Наталья Александрова - Тайное сокровище олигарха
– Да я тебе три уже купил! – возмущался Маркиз, усиленно изображая южный акцент и бросая внимательные взгляды на красивый пятиэтажный дом с охраной возле подъезда и с видеокамерами по фасаду. – Нэльзя столько мороженого, понимаешь? Горло заболит!
– Не заболит! – У Юрика хитро поблескивали глаза. – Я и пять штук запросто съесть могу!
– Рустамчик, – включилась в разговор «жена», – дай я вас с Юриком сфотографирую!
«Кавказец» подхватил капризного ребенка на руки и встал, приосанившись, напротив интересовавшего его дома. Лола подняла фотоаппарат и сделала один за другим не меньше десятка снимков, стараясь, чтобы в кадр попало по возможности все здание.
– Пап, купи чипсы! – снова заныл ребенок, как только Маркиз поставил его на землю. – Ну купи чипсы, эти, с чесноком!
– Нэльзя все время хныкать! – прикрикнул «суровый отец». – Ты же мужчина, Юрик, ты же джигит!
В это время к подъезду подкатил серебристый лимузин длиною со средних размеров товарный поезд. Тут же из дверей дома выбежали двое охранников и встали между подъездом и машиной, настороженно оглядываясь по сторонам. Гуляющая публика невольно отхлынула подальше. Из подъезда вышли еще двое плечистых парней, а вслед за ними появился невысокий сутуловатый мужчина с подвижным обезьяньим лицом.
По притихшей толпе, как ветер по сухой траве, пробежал едва слышный шепот:
– Лазоревский, Лазоревский!
«Народ знает своих героев!» – подумал Маркиз.
Из толпы вывернулся молодой парень с телекамерой в руках и значком местной телестудии на бейсболке. Один из охранников шагнул к оператору, вопросительно оглянувшись на своего шефа.
Маркиз наклонился к своему маленькому помощнику и, по-прежнему коверкая слова, проговорил:
– На, Юрик, самолет, поиграй!
Юрик, как и было условлено, запустил игрушечный пластиковый истребитель в направлении интересовавшего Маркиза подъезда, то есть в том направлении, где стояли Лазоревский и его охрана.
Пластиковая игрушка, громко стрекоча, пронеслась над головами столпившихся возле лимузина людей. Телохранители олигарха мгновенно рассыпались и встали сплошным кругом, в центре которого оказался Лазоревский, а один из охранников прикрыл шефа своим телом. Маркиз внимательно приглядывался к происходящему, а Лола с самым невинным видом фотографировала своего «отпрыска».
От взгляда Маркиза не укрылось, что двое лениво прогуливавшихся по скверу мужчин потянулись к подозрительно оттопыренным карманам, затем обменялись короткими репликами по миниатюрным переговорникам с охраной Лазоревского и подтянулись поближе к лимузину.
Игрушечный самолетик спланировал на тротуар возле самых ног олигарха. Лазоревский властным жестом отодвинул телохранителя, наклонился и поднял модель. Встав так, чтобы его хорошо было видно в телекамеру, он поднял самолетик и спокойно проговорил:
– Игрушка! Что вы все паникуете!
Юрик, творчески развивая домашние заготовки, а может быть, из обычного озорства, бросился сквозь напряженно застывшую толпу охранников. Кто-то из них потянулся, чтобы схватить его за шкирку, но шеф остановил телохранителя властным раздраженным жестом.
Юрик подбежал, протянул руку и жалобно проныл:
– Дяденька, отдай самолетик! Это мой самолетик!
Лазоревский, скосив глаза на телевизионную камеру и убедившись, что его хорошо видно, наклонился, протянул ребенку игрушку и ласково погладил его по голове:
– Хороший мальчик! Возьми свой самолет, он мне не нужен, у меня свой есть… даже два.
* * *Дома Маркиз разложил фотографии и внимательно разглядывал их, негромко насвистывая. В дверях появилась Лола, и он повернулся к ней:
– Удачно получилось, я даже не ожидал! Благодаря тому, что Лазоревский приехал, удалось проявить всю схему охраны. Кроме постоянного поста в подъезде, как минимум два человека все время прогуливаются по бульвару, не выпуская дверей из поля зрения. Они явно тоже из охраны Лазоревского, сразу включились в операцию. Кроме того, на твоих фотографиях видны все охранные видеокамеры, их шесть штук по фасаду и еще две – непосредственно над дверью. А в момент пролета модели три камеры пришли в движение, остальные были неподвижны. Значит, они или не реагируют на движение, или вообще фальшивые, бутафорские, для отвлечения внимания от настоящих камер. Тем более что как раз эти, неподвижные камеры, самые заметные… Молодец мальчишка, хорошо самолет запустил! Кстати, как он там?
– Ест, – лаконично ответила Лола.
Маркиз внимательно посмотрел на нее: ему не понравилась ее интонация.
– Ты что задумала?
Лола отвела глаза.
– Лолка, немедленно отвечай, что еще стряслось! – закричал Маркиз.
Лола продолжала отводить глаза и молчать.
– Не хватало мне сейчас еще с твоими капризами возиться! – вскипел наконец Маркиз.
– Неужели ты со спокойной совестью вернешь мальчишку тому старому хромому мерзавцу? – сквозь зубы процедила Лола, по-прежнему отвернувшись от Маркиза.
– А что ты, интересно, предлагаешь? – проговорил Леня, окончательно накаляясь. – Усыновить крошку?
– А ты представляешь, какую жизнь он ведет? Постоянно на холоде, недоедает, наверняка старик его бьет…
– Можно подумать, что мы с тобой – законопослушные граждане и ведем размеренную семейную жизнь…
– Но с нами ему будет гораздо лучше! По крайней мере, здесь он будет сыт, одет и обут! Кроме того, ты заметил – у мальчика явные актерские способности! В нем пропадает настоящий артист! Уж я-то в этом понимаю…
– Лолка, уймись! – прикрикнул на нее Маркиз. – Это тебе не кот и не попугай! Мы не можем взвалить на себя такую обузу!
Лене не следовало принимать Лолины слова всерьез. Он ведь помнил перехваченный им хитрющий взгляд мальчишки. Вместо того чтобы отнестись к необдуманным словам своей взбалмошной подруги спокойно, рассеянно ответить что-нибудь вроде: «Да-да, конечно», или: «Разумеется, дорогая, ты совершенно права», Леня рассердился. Все-таки каждая женщина хоть когда-нибудь да бывает капризной идиоткой. Лолка тоже – нашла время! Очень некстати в ней пробудились материнские чувства!
– Я так и знала! – возопила Лола со слезами в голосе. – На самом деле ты думаешь только о себе! Ты всегда был ужасным эгоистом!
– Зато ты у нас – просто ангел с крыльями! – огрызнулся Маркиз. – Да ты хоть когда-нибудь имела дело с детьми? Ты понятия не имеешь о воспитании!
– Ой-ой-ой! – Лола пренебрежительно скривилась. – А ты у нас, можно подумать, прирожденный педагог!
– Во всяком случае, я с ним нашел общий язык гораздо быстрее, чем ты!
– Тоже мне, Макаренко нашелся!
– Я с ним, по крайней мере, сумел договориться!
– Песталоцци!
Из кухни послышались какие-то подозрительные звуки.
– Что это он там делает? – с тревогой осведомился Маркиз.
Лола торопливо отправилась на разведку, и Леня, отложив фотографии, поплелся за ней.
На кухне никого не было, кроме невозмутимо дремавшего на шкафу кота Аскольда.
– Ну, и куда же он, интересно, подевался? – растерянно оглянулся на Лолу Маркиз.
– Ой! – Лола всплеснула руками. – Окно раскрыто! Он услышал, о чем мы говорим, и выбросился из окна! Только чтобы не возвращаться к своему ужасному хозяину!
Леня выглянул в окно и насмешливо обернулся к Лоле:
– Думаю, окно – просто отвлекающий маневр, а ребенок спокойно покинул нашу квартиру через дверь. О, вот и он: погляди, как улепетывает по переулку! Кстати, – Леня осмотрел кухню, – наш ловкий мальчик прихватил с собой твой маленький телевизор.
Лола растерянно уставилась на пустое место, где незадолго до этого красовался переносный «Филипс», и пристыженно замолчала.
В это время раздался визг, и в кухню вбежал Пу И. Вернее, когда-то это был, несомненно, Пу И – не очень давно, до прихода в их дом малолетнего негодяя. Теперь же в кухне оказалось нечто в черном, какой-то клубок, который к тому же распространял вокруг себя резкий запах французских духов.
Лола вскрикнула и кинулась в сторону – она не узнала собственную собаку. Когда же Маркиз сумел схватить клубок, оказалось, что на Пу И надеты Лолины черные трусики и ее же кружевной лифчик, которым малолетний негодяй сумел обернуть песика несколько раз, и еще и завязал лямочки на спине. Паршивец успел обрызгать Пу И духами и нарумянить те места на мордочке, где у чихуа-хуа предполагались щеки.
Разглядев Пу И, Маркиз охнул и повалился на стул в кухне. Ноги его не держали – от смеха. Лола со слезами освобождала Пу И от своего белья, потом мыла в семи водах с шампунем.
– Какой негодяй! – вздохнула она, приведя собаку в порядок. – Я столько для него сделала, а он вместо благодарности упер телевизор… и так подло поступил с Пу И…
– А по-моему, он поступил вполне благородно, – не согласился с ней Леня, – избавил нас от своего присутствия и от утомительной процедуры прощания. Ушел, как говорится, по-английски, – с телевизором под мышкой. Пу И же никакого особого вреда он не причинил. Напротив, твое сокровище обожает, когда ты с ним возишься и причитаешь над ним… Так или иначе, вопрос решился сам собой, – удовлетворенно констатировал Леня.
