем здесь не крутой, поэтому водила остановиться должен. КамАЗ тянет длинный прицеп, крытый брезентом. Именно такой нам и нужен.
- Давай, Антоныч, тормози! - кричит Волк из своего схорона: он тоже заметил машину.
Выхожу на шоссе и поднимаю руку. КамАЗ останавливается. Открываю дверцу, быстро посматривая по сторонам. На трассе никого нет. Достаю из кармана наган и направляю его на водителя. Мужику лет за сорок.
- Вылезай! - приказываю ему. У мужика глаза по полтиннику.
- Да ты че, паря?! - изумляется он, отпрянув к дверце.
- Вылазь, говорю!
Водитель выбирается на шоссе. Выхожу из-за кабины.
- Давай в кусты, мужик! - продолжаю командовать.
- Ты это брось, а?! - чуть не плачет водила. - Да забери ты машину! Ну на кой я тебе?
На его глазах выступают слезы.
- Не бойся. Все нормально, - успокаиваю его, оглядываясь.
Мужик понуро плетется в кусты. Там его встречает Волк. Водителю мы ничего не делаем. Волк отсчитывает ему пятьсот рублей и просит его с часок на трассу не вылезать. Мужик от страха сначала плохо соображает, затем наконец врубается, что от него хотят, и заверяет нас, что все сделает как ведено.
Забираемся в КамАЗ и гоним проселком, дорогу указывает Волк. Доезжаем благополучно. Деньги, полученные за машину с шерстью, отдаем Барону в счет нашего долга.
Глава одиннадцатая
Еще три раза мы добывали с Волком КамАЗы на дороге. Затем это дело пришлось бросить. Еще немного - и менты сели бы нам на хвост.
Весна разгулялась вовсю. Сочно налилась зелень деревьев, и теперь лишь по ночам слегка холодает. Но в здешних местах такое считается нормальным. В тайге даже в конце жаркого июня можно обнаружить в глубоком распадке почерневший сугроб снега. Телевизор мы почти не смотрим, но я стараюсь читать газеты более-менее регулярно. И знаю, что в стране повсеместно разваливаются фабрики и заводы. Народ не хочет зарабатывать сам. Народ жаждет спекулировать. Теперь, похоже, торгуют все. Можно с уверенностью сказать, что живем мы в очень интересное время. Теперь на всех вокзалах да и во многих местах по городу появилась куча видеосалонов. С Волком мы уже ходили смотреть несколько фильмов по карате и крутые американские боевики. О гангстерах мне нравится больше. Да и вообще, в отличие от наших фильмов, где тоска зеленая, столько действия и динамики я никогда раньше не видел.
