Ларс Кеплер - Призраки не лгут
— А в чем разница… если сравнить с Лёвстой?
— Ну… Бригиттагорден — он как настоящий дом… Ковры. Шкафы не прикручены к стенами этими гадскими шурупами… И двери не запирают, как психи, и не поднимают тревогу по любому поводу… Можно спать спокойно. И еще домашняя еда.
Йона кивнул и покосился на опекуна — тот все так же нажимал кнопки своего телефона. Психолог Лиса Ерн напряженно сопела, слушая беседу.
— Что вы вчера ели?
— Такос.
— На ужин пришли все?
Туула пожала плечами:
— Вроде да.
— А Миранда? Она тоже ела такос вчера вечером?
— Вы же расковыряли ей живот и проверили, что она ела, разве нет?
— Нет, не проверили.
— Почему?
— Пока не успели.
Туула широко улыбнулась и потянула вылезшую нитку на штанах. Обкусанные ногти с неровными краями.
— Я заглянула в изолятор, там зашибись было, — сказала она и начала раскачиваться на стуле.
— Ты видела, как лежала Миранда? — помедлив, спросил Йона.
— Да. Вот так. — Туула быстро закрыла лицо руками.
— Как по-твоему, зачем она так сделала?
Туула поддела ногой край покрытия, потом ногой же вернула его на место.
— Может, испугалась.
— А ты не видела, кто-нибудь еще так делал? — как бы равнодушно спросил комиссар.
— Нет. — Туула почесала шею.
— Вас не запирали в вашей комнате?
— В Бригиттагордене все равно что диспансер — ходишь, как хочешь, — улыбнулась Туула.
— У вас принято тихонько уходить из дома по ночам?
— Я никуда не ухожу.
Туула крепко сжала губы, наставила палец на психолога и сделала вид, что стреляет.
— Почему? — спросил Йона. Девочка встретила его взгляд и тихо ответила:
— Я боюсь темноты.
— А остальные?
Лиса слушала стоя; комиссар заметил раздраженную складку у нее между бровями.
— Уходят, — прошептала Туула.
— Что они делают, когда им удается улизнуть?
Девочка опустила взгляд и улыбнулась сама себе.
— Они же старше тебя, — не отставал комиссар.
— Старше. — Щеки и шея Туулы покраснели.
— Они встречаются с парнями?
Девочка кивнула.
— И Викки тоже?
— Да, она убегала по ночам. — Туула нагнулась поближе к комиссару.
— Ты знаешь, к кому?
— К Деннису.
— Кто это?
— Не знаю, — прошептала Туула.
— Но его зовут Деннис. А фамилия у него есть?
— Нет.
— Сколько времени Викки нет на месте?
Туула пожала плечами и стала ковырять обивку стула.
Глава 31
Прокурор Сусанна Эст ждала перед гостиницей «Ибис», возле большого «форда-фэарлейн». Круглое лицо без косметики. Светлые волосы завязаны в «хвост»; черные брюки, серый жакет. Сусанна крепко почесала шею, и уголок воротника теперь смотрел вверх.
— Ты не против, если я поиграю в полицейского? — спросила она, покраснев.
— Ну что ты. — Йона пожал ей руку.
— Сейчас мы опрашиваем соседей, осматриваем гаражи, сараи, парковки и так далее. — Сусанна была серьезна. — Сжимаем кольцо — не так много мест, где можно спрятать машину…
— Согласен.
— Но теперь, когда у нас есть имя, дело, конечно, пойдет быстрее. — Сусанна улыбнулась и открыла переднюю дверцу «форда». — В районе поисков живут четыре человека по имени Деннис.
— Я поеду с тобой. — Комиссар сел в «вольво».
«Форд» нырнул вниз, вывернул на дорогу и покатил к Индалю. Комиссар ехал следом, думая о Викки.
Ее мать, Суси Беннет, была наркоманкой и жила на улице, пока зимой прошлого года не умерла. Викки жила в разных семьях и детских домах с шестилетнего возраста и, видимо, быстро выучилась оставлять старые и заводить новые привязанности.
Если Викки убегала из Бригиттагордена и встречалась по ночам с кем-то, то этот кто-то должен жить где-то поблизости. Может быть, он ждал ее в лесу или на дороге, может, девочка шла по восемьдесят шестому шоссе до его дома в Баггбёле или в Вестлонинге.
Асфальт потихоньку высыхал, дождевая вода стекала в канаву, собиралась в мелкие лужи. Небо прояснилось, но с веток деревьев еще капало.
Прокурор позвонила Йоне; разговаривая, она поглядывала на него в зеркало заднего вида.
— Мы нашли одного Денниса в Индале. Ему семь лет… и еще одного Денниса, уже в Стиге, но сейчас он работает в Лидсе…
— Остаются двое, — констатировал комиссар.
— Да. Деннис и Лувиса Кармстедт, живут возле Томминга. У них мы еще не были. И есть еще один Деннис Роландо, живет с родителями к югу от Индаля. Мы ездили к родителям, там чисто. Но Роландо владеет большим нежилым зданием на Кварновег, туда мы не попали… там точно ничего, потому что когда ему позвонили, он как раз ехал в Соллефтео.
— Взломайте дверь.
— Ладно. — Сусанна отключилась.
Пейзаж расширялся, по обеим сторонам дороги потянулась пашня. Земля, зелень — все искрилось и блестело. Красные домики крестьянских усадеб жались к опушкам, а за усадьбами на много миль раскинулся лес.
Йона проезжал тихий Эстаншер; двое полицейских в форме резали болгаркой петли массивной железной двери какого-то склада. На стену брызнул целый сноп искр. Полицейские воткнули лом, выломали дверь и вошли. По внутренности темной постройки зашарил свет фонариков. Под грязным пластиком стояли штук пятьдесят аркадных автоматов с играми вроде «Космических захватчиков», «Астероидов» и «Уличного бойца».
Сусанна Эст взяла телефон и взглянула на Йону в зеркало заднего вида. Телефон комиссара зазвонил. Сусанна быстро проговорила, что остается всего один адрес. Это недалеко. Они будут там через десять минут.
Сусанна сбросила скорость; комиссар следом за ней свернул направо, поехал по дороге между двумя болотистыми выгонами и дальше, в лес. Желтый деревянный дом, жалюзи на всех окнах опущены. В ухоженном саду росли яблони, посреди участка висел гамак в сине-белую полоску.
Они остановились и вместе подошли к припаркованной поблизости полицейской машине.
Йона поздоровался с полицейскими, потом взглянул на дом с опущенными жалюзи.
— Мы не знаем, угнала ли Викки машину, чтобы похитить ребенка, или ей просто понадобилась машина, на заднем сиденье которой случайно оказался малыш, — сказал он. — Но мы в любом случае должны рассматривать ребенка как заложника.
— Как заложника, — тихо повторила прокурор.
Она подошла поближе, позвонила, крикнула, что полиция взломает дверь, если хозяева не откроют. В доме кто-то зашевелился. Скрипнули половицы, упало что-то тяжелое вроде стула. Комиссар сказал:
— Я захожу.
Один из полицейских не спускал глаз с входной двери, боковой лужайки и ворот гаража, а второй следом за Йоной пошел вокруг дома.
Ботинки и брючины у обоих вымокли в высокой траве. На задах дома ступеньки бетонной лестницы вели вниз, к двери с непрозрачным окошком. Комиссар с силой пнул дверь; из косяка полетели щепки, на прорезиненный коврик посыпались осколки.
Глава 32
Осколки хрустели под ногами, когда Йона входил в опрятную прачечную с гладильным катком.
Миранду убили в тот момент, когда она сидела на стуле, подумал Йона. Элисабет бежала в одних чулках; за ней гнались через всю усадьбу и загнали в прачечную, она пыталась отползти, но ее забили насмерть. Убийца стоял перед ней.
Комиссар ощущал тяжесть нового пистолета, висевшего в кобуре под правой рукой. «Смит-и-вессон» сорок пятого калибра был чуть тяжелее прежнего оружия комиссара, вмещал меньше патронов, но позволял быстрее сделать первый выстрел.
Йона осторожно открыл скрипнувшую дверь и заглянул в крестьянскую кухню. На круглом столе большая керамическая миска с красными яблоками, от красивой дровяной печи тянет дымом. На большом блюде оттаивает замороженное тесто для коричных булочек, ящик с острыми ножами выдвинут.
Сквозь пластинки жалюзи из сада доносился запах влажной зелени.
Йона прошел в прихожую и услышал, как зазвенела люстра на потолке. Спутались стеклянные подвески. Лампа качалась: кто-то ходил по верхнему этажу.
Комиссар крадучись поднялся по лестнице, поглядывая вниз. Под темной лестницей висела какая-то одежда.
Йона поднялся на верхнюю площадку, почти бесшумно проскользнул вдоль перил и оказался в спальне с двуспальной кроватью. Жалюзи опущены, люстра не горит.
Комиссар вошел, проверил линию огня, отступил в сторону.
На кровати, на пестром покрывале лежал оптический прицел охотничьего ружья.
Совсем рядом кто-то дышал. Комиссар сделал еще пару шагов и направил пистолет в угол. За открытым гардеробом стоял, уставившись на него, русоволосый мужчина с покатыми плечами.
Мужчина был бос и одет в синие джинсы и белую футболку с надписью Stora Enso.[2] Пряча что-то за спиной, он медленно двигался вправо, к кровати.
