Жан-Кристоф Гранже - Братство камня
Диана была совершенно ошарашена. А ведь она еще не задала главного вопроса: как погиб этот человек? Сыщик повернул ключ и, прежде чем открыть, прислонился к двери спиной и сказал:
— Должен вас предупредить: зрелище впечатляющее. Но это не кровь.
— Что вы имеете в виду?
Лейтенант ухватился за ручку, напрягся и сдвинул дверь в сторону. В лицо им кинулся морозный воздух. Ланглуа повторил:
— Так помните: это — не кровь.
Он жестом пригласил ее следовать за собой. Диана сделала всего один шаг и остановилась как вкопанная. Белая цементная стена перед серыми пластиковыми баками была опрыскана чем-то красным, усеяна липкими алыми крошками и пунцовыми полосками. Цементный пол до самого порога покрывали какие-то бурые сгустки. Диане показалось, что в этой квадратной двадцатипятиметровой комнате, заставленной пластмассовыми ящиками, произошло настоящее побоище. Но самым удивительным — и омерзительным — был витавший в холодном воздухе резкий фруктовый запах.
Патрик Ланглуа схватил стоявшую на верху штабеля упакованную в целлофан коробку и протянул ее Диане.
— Брусника. — Он сделал вид, будто читает надпись на этикетке. — Красные ягоды. Импорт. Проведя сеанс иглоукалывания вашему сыну, Кейн явился сюда, чтобы устроить ягодную оргию.
Диана прошла внутрь, убеждая себя, что дрожит от холода.
— Что это… Что все это значит?
Сыщик обескураженно улыбнулся:
— Только то, что я сказал. Рольф фон Кейн не поспешил убраться из больницы — он отправился лопать бруснику. — Ланглуа обвел взглядом помещение. — Я бы далее сказал, не лопать, а пожирать.
— Но… от чего он умер? — пролепетала Диана.
Ланглуа бросил коробку на один из поддонов.
— Думаю, от несварения.
Он взглянул на собеседницу и продолжил:
— Извините, глупая шутка. Честно говоря, мы пока не знаем, из-за чего он скончался. Но это была, несомненно, естественная смерть. По крайней мере, я называю такую смерть естественной. Первичный осмотр не выявил ни ран, ни повреждений. Возможно, фон Кейн умер от сердечного приступа, аневризмы аорты или какой-то другой болезни.
Ланглуа кивнул на приоткрытую дверь. В воздухе повисла гнетущая тишина.
— Теперь вы понимаете, почему кухню поставили на карантин. Труп — возможно, заразный — в самом центре помещения, где готовят для больных детей. Придя сюда умирать, наш немец подложил больнице ту еще свинью.
Диана прислонилась к одному из баков. От запаха фруктов и сахара у нее кружилась голова.
— Давайте уйдем отсюда, — едва слышно попросила она. — Я… я больше не могу здесь находиться…
Утренний ветерок освежил Диану, но заговорить она смогла только через несколько минут:
— Зачем вы мне все это рассказываете?
Ланглуа удивленно вздернул брови:
— Как — зачем? Да ведь история крутится вокруг вас! За неимением убийства у нас остается незаконная медицинская практика, незаконное проникновение в больницу, присвоение — почти наверняка! — чужого имени… — Он поднял вверх указательный палец. — Вы — пострадавшая сторона.
У Дианы отлегло от сердца. Собравшись с силами, она заявила:
— Вы ничего не поняли, лейтенант. Этот человек — кем бы он ни был, чем бы ни руководствовался — спас жизнь моему сыну. А значит, и мне. Плевать, как он это сделал. Сейчас я горюю лишь о том, что не могу его поблагодарить, ясно? Не думаю, что ваше расследование способно что-то изменить.
Ланглуа устало отмахнулся:
— Вы прекрасно меня поняли. В этом деле много загадок. Полагаю, история только начинает раскручиваться. Кстати, я…
Резко взвизгнул пейджер. Лейтенант отстегнул от пояса крохотный приборчик, прочел сообщение, протянул его Диане и тихо спросил:
— Ну, что я вам говорил?
14
Диана знала, что эти события реальны, но из последних сил пыталась не поверить, отгородиться от них, чтобы не проникнуться безумием случившегося. Потом, позже, она приведет свои мысли в порядок. Попытается обнаружить логику в том, что произошло. А пока она воспринимала любой факт, каждую крупицу информации с отстранением и бессилием человека, погруженного в кошмарный сон.
Ланглуа снова повел ее в корпус Лавуазье. На этот раз они остались на первом этаже. Диана сразу узнала кабинет компьютерной томографии, здесь Люсьену делали сканирование.
В дверях Диана на мгновение замешкалась, боясь душераздирающих воспоминаний. Но инспектор слегка подтолкнул ее в спину и закрыл за собой дверь. Страхи Дианы не подтвердились по той простой причине, что атмосфера в помещении стала совсем иной.
Во всех углах царило необычное оживление. Двое парней в куртках сидели перед консолью с мониторами и негатоскопами. Их пальцы с невероятной скоростью летали по клавиатуре, вызывая на экране цветные изображения. За стеклом, в отсеке с приглушенным светом, стоял сканер, вокруг него суетились люди. Кто-то разбирался со змеившимися по полу кабелями, другие отключали мониторы, перенастраивали странного вида оптику и объективы. Диана поняла: они ликвидируют следы своей работы и даже присутствия в больнице Неккера.
Ни на одном из них не было белого халата, зато у большинства в кобуре за поясом висел автоматический пистолет.
Полицейские.
Она поняла, почему ее заставили ждать на третьем этаже: сыщики устроили тут свою штаб-квартиру, позаимствовав на несколько часов медицинскую технику и сделанные врачами снимки.
— Вы знаете, что такое палеопатология? — задал неожиданный вопрос Ланглуа.
Диана повернулась к лейтенанту.
— Это техника, используемая в археологии, — устало ответила она. — Мумию или найденные при раскопках органические останки помещают в сканер или другой аппарат, чтобы проанализировать, не разрушая. Ученые получили возможность производить виртуальное «вскрытие» людей, усопших тысячи лет назад.
Ланглуа улыбнулся:
— Вы потрясающая женщина!
— Я ученый. Читаю специализированные журналы. Но я не понимаю, какое отношение…
— Среди наших судебных медиков есть ас в этой области. Маленький гений, способный прозондировать мумию, не размотав ни единой ленточки.
Диана с ужасом взглянула за стекло. Внутри машины, под простыней, лежало тело. Она прошептала, не сводя глаз с савана:
— Неужели вы просканировали тело…
— Материал был у нас под рукой. — Полицейский улыбнулся. — Мы получили его, с позволения сказать, «не отходя от кассы».
— Вы сумасшедший.
— Вовсе нет, просто время поджимает. Благодаря этой машине мы провели виртуальное вскрытие фон Кейна. Теперь отдадим тело судебным медикам. Нетронутым.
— Странный вы сыщик, Ланглуа.
Он собирался ответить, но тут распахнулась дверь, за их спиной чей-то голос произнес:
— Мы сели в лужу.
Лейтенант резко обернулся к молодому кудрявому блондину с серым лицом и потухшим взглядом — больше всего он напоминал сигарный окурок. Тот повторил:
— Мы оплошали, Ланглуа.
— В чем именно?
— Это убийство. Из ряда вон выходящее.
Сыщик искоса взглянул на Диану. Она угадала его мысли и отчеканила:
— Вы сами захотели повсюду таскать меня за собой. Так будьте последовательны. Я отсюда не уйду.
Впервые за все время их общения сыщик напрягся, но мгновенно взял себя в руки и потер ладонями лицо, как будто возвращал на лицо лукавую маску.
— Вы правы. — Он обернулся к патологоанатому. — Объясни, в чем дело.
— Когда мы начали снимать торс, то ожидали увидеть признаки некроза. Переизбыток сердечных энзимов или другие признаки инфаркта.
— Кончай трепаться. Что ты нашел?
Диане показалось, что медик расстроился. Его лицо приняло упрямое, даже жесткое выражение, он несколько раз быстро моргнул, после чего выдал сенсацию:
— У этого парня взорвалось сердце. Там собралось столько крови, что ткани просто не выдержали.
— Черт побери! — рявкнул Ланглуа, проявив свою истинную сущность охотника. — Ты же говорил, что на теле нет никаких ран!
Доктор опустил голову, улыбнувшись, как поймавший мышку кот.
— А их и нет. Все произошло внутри. Внутри тела. — Он кивнул на компьютер. — Ты должен посмотреть картинки.
— Скройтесь! ВСЕ! — приказал, не глядя на остальных сотрудников, лейтенант.
Кабинет опустел.
Патологоанатом включил компьютер и протянул Диане и Ланглуа очки из тонированного пластика:
— Наденьте: программа трехмерная.
Диана водрузила очки поверх своих собственных и увидела на главном экране жутковатую картинку.
Это было объемное изображение обнаженного, совершенно лишенного растительности торса Рольфа фон Кейна, «разрезанного» на уровне пупка. Врач сел к монитору и начал объяснения:
— Это трехмерное изображение жертвы. Бюст вращался вокруг собственной оси, потом возвращался в начальное положение, как в рамках машинной графики.
