Джон Гоуди - Американский детектив - 4
Например, случай с поляком: Гарри с самого начала подозревал, что его кто-то толкнул, — слишком уж он был yпрям. Гарри доставляла удовольствие мысль о том, что каждый такой засранец получит свое.
Тот тип, что погиб в метро, — совсем другое дело, хотя он и надоел до смерти со своими вопросами, зачем все эти изменения, которые шли непрерывно, и останься он в живых, кто-нибудь его карканье мог принять всерьез. Теперь Гарри казалось, что кому-то крупно повезло, что его вовремя убрали. Теперь Гарри многое видел иначе.
Кому-то, но не Гарри. У Гарри были подписанные извещения на изменения, которые он мог показать, если кто спросит, почему они полностью исключили один контур защиты, и, насколько Гарри известно, извещения были подлинными. Гарри не задавал лишних вопросов. Только идиот сам подставляет шею.
Но кому-то в самом деле повезло, что тот парень упал под поезд в метро. Упал? Гарри знал, как легко в толпе столкнуть под колеса кого угодно. Возможно, здесь не просто везение, возможно, кто-то сообразил, что лучше обезвредить парня, пока он не наделал неприятностей. Такова уж людская натура, и Гарри ни на йоту не усомнился, что кто-то мог избрать этот путь, чтобы спасти себя.
— Гарри! Иди сюда! Смотри, что делается!
Гарри вздохнул и вышел из кухни.
— Я же тебе говорил, не трогай телевизор. Если твоя пресловутая Клара Хесс так хороша…— Он запнулся и уставился на огромный экран.
Камера как раз показывала крупным планом облако дыма из вершины здания, и комментатор говорил:
— Мы не знаем, что это значит, но послали туда нашего корреспондента… Вот он идет. Что происходит, Джордж? Этот дым… все в порядке?
Гарри закричал через комнату:
— Разумеется, нет, черт возьми, как может быть все в порядке? Где-то что-то горит, и нужно срочно выяснить, где, и заняться этим.— Он сел, но спинку кресла не откинул. — Что же это такое, дьявольщина!
— Похоже, что на этот раз ты что-то проглядел, — ядовито заметила жена.
— Да замолчи ты, язва тебе в печенку!
Они молча наблюдали, как подъезжают пожарные машины, как по площади разворачивают шланги, как из дверей вестибюля валит дым.
Невидимый Джордж, запыхавшись, вернулся к телефону.
— Горит на четвертом этаже. Мы только что получили сообщение. Есть признаки того, что мог быть поджог…
«Это к лучшему»,— подумал инспектор и отдышался.
Значит, был поджог, да? И с тем, что заложили в стены, нет ничего общего. И с ним тоже. Он откинулся в кресле и отхлебнул пива. Улыбнулся.
— Такой пожар может наделать много бед, — сказал он. Его голос звучал авторитетно, выражения тщательно подобраны,— И вообще в Башне все так предусмотрено, что должны погасить пожар в мгновение ока. Там есть автоматические противопожарные системы и противопожарные двери, а вентиляция отводит дым. — Он пожал плечами. — Все это одно баловство.
— «Час семейных развлечений» уже почти кончился, -сердито сказала жена. — И пиво ты мне так и не принес Нечего сказать, джентльмен.
— О Господи, — сказал Гарри и встал с кресла.
В кухне достал из холодильника банку пива, но потом передумал, взял еще одну и обе открыл. Допил полупустую банку тремя большими глотками и вернулся в кресло.
— Там все еще полно дыма, — сказала жена. — Почему бы это, если в твоей Башне все так здорово устроено?
Он машинально взял банку с пивом и как следует приложился к ней.
— Нам стоит завести два телевизора. Тогда ты сможешь смотреть, что хочешь, а я… тоже, что хочу. Правильно?
— Господи Боже, — ответил Гарри, — ты вообще знаешь, сколько стоит такой цветной телевизор, из-за которого ты мне всю плешь проела? А тот вояж на Флориду, который ты выпросила зимой? Думаешь, мне некуда деньги девать?
— Я ведь только сказала, что будь у нас два телевизора, ты мог бы смотреть бейсбол и смотреть футбольные матчи, а я…
— А ты свою Клару, как там ее, Герц, что ли, — сказал Гарри, — притом целую неделю, день за днем, с понедельника до пятницы.
Картинка на экране вдруг задрожала и запрыгала, все стихло. Потом откуда-то издали донеслось глухое «бум-м».
— Господи, — сказал Гарри, — что это?
Комментатор ошарашенно заметил:
— Не известно, что случилось. — И потом: — Но должен сообщить, что земля содрогнулась, и, будь я во Вьетнаме, то сказал бы, что начался обстрел. Господин начальник! Господин начальник! Можете нам сказать, что случилось?
Слышны были выкрики толпы, возбужденный гул, как будто зрители находились в состоянии радостного ожидания.
— Что это было, Гарри?
— А я откуда знаю? Видно, кто-то взорвал бомбу. Ты же слышала.
На экране появилась реклама. Наконец комментатор сказал:
— Это заместитель начальника пожарной охраны города Тимоти О'Рейли Браун, дамы и господа, и он, возможно, объяснит нам, что случилось.
— К сожалению, мне нечего сказать, по крайней мере пока,— ответил Браун.— Знаем только, что внизу, в силовой подстанции на одном из ярусов подвала, произошел взрыв. Здание обесточено. Внизу два трупа, возможно, была диверсия. Ну вот и все.— Браун пожал плечами.
— А вспомогательные генераторы, — спросил Гарри. — Что со вспомогательными генераторами, а?
Комментатор спросил:
— Что это значит, если здание обесточено? Не горит свет? Не ходят лифты? Не работают кондиционеры? Полный капут?
— Да, на этот момент именно так. А теперь прошу меня извинить…
Когда Браун отвернулся, сильный микрофон выхватил из общего шума разговор Уилла Гиддингса и Ната Вильсона, стоявших рядом.
— Если был пробой, — говорил Гиддингс, — то почему он не ушел в землю? Для чего заземление? Ведь в проекте все было предусмотрено, провалиться мне на этом месте!
— Разумеется, — голос Ната звучал устало. Все это он слышал уже не в первый раз. — Значит, кто-то что-то сделал не по проекту.
Голоса исчезли. На экране появилась реклама бульона для собак.
— Гарри! — жена уже почти кричала.— Гарри, ради Бога, что случилось? На тебе же лица нет!
Гарри попытался поставить банку с пивом на столик у кресла. Но не попал. Банка упала на пол, пиво потекло на ковер. Но этого никто не заметил.
— Что с тобой, Гарри? Только, ради Бога, не молчи!
Гарри облизал пересохшие губы. К горлу подступила тошнота. Как это могло случиться? Он глубоко вздохнул. Наконец ответил тихо и зло:
— Замолчи, замолчи наконец! Свой проклятый цветной телевизор ты уже получила, так? И свой вояж на Флориду тоже? — Он помолчал. — Так вот, и не забывай об этом.
Глава 5
Губернатор устало проговорил:
— Ладно. Сейчас нам ничего не остается, как ждать.
— Если тебя везут на казнь, то радуйся, что хоть едешь, — начал Джейк Петерс, но потом покачал головой и добавил: — Куда вы, Бент?
— Я обещал сообщить всем о нашем положении.
Фрэзи начал:
— Ради всего святого! Мы вообще не знаем, так ли все плохо, как говорят. Подождите хотя бы, пока узнаем.
— Гровер! — Голос губернатора стал грозным, улыбка обнажила зубы в волчьем оскале. — Я им обещал! И собираюсь сдержать обещание. — Он помолчал. — К тому же эти люди имеют такое же право знать правду, как и вы. — Он опять помолчал. — Даже большее, потому что никто из них никак не связан с происшедшим.
— А я связан? — спросил Фрэзи. — Послушайте, Бент…
— Вот что нам предстоит выяснить, — прервал его губернатор. Посмотрел на Бет Ширли: — Вам не стоит идти со мной.
— Ну уж нет, — ответила она.
* * *
Сквозь окна из тонированного стекла пока проникало достаточно света, но официанты все равно разыскали и зажгли новые свечи, расставив их по всему залу.
Губернатор подумал, что это похоже на декорацию милой непринужденной вечеринки. Но было и отличие. Когда они с Бет вошли в банкетный зал, шум резко стих и потом совсем умолк.
Они вышли на середину зала, и губернатор дал знак официанту, чтобы принесли стул. Взобрался на него и возвысил голос:
— В молодости я привык держать речь, стоя на бочках. Здесь мне хватит и этого.— Он всегда начинал с шутки — кто его давным-давно этому научил? Ну, неважно. Подождал, пока смолк веселый шепот. — Я обещал вам, что скажу правду, — начал он. — Ситуация выглядит вот как…
Бет смотрела, слушала и говорила себе: «У меня нет права быть с ним. Но смогла бы я уйти? Думаю, нет».
Пока губернатор говорил, пробежала взглядом по лицам. Большинство натянуто улыбались, некоторые недоуменно хмурились, одно или два выглядели растерянно.
Там был молодой конгрессмен Кэрри Уайкофф, с которым ее познакомили. Интересно, так ли он держится, когда его политический противник произносит речь с трибуны конгресса? Казался нервным и напряженным, как будто с трудом сдерживал гневные слова. Не сводил глаз с губернатора.
