Евгений Сухов - Жены, которым не повезло
– Тогда какого хрена ты даешь советы, которыми нельзя воспользоваться?
– Для профилактики. Чтобы ты напряг воображение.
– Нет, Володь, – решительно заявил я. – Мне надо побеседовать с судмедэкспертом в приватном порядке. А потому мне нужен ее адрес и телефон.
– А ключи от квартиры, где деньги лежат, тебе не нужны? – с сарказмом спросил меня Коробов. – Выдача подобной информации также является должностным преступлением. И ты, как мой друг, не должен толкать меня на…
– А вот это ты загибаешь, – перебил я Володьку. – Проступок – еще может быть, но никак не преступление. К тому же, откуда я получил информацию, я никому не скажу. Можешь в этом не сомневаться. Даже если меня на дыбе будут пытать!
– Ну, насчет дыбы я бы не зарекался, – засомневался майор Коробов. – Средство было весьма эффективное.
– Это я образно, – невольно поправился я.
– В управлении о нашей с тобой дружбе знают, кому надо, – заметил Володька.
– Но вряд ли об этом может знать судмедэксперт районного управления полиции. А уж Толик Веселов – тем более, – сказал я.
– Какой еще Толик Веселов? – настороженно спросил Коробов.
– Это старый школьный друг Аиды Крохиной, – пояснил я. – Ее школьная любовь. Возможно, что их чувства с тех пор не остыли. Первая любовь, сам знаешь, не проходит… По крайней мере, они встречались. И, по словам Крохина, последняя ссора с женой случилась из-за него. Мне нужно с этим Веселовым встретиться и поговорить. А для этого требуется его телефон и адрес.
– Сволочь ты, – беззлобно произнес Володька.
– Согласен, но не полностью. Кстати, ты узнал про Альберта Киприани?
– Ну, узнал, – недовольно проворчал Володька. – Занятная у него биография. Как и у твоего Крохина. Ну что… Родился Альберт Иванович Киприани в семидесятом году. Окончил юридический факультет Воронежского университета. С девяносто второго по две тысячи второй год служил в органах внутренних дел. Вместе с твоим Крохиным, кстати. Так что они давние приятели, знают друг друга больше двадцати лет. Более того, Киприани во время службы в органах был непосредственным начальником Крохина. Потом их пути расходятся: Крохин делается чиновником Счетной палаты Российской Федерации, а Киприани открывает детективное агентство «Алиби» со штатом в два человека. Сейчас с ним работают семеро специалистов. Агентство берется за любую работу, конечно, хорошо оплачиваемую, и не только в Москве и Московской области, но и по всей России. И даже в ближнем зарубежье, например в Белоруссии, на Украине. И хоть пути-дороги у Киприани и Крохина разошлись, дружба их не закончилась. Они видятся, часто проводят вместе свободное время…
– Например, в баре «Восточный округ», – встрял я.
– В том числе, – охотно согласился Володька. – Кстати, тебе не лишне будет знать, что у этого бывшего подполковника Альберта Ивановича Киприани работают товарищи из следственных и оперативных подразделений эмвэдэ, фээсбэ и эска, со стажем работы в указанных ведомствах не менее пяти лет. Так что команда у него еще та… Будь здоров!
– Эска – это Следственный комитет? – спросил я.
– Точно так, – ответил Коробов.
– Значит, и кое-кто из ваших у него работает, – констатировал я.
– Значит, – коротко ответил старший следователь, не пожелав вдаваться в подробности.
– Спасибо, Володь, учту. А когда ты мне дашь данные по судмедэксперту и Толику Веселову? – поинтересовался я.
– Как только добуду, так и дам, – буркнул Коробов.
Переспрашивать я не стал…
Этот звонок был для меня совершено неожиданным.
Звонила Ирина. Мы не созванивались уже две недели, а не виделись, почитай, с сентября месяца. Я бы не сказал, что после трещинки, наметившейся после отказа Ирины выйти за меня замуж, наши отношения катастрофически пошли на убыль, но то, что они значительно изменились, было очевидно. Мы как бы вползли в свои раковины, как это делают моллюски во время надвигающейся опасности, хотя в действительности напугались самих себя.
Когда мы встречались, то, как и прежде, предавались любви. Были и страсть, и чувства, и ласковые слова с обещаниями. Но потом вдруг возникало ощущение, что мы исполняем всего-то данность: то ли это был долг нашему длительному знакомству, то ли свершившаяся близость была некой памятью о наших прошлых счастливых днях. И послевкусие от наших встреч становилось горьковатым, как перебродившее, некогда качественное вино.
И вот – звонок…
– Привет.
– Привет, – ответил я, очень надеясь, что голос не задрожал от радости.
– Как дела?
– Благополучно.
– Чем занят?
– Да так, ничем особенным… Тружусь. А у тебя как дела?
– Тоже нормально. Учусь.
– Нравится?
– Да как тебе сказать…
– Как есть.
– В общем, да.
– Где Новый год собираешься встречать?
– Пока не знаю. Дома, наверное. С мамой. А ты?
– Тоже не знаю…
Мы на какое-то время замолчали. Ну разве это разговор между двумя любящими людьми?
– Я просто так позвонила, – наконец призналась Ирина, – узнать, как у тебя дела.
Я ей не поверил. Женщины ничего не делают просто так. Даже двадцатилетние. Может, она ждет, что я приглашу ее встретить Новый год вместе?
– Как ты смотришь на то, чтобы встретить Новый год вместе? – заставил я себя произнести ожидаемую Ириной фразу.
– Пока не знаю, – услышал я в ответ, и внутри неприятно ворохнулось.
– Подумай, – сказал я, чтобы хоть что-то сказать.
– Хорошо, я подумаю. Ну что, пока?
– Пока, – ответил я и подождал, пока она первой не отключилась.
Вот и все. Поговорили, блин. А было бы здорово отметить Новый год вместе. Вдвоем. Может, после этого у нас все наладилось бы, чем черт не шутит?
Володька Коробов позвонил на следующий день.
– Ее зовут Варвара Вячеславовна Стрелкова, – буркнув «привет», с ходу произнес он.
– Кого? – не врубился я. Все мои мысли со вчерашнего вечера были сосредоточены на Ирине.
– Судмедэксперта твоего, – сказал Коробов. И поправился: – Ну, в смысле твою.
– Спасибо, – поблагодарил я друга. – А где эта Стрелкова живет и какой номер ее телефона?
Володька продиктовал мне ее номер телефона и домашний адрес.
– Спасибо, – снова сказал я. – А как насчет Анатолия Веселова?
– Анатолий Васильевич Веселов проживает по проспекту Вернадского в жилом комплексе «Сатурн», – ответил Володька. Потом назвал дом, квартиру и номер его телефона.
– Ты – волшебник! – воскликнул я.
– Нет, – не согласился со мной Коробов. – Я далеко не волшебник… Просто умею получать информацию.
– Ну, тогда добрый ангел.
– Ангелы все добрые, – заметил Володька.
– Кроме падших, – хмыкнул я.
– Что, будешь копать дальше?
– Буду, – твердо проговорил я.
– Держи меня в курсе, – скорее приказал, нежели попросил майор юстиции Коробов.
– Непременно!
Закончив разговор с Коробовым, я набрал номер телефона Веселова:
– Анатолий Васильевич?
– Да, – немного удивленно произнес Веселов.
– Меня зовут Аристарх Русаков, – представился я. – Я – корреспондент телекомпании «Авокадо», криминальный репортер, если хотите. Делаю передачу про серию ограблений в районе Измайлово, в том числе и про последнее, когда грабителем была убита Аида Владимировна Крохина. Вы ведь ее знали, верно?
– Да, знал. – Голос Веселова сделался глухим, словно звучал из бочки.
– В связи с этим мне бы хотелось поговорить с вами о ней и о ее муже, – мягко произнес я.
– О ней – да, всегда пожалуйста, – не сразу ответил Анатолий Васильевич. – А вот об этом ползучем гаде я говорить не желаю!
– Почему?
– Потому что он сволочь последняя, – вполне резонно ответил Веселов.
– А почему – сволочь?
– Он измывался над Аидой и сделал ее жизнь невыносимой.
– Но не он же ее убил, – осторожно произнес я.
– Не факт, – сказал Веселов. – Все… Не хочу больше ни говорить о нем, ни слышать его имени.
– Я понял. А об Аиде Владимировне мы когда могли бы поговорить?
– Когда вам будет угодно, – ответил Анатолий Васильевич.
– Тогда сегодня, – предложил я. – Где и когда?
– Давайте через два часа в ресторане «Аннушка». Там замечательная русская кухня. Это на проспекте Вернадского, недалеко от моего дома. Вы знаете, где я живу?
– Знаю, – был вынужден признать я.
– Я почему-то был в этом уверен… Успеете?
– Вполне.
Ресторан «Аннушка» был небольшим и уютным. В общем зале с бревенчатыми стенами – деревянные дубовые столы и стулья, исполненные в виде пеньков, заросших мхом, русская печь, чучело медведя, встречающее посетителей у входа, стены с панорамой деревни где-то века восемнадцатого, оркестрик из трех человек в лаптях и русских рубахах до колен, подпоясанных бечевой.
