Татьяна Луганцева - Сходняк снежных лавин
– Марек Касински? – переспросила Яна. – Что-то знакомое… Ой, мне же о вас говорил Леша! Вы какой-то ученый из Норвегии!
– Да… если речь идет о Гусеве, – кивнул Марек, и длинная рыжая прядь упала ему на грудь, прямо на язык Эйнштейна.
Теперь было ясно, что говорил он несколько невнятно еще и из-за акцента.
– Да! Леша Гусев – мой друг! – оживилась Яна.
– Друг? – переспросил рыжеволосый детина. – Тогда это все меняет…
– Что меняет?
– Ну, вроде нехорошо без подготовки… – замялся странный гость.
– Говорите яснее. О какой подготовке речь? – поинтересовалась Цветкова.
– Вы лучше сядьте. – Мужчина икнул. – Извините.
– Да ничего…
Госпожа Цветкова почему-то подчинилась и взгромоздилась на кресло для пациентов. Юбка ее, и так небольшой длины, задралась, обнажив длинные ноги. Марек скучающим взглядом скользнул по ним и снова задумался. Неприлично долгая пауза могла бы еще затянуться, если бы Яна не окликнула его.
– Эй, Марек! Ау! Так что там с Лешей Гусевым?
– Я не знаю, что с ним сейчас, но он умер, – просто ответил странный посетитель.
– Как умер? От чего умер? Вы что такое говорите! Может, вы русский плохо знаете?!
– По-русски я говорю хорошо и понимаю не хуже. А Леша Гусев умер, совершенно точно. Эй, девушка, вы чего? Куда это вы заваливаетесь? Вот только этого не хватало!
Марек вовремя подхватил обмякшее тело доктора Цветковой, и Яна благополучно потеряла сознание, почувствовав, что она в надежных руках.
А когда наконец открыла глаза и увидела лицо, обрамленное рыжими волосами, простонала:
– О, нет… Значит, мне не приснилось…
И услышала ответ:
– Если вы насчет меня, то я вполне реален.
Яна приподнялась и обнаружила у себя на лбу мокрую тряпку.
– А то, что ты сказал? – уточнила она, резко переходя на «ты», потому что Марек Касински вдруг показался чуть ли не давним знакомым.
– Тоже правда… увы…
– Вот с этого момента можно поподробнее? – попросила Яна, которую трясло мелкой дрожью.
– Я за тем и приехал. Но рассказ очень долгий…
– Теперь я точно никуда не спешу, – успокоила собеседника мадам Цветкова.
Дверь приоткрылась с легким скрипом, и в кабинет заглянула Вика.
– У вас тут все нормально, Яна Карловна?
– Да.
– Вы какая-то встрепанная и бледная…
– Со мной все хорошо… Викочка, принеси нам кофе и еще чего-нибудь…
– Хорошо, – кивнула администраторша.
– Я действительно живу в Норвегии, причем давно и глухо, – начал Марек.
– Глухо? – переспросила Яна.
– Безвылазно. Стараюсь никуда не ездить, ни с кем не встречаться… Нравится мне так! – Марек почесал голову. – Вся моя связь с внешним миром происходит через компьютер. И то редко – когда у меня случается приступ боязни сойти с ума от одиночества. Я это так называю. Свою почту – а мне шлют по сотне писем в день – я сразу отправляю в корзину. И даже не знаю, как, почему я зацепился взглядом за письмо Гусева и прочитал его. Судьба, наверное… Он писал мне через переводчика на всех языках мира и все об одном и том же…
– Даже догадываюсь, о чем. Вернее, о ком. Об Анфисе, ее трех умерших мужьях и невозможности обнаружить яд.
– Именно так. Алексей так умолял меня помочь ему, что я таки вышел с ним на связь, что уже означало мое согласие. Гусев очень обрадовался…
– Еще бы! Для меня это было какое-то… Идея фикс! – кивнула Яна, и вошла Виктория.
– Ваш кофе.
– Спасибо, Вика. Меня ни для кого больше нет, – сказала ей Цветкова.
Администратор поставила на стеклянный медицинский столик поднос, на котором находились две чашки черного кофе, маленькая корзиночка с печеньем и конфетами, сахарница и порционные сливки. Затем еще раз с ужасом и интересом посмотрела на собеседника Яны и удалилась.
– Бери себе все сам, у меня руки трясутся, – сказала Яна.
– Пьешь, что ли? – подозрительно спросил Марек.
– Как бы я тогда стоматологом была? После твоего прихода и твоего известия затряслись, – ответила госпожа Цветкова.
– Соберись! Ты ведь не психопатка.
– Откуда знаешь? Мы же только что встретились, – удивилась Яна.
– Я людей насквозь вижу. Думаю, ты из таких, которые найдут выход из любой ситуации! – Касински вылил себе в чашку все сливки.
Яна внимательно посмотрела на Марека и вздохнула:
– К сожалению, всякие неприятные ситуации сами находят меня. Ты лучше говори про Лешу…
– Так вот, попросил он меня помочь ему в одном деле: вывести на чистую воду отравительницу. Я пообещал, что попробую. Ведь гарантировать нужный ему результат на сто процентов в такой ситуации никто бы не смог.
– Понимаю…
– Я сказал, что мне требуются по косточке от ее бывших мужей и, если возможно, по кусочку мягкой ткани, все равно какой…
Яна сделала глоток кофе и обожглась.
– Тебе это для чего надо было?
– Ну не для красоты же! Для исследований, конечно, для чего же еще?! Причем я еще не знал для каких и для какого количества. С тех пор я стал каждый вечер выходить на связь с Гусевым. Он, кстати, неплохой патологоанатом… был…
– Ой, не говори о Леше в прошедшем времени… я еще к этому не привыкла. Боже, что же я скажу Асе?!
– А кто у нас Ася? – спросил Марек.
– Моя подруга. И близкая подруга Леши, – пояснила Яна, стуча зубами о край чашки.
– Да? Тогда за нее следует попереживать! – покачал он большой головой, и густые рыжие волосы пощекотали лицо Эйнштейну.
– «Следует попереживать»… – передразнила его Яна. – Погиб такой хороший парень! Ее, можно сказать, любимый! У Аси было много любимых, но дело не в ее любвеобильности, а в том, что она все время выбирает не тех парней. Просто напасть какая-то!
– Ты на меня не кричи, я тут ни при чем, – вскинулся Марек. – Я его даже не видел. Он сам вышел на меня, буквально навязался мне на голову. А я зачем-то откликнулся, хоть и сразу понял, что этот Гусев – фанатик своего дела…
– Извини. Фанатиком Леша действительно был. И еще он пил. Ну, крепко иногда выпивал… Ой, а какой он мне день рождения устроил в своем морге! – вдруг вспомнила Яна и расплакалась.
Норвежский гигант польского происхождения растерялся.
– Да ладно тебе… Ну что ты? Съешь вот конфетку… Ты плачешь от того, что тебе было страшно на своем дне рождения? – спросил Марек.
Яна подняла на него заплаканное лицо, все в мокрых дорожках.
– Ничего-то ты не понимаешь в загадочной русской душе…
– Точно, ничего! – тут же согласился парень с видом провинившегося школьника, стоящего перед строгой учительницей.
– Леша был душа-человек! Понимаешь? – вытерла она слезы.
– Понимаю…
– Вот! Рассказывай дальше, – шмыгнула носом Яна.
– Алексей сообщил мне, что один муж Анфисы захоронен в Москве. Что он сам хотел исследовать печень и почки покойного, но ему не удалось, он потерял работу. Потому что вмешалась полиция… или милиция… и эти органы отобрала у девушки, которая пыталась их спасти, отнести к себе домой, в холодильник из-за того, что в морге сломалось холодильное оборудование. Причем электричество выключилось после какого-то фейерверка. Я не знал, что у вас так бурно празднуют похороны.
– Мы праздновали мой день рождения, – вяло пояснила Яна.
– Оригинально… Вообще, когда Алексей мне все это рассказал, я на секунду подумал, что меня разводят, надо мной кто-то шутит. Что я стал жертвой своего собственного образа жизни. Очень замкнутого и нелюдимого. Что уж слишком я погрузился в свои исследования, в компьютер, оградив себя от всего мира, поэтому, когда все-таки пошел на контакт, так сильно обманулся. Но потом Гусев убедил меня, что он не врет и не шутит…
– Какие уж тут шутки! – прервала его Яна. – Той девушкой, которая несла органы и пыталась их спасти, была я.
Марек Касински с интересом посмотрел на нее.
– Ого! А как же ты их потеряла? В смысле – почему полиция вмешалась?
– На меня маньяк напал.
– Хм, охотно верю! – почему-то обрадовался Марек, сам напоминая сейчас маньяка. – Если ты была в таком же халатике и с таким макияжем, как сейчас, то ни один маньяк не мог пройти мимо. Точно говорю!
– Это ты так в людях разбираешься? И в маньяках, видимо, тоже? – спросила Яна. – Я была еще сильнее накрашена и в еще более короткой юбке.
– Тогда все понятно! Так вот, Алексей сообщил мне, что органы, которые ты потеряла, потом вернули, и их захоронили вместе с останками умершего мужчины, которого звали Дмитрий. Гусев узнал, где его могила, и ночью разрыл ее…
– Что?! Разрыл?! Сам, что ли?! – воскликнула Яна, залпом допивая кофе.
– Не знаю. Я рассказываю тебе только то, что известно мне самому. Как разрывал, я понятия не имею, не присутствовал, а он сам процесс подробно не описывал. Не думаю, что это можно сделать в одиночку. Скорее всего, Алексей подговорил работников кладбища…
– У нас в России правильнее сказать – подкупил, – отметила Яна.
– Да, точно! Он как раз говорил, что серьезно материально потратился, когда начал это дело. Ну, расследование преступлений женщины по имени Анфиса, которая травит своих мужей.
