Татьяна Полякова - Жаркое дыхание прошлого
«Глупости, – возмутилась я и попробовала вправить себе мозги. – Дело вовсе не в том, что ты кого-то боишься. Дело в том, что без Владана просто места себе не находишь…»
Я открыла ворота, въехала на дорожку, которая заканчивалась возле гаража, и, оставив там машину, решительно направилась к крыльцу, не забыв прихватить пакеты из багажника. Моя интуиция, как выяснилось позднее, не дремала в тот вечер, однако услышана, к сожалению, так и не была. Предупреждение об опасности я списала на любовные мытарства.
Этот дом я всегда любила. Все здесь оставалось неизменным, как было еще при маме. Цветы в холле, ковер в гостиной и даже кухонные прихватки. Не разбирая покупки, я включила телевизор и электрический чайник. Выпила чаю, устроившись возле стойки, смотрела программу новостей без особого интереса и решила, что сегодня стоит лечь пораньше.
За моей спиной было окно, которое я не потрудилась занавесить. Поставив чашку в мойку, я подумала, что окно меня беспокоит. Такое чувство, будто с улицы кто-то смотрит… Чушь… окно выходит в сад, забор высокий, калитку я заперла.
«Надо поставить дом на охрану», – решила я. Потянулась, чтобы опустить рулонную штору, и успела уловить движение за окном. Я придвинулась ближе, вплотную к стеклу, вглядываясь в темноту, а когда поняла, что вижу лишь отражение, что движение происходит не в саду, а у меня за спиной, было уже слишком поздно. Я почувствовала на плече чью-то руку, вскрикнула от испуга и попыталась повернуться, но в нос вдруг ударил резкий запах, и я мгновенно провалилась в беспамятство.
В себя я пришла от яркого света, который бил в лицо, и, открыв глаза, в первое мгновение ничего не увидела. Я прищурилась, ожидая, когда глаза немного привыкнут, тут источник света немного сместился вправо, и стали проступать предметы, а я, наконец, сообразила: на меня еще секунду назад была направлена включенная лампа. Сразу всплыли кадры допросов, увиденные в фильмах, и я испуганно замерла, до этого момента страха не испытывая, скорее удивление. События быстро восстановились в памяти. Я приехала в дом отца, решила, что в саду кто-то бродит, а некто пробрался в коттедж, который я, по наивности, сочла безопасным, и теперь я… где? Вскоре я смогла убедиться, что лежу на чем-то мягком, под головой подушка, руки и ноги не связаны. Есть надежда, что незваный гость, кем бы он ни был, не займется членовредительством, а для начала объяснит, что происходит. Надежда придала мне отваги, я приподнялась на локтях и попробовала оглядеться.
– Привет, детка, – услышала совсем рядом и чертыхнулась.
Голос я узнала сразу. К тому моменту я успела решить, что всему происходящему обязана затеянному нами расследованию. Кто-то на него внимание обратил и счел опасным… Но теперь выходило, что дело вовсе не в расследовании…
Я села, все еще щурясь, и увидела обладателя знакомого голоса. Мой бывший муж опустился в кресло и весело помахал мне рукой. Я наконец огляделась и смогла убедиться: место совершенно незнакомое. Куда меня привез Забелин, а главное, зачем? Впрочем, кое-какие догадки начали появляться.
– Где мы? – спросила я, хотя очень не хотелось этого делать.
Хотелось встать и молча уйти, не тратя время на бессмысленные разговоры, но было ясно – подобное вряд ли осуществимо. На физиономии бывшего появилась ухмылка. В отличие от его залихватской улыбки, она меняла его лицо далеко не в лучшую сторону. Теперь он выглядел циничным мерзавцем, кем и был в реальности. Добавьте к этому милому качеству подлость, жадность, беспринципность – и портрет будет полным.
– Ты у меня в гостях, – ответил он. – Я думал, тебе будет интересно взглянуть, как я устроился.
Забелин сделал широкий жест рукой, точно в самом деле предлагал оценить работу дизайнера.
– Похоже, ты окончательно свихнулся, – сказала я, бросив тревожный взгляд на свою одежду. Джинсы, блузка, все на месте, только обуви нет. Тут же выяснилось: мои балетки стоят возле дивана, должно быть, он снял их с меня, чтобы обивку не испачкать. Не о моих же удобствах заботился… Я сунула ноги в балетки, слыша, как Забелин издал короткий смешок.
– Возможно, детка, возможно. В истории бывали случаи любовного безумия, что уж говорить о литературе…
– Любовное безумие? – переспросила я. – Это что-то новенькое.
– Сомневаешься в моих чувствах? – вновь хохотнул он.
– У тебя нет чувств, то есть какие-то наверняка есть, но не те, что свойственны нормальным людям.
– Любопытно, – с интересом разглядывая ногти на левой руке, кивнул он. – Выходит, я – ненормальный?
– Ты, Валера, мерзавец, сволочь и распоследний ублюдок, о чем и сам хорошо знаешь.
– Постараюсь не принимать твои слова близко к сердцу, – с серьезной миной покивал он.
– Может, объяснишь, что происходит? – спросила я.
Он развел руками:
– А что происходит?
– Как ты оказался в доме отца?
– Господи, ну какая тебе разница, как я там оказался. Пора бы уже понять: нет такого места, где я тебя не найду, и нет таких замков, которые я не открою.
– По-прежнему любишь бахвалиться, – съязвила я, стараясь придать себе бодрости.
– Самую малость, – кивнул он. – То, что ты здесь, вообще-то мои слова подтверждает.
– Тогда у меня вполне резонный вопрос: а зачем я здесь?
– Ну… допустим, я соскучился. А что? У меня отобрали любимую игрушку, точнее, моя любимая безмозглая игрушка вдруг сбежала от меня. Влюбилась в какого-то прохвоста и, кажется, вполне счастлива. Хотя нет, счастьем не пахнет: твой Серб загорает на солнышке со старой подружкой, а ты от безделья болтаешься по городу с участковым, вот уж достойная компания. С ним ты тоже трахаешься?
– Ты следил за мной, – кивнула я. Что ж, хотя бы ответ на один вопрос я теперь знала. – А я-то надеялась, что ты угомонился. Парень не бедный, к тому же легко охмуришь любую девицу с приданым. Опыт есть…
– Это что, колкость? – удивился Забелин.
– Нет, это лишь констатация факта. А теперь я, пожалуй, пойду. – Я в самом деле на это надеялась, то есть сомнений было куда больше, чем надежд, и все же… Могла бы предположить, что, если он решился выкрасть меня из дома отца, вполне способен и на кое-что похуже. Я-то как раз хорошо знала, на что он способен.
– Ты ведь и сама не веришь, что уйдешь так просто? – задал он вопрос, с любопытством меня разглядывая. Вроде бы гадал: верю или нет? И улыбнулся своей коронной улыбкой, на которую, против воли, хотелось улыбнуться в ответ. Но делать этого я не стала.
– Валера, – сказала я и вздохнула. – Это плохо кончится. Возможно, и для меня тоже, но в первую очередь для тебя. Знаешь, на чем горят самовлюбленные идиоты? Они всерьез считают, что могут остаться безнаказанными.
– Мы бы могли договориться, разве нет? – продолжая улыбаться, сказал он.
– Договориться? О чем?
– Я позволю тебе жить отдельно, при условии, что по первому моему требованию ты явишься сюда и с большой старательностью сделаешь все, что я захочу…
– Слушай, а ты лечиться не пробовал? – спросила я, когда он наконец заткнулся.
– Лечиться? – засмеялся он и тут же нахмурился. – Это неизлечимо, дорогая.
– Почему-то я подумала так же. – Я поднялась и сделала пару шагов в сторону, боковым зрением наблюдая за реакцией Забелина.
Он следил за мной, глядя исподлобья холодным, волчьим взглядом, вдруг резко поднялся и шагнул мне наперерез.
– Ты ведь еще не видела дом, – сказал он, возвращая на лицо ухмылку. – Неплохой, кстати сказать. И купил недорого. Прежний хозяин развелся с женой, дом навевал дурные воспоминания, к тому же вдруг понадобились деньги.
– Рада за тебя.
– Ты непременно должна кое-что увидеть, – хватая меня за локоть, сказал Забелин. – Я внес незначительные изменения, когда купил дом. Перекрасил стены, кое-где сменил полы… – Держа меня за локоть, он быстрым шагом направился к двери, я попыталась освободиться, но он мне этого не позволил, тащил меня за собой, продолжая ухмыляться.
Мы оказались в холле, просторном, со стеклянной крышей, сквозь нее были видны звезды.
– Как тебе? – резко остановившись и задрав голову, спросил Забелин.
– Я в восторге, – ответила я, вновь пытаясь вывернуться.
– Смотри, милая, смотри. Надо наслаждаться простыми радостями, ночным небом, летним ветерком, солнечными лучами…
«Такое впечатление, что ты окончательно спятил, милый», – хотелось ответить мне, но я сочла за благо промолчать, чтоб не злить его.
Между тем мы пересекли холл, Забелин открыл одну из дверей, щелкнул выключатель, и мы вошли в гараж, просторный, на две машины. Тачка Забелина стояла у стены напротив, рядом верстак с каким-то извечным мужским хламом. Чем он собирается здесь хвастать? Он сделал несколько шагов и замер возле смотровой ямы. Еще одна мужская причуда, спрашивается, зачем она Забелину? Как-то сомнительно, что он сам решит чинить свою машину. Бывший наконец-то отпустил мой локоть, достал из кармана пульт, круглый, с одной кнопкой, и нажал на нее.
