Росс Макдональд - Омут. Оборотная сторона доллара. Черные деньги
— Я бы не стал говорить день или два никому. Сервантес и Вирджиния исчезли. Она, может, находится в опасности.
— В опасности от него? — спросила миссис Грэнтам с нетерпением.
— Может быть.
Я не знаю, чего он хочет от Вирджинии: возможно это было что-то, чего не существовало. И я не знал, что он предпримет, когда обнаружит, что это мираж.
Миссис Грэнтам ткнула свою сигарету в пепельницу отеля «Брейкуотер» и бросила окурок в чашку без ручки, в которой уже лежали другие окурки.
Она наклонилась ко мне доверительно и сердечно:
— Что-нибудь еще хотите знать?
— Да. Сервантес ничего не рассказывал вам о тех людях, с которыми уехал?
— Этой паре? — Она показала пальцем на снимок, лежащий у нее на коленях. — Я забыла, что он точно сказал. Мне кажется, он сказал, что это его друзья, прибывшие сюда, чтобы его забрать.
— Он не сказал, кто они такие?
— Нет, но было похоже, что они изрядно набрались перед отъездом. Он сказал, что они из Голливуда и они посадят его на самолет.
— Какой самолет?
— Самолет во Францию. Я думала тогда, что это болтовня. Но сейчас не знаю. Он на самом деле был во Франции?
— Возможно.
— Откуда он достал деньги? Его семейство действительно имеет деньги в Испании?
— Замки, во всяком случае.
Я подумал, когда уезжал, что Мартель был одним из тех опасных мечтателей, которые живут и руководствуются своими мечтами. Лжец, который заставляет свою ложь становиться правдой. Его мир был ярко расцвечен человеком, как картины на стенах у Таппинджера, которые могли быть его первым видением Франции.
21
У кассира Благотворительного госпиталя глаза были подобны калькулятору. Она смотрела на меня через решетку своей кабинки, будто подсчитывала мои доходы, вычитая мои затраты и выводя под конец баланс.
— И сколько же я стою? — бодро спросил я.
— В живом или в мертвом состоянии?
Это меня остановило.
— Я хочу заплатить еще за один день за Гарри Гендрикса.
— В этом нет необходимости, — сказала она. — О нем заботится жена.
— Эта рыжая? Она была здесь?
— Она приходила и посидела у него несколько минут сегодня утром.
— Я могу побывать у него?
— Вы должны спросить старшую медсестру, она на третьем этаже.
Старшая медсестра была сухой, тощей, в накрахмаленном халате, с тонким ртом, бесцветной особой, которая заставила меня ждать, пока она сделает записи на сегодняшний день. Она позволила мне сказать ей, что я детектив и работаю с полицией. После этого она стала более дружественной.
— Я не вижу причины, чтобы вы не могли задать ему несколько вопросов, но не утомляйте его и не расстраивайте.
Гарри находился в отдельной комнате с окнами, выходящими на город. С повязками на голове и лице он был похож на запеленатую мумию.
Я принес серо-жемчужную шляпу, и он остановил на ней глаза.
— Это моя шляпа?
— Это та шляпа, которую ты носил вчера. Внутри, однако, значится имя Спилмен. Кто он такой?
— Не знаю.
— Ты носил его шляпу.
— Я носил? — Он задумался и сказал: — Я купил ее на распродаже.
Я не поверил ему, но говорить об этом не стал. Я положил шляпу на шкаф.
— Кто избил тебя, Гарри?
— Точно не знаю. Я его не видел. Было темно, и он напал на меня сзади, сбил меня с ног. Затем, как говорит доктор, он ногами бил меня по лицу.
— Молодец парень. Это был Мартель?
— Да. Это произошло там, у него. Я ошивался около его дома. Ветер так шумел, что я не слышал, как он подошел сзади. — Его пальцы шарили по простыне, покрывавшей его тело. — Он, должно быть, меня здорово отделал. У меня каждая косточка болит.
— Ты еще побывал и в автомобильной аварии.
— Как так?
— Мартель засунул тебя в багажник твоей машины и поставил ее на набережной. Какие-то пьяницы украли ее и разбили.
Он застонал.
— Это не моя машина. Моя старая отказала, и я занял «кадиллак» на стоянке. Ни страховки и вообще ничего. Она совсем разбита?
— Ремонту не подлежит.
— Хочу тебе сказать. Еще кое-что надвигается. — Он молчал около минуты, уставившись в небо. — Я думал о себе сегодня. Могу поспорить нет, спорить не буду, просто скажу: я самый большой неудачник к западу от Миссисипи. Я даже не заслуживаю, чтобы жить.
— Этого все заслуживают.
— Хорошо тебе это говорить. Между прочим, они сказали мне, что мистер Арчер заплатил деньги за эту палату. Это ты сделал?
— За двадцать долларов.
— Большое спасибо. Ты настоящий парень.
— Забудь. Мне платят.
Но его это тронуло.
— Я полагаю, я удачлив, прежде всего, я живой. Затем моя жена навестила меня, получилось, будто у меня есть дом.
— Китти все еще в городе?
— Сомневаюсь. Она сказала, что уедет. — Его голова лежала на подушке без движения. — Я не знал, что вы знакомы.
— Мы беседовали вчера. Она красивая женщина.
— Мне ли не знать. Когда я ее потерял, это было равносильно тому, что я потерял и луну, и звезды, парень.
— Это Кетчел увел ее у тебя?
— Ты его тоже знаешь? — произнес он после молчания.
— Я знаю кое-что о нем. То, что знаю, мне не нравится.
— Чем больше узнаешь о Кетчеле, тем меньше он нравится, — сказал он. — Самая большая глупость в моей жизни — это то, что я попался на его крючок. Из-за этого я потерял Китти.
— Каким образом?
— Я картежник, игрок, — сказал он. — Не знаю почему, но я им являюсь. Я люблю игру. Я чувствую, что я живу. Я, должно быть, ненормальный. Казалось, он смотрит в дыру. — И вот в одно жар-кое утро я вышел из клуба «Скорпион» на улицу Фремонт без всего: без жены, без денег. Как тебе это нравится? Я проиграл жену в карты — в крап. Она почувствовала такое отвращение ко мне, что ушла с ним.
— С Кетчелом?
Гарри лежал и смотрел на свою шляпу на шкафу.
— Его настоящее имя Лео Спилмен. Кетчел — этим именем он пользуется. Это его старое имя, когда он был боксером. Кайо Кетчел — он называл себя. Он был вполне приличный тяжеловес до того, как посвятил себя полностью рэкету.
— А каким рэкетом он занимается?
— Назови любой, и он в нем имеет долю, или раньше имел. Он начал с игровых автоматов на Среднем Востоке и оброс жиром на армейских базарах. Можно сказать, что он и до сих пор занимается игровыми автоматами. Он главный владелец клуба «Скорпион» в Вегасе.
— Странно, я никогда не слышал его имени.
— Он тайный владелец, кажется, так они это зовут. Он научился не трепать свое имя и разъезжает под именем Кетчел. Лео Спилмен — отдает плохим душком. Сейчас, конечно, он наполовину в отставке. Я не видел его много лет.
— Как ты заполучил его шляпу?
— Ее дала мне Китти, когда приходила на прошлой неделе ко мне. Лео значительно крупнее меня, но размер головы у нас тот же. А мне нужна была шляпа, чтобы выглядеть прилично в Монтевисте.
— Где можно найти Лео?
— Думаю, в клубе «Скорпион». У него там был двойной номер рядом с офисом. Я знаю, у него и Китти имелось убежище где-то в Южной Калифорнии, но она даже намеком не показывала где.
— А как насчет его скотоводческого ранчо?
— Он продал его давным-давно. Китти не нравилось, что он занимается клеймением телят.
— Ты не терял ее из виду, так получается?
— Не совсем. Но я встречался с ней все годы. Когда она попадает в тяжелое положение или действительно нуждается в помощи, она возвращается к старому Гарри. — Он поднял голову на несколько дюймов от подушки и посмотрел на меня. — Я вступаю на равные с тобой, Арчер, и знаешь почему? Мне нужен союзник, партнер.
— Ты вчера это говорил.
— Сегодня он мне еще больше нужен. — Медленным движением подбородка он обратил внимание на свою беспомощность и уронил голову обратно на подушку. — А ты настоящий друг. Я собираюсь предложить тебе равную долю в действительно большом деле.
— Например, сотрясения мозгов?
— Я говорю серьезно. Можно получить сотню тысяч запросто. Это не смешки и не шутка.
— Ты имеешь в виду деньги, которые украл Мартель-Сервантес?
— Мартель, какое еще имя ты сказал?
— Сервантес. Это другое имя, которое использовал Мартель.
— Ничего себе, парень! — Гарри даже привстал. — Он у нас в руках.
— К несчастью, мы не можем достать его. Он в бегах с сотней тысяч наличными. Если даже мы и наложим на них лапу, не захочет ли Спилмен получить их назад?
— Нет, — он сделал рукой отрицательный жест. — Сотня тысяч или две это орешки для Лео. Он оставит их нам, Китти сказала. Деньги, которые действительно их интересуют, его и Китти, исчисляются миллионами. — Он поднял руку, как бы имитируя салют, и держал так несколько секунд. Затем упал обратно на подушку.
— Мартель украл у него миллионы?
— Так говорит Китти.
