Лабутены для Золушки - Корецкий Данил Аркадьевич
Подойдя к зеркалу, Кира поразилась, как поражаются участницы телепередачи «Модный приговор», которых визажисты и стилисты превращают из запущенных домохозяек в изощренных светских львиц. Из гладкого волшебного стекла на нее смотрела красавица брюнетка с распущенными по плечам блестящими волосами. Небольшая челка нейтрализовала излишнюю высоту лба, и нос уже не казался длинным, да и вообще – она превратилась в женщину, недостатки которой автоматически становятся ее достоинствами… Вдохновленная новым обликом, она здесь же переоделась: натянула новые джинсы, надела новые босоножки, прибавившие одиннадцать сантиметров роста, влезла в новую ярко-красную маечку, совпадающую по цвету с маникюром и педикюром.
В это время вернулась Диана, оглядела ее и, одобрительно покачав головой, сказала:
– Я думала, будет блондинка. Но так даже лучше. А вещички от Версаче тебе к лицу!
Реакция Риты окончательно утвердила Киру в пробуждавшейся и приятно щекотавшей сознание мысли: «А ведь я красива! Неужели, это они меня изменили? Или я и была такой? Впрочем, какая разница!» Впервые она разглядывала свое отражение с удовольствием…
– Ну что, пойдем? – улыбаясь, спросила Диана.
– Конечно!
Из салона «Афродита» вышла Кира, которой утром еще не было на свете. Она спешила отыскать свое отражение в каждой витрине, мимо которой проходила. Оттуда на нее смотрела высокая тонкая девушка, вполне заслуживающая места в ряду рекламных фотомоделей. Вместо неряшливо подколотых прядей неопределенного мышиного оттенка – густой водопад жгуче-черных волос, вместо прямых широких бровей – кокетливо приподнятые и плавно изогнутые крылья парящей чайки, вместо бледного теста щек – кукольный фарфор, как у менеджера Мариночки. Новое, вызывающее выражение во всегда спокойных, часто полусонных глазах. Чуть тронутые бриллиантовым блеском губы сами собой расползаются в торжествующей улыбке красивой женщины.
Да, красивой! Никакое «чуть» теперь не мешало. Прежние «глаза с косинкой» преобразились в «глаза прекрасной миндалевидной формы», вчера еще просто пухлые губы сегодня стали «чувственными», а длинноватый нос сменился породистым греческим, классической лепки. Может быть, это ей только кажется?
– У тебя прекрасная фигура, – сказала молча наблюдающая за ней Диана. – Стройные ноги, высокий подъем – тебе будут хороши любые туфли!
Значит, не кажется!
– То-то, – сказала Кира воображаемым плакатным красавицам. И, гордо отвернувшись, отправилась к перекрестку, где их дожидался белоснежный комфортабельный «Лексус».
– Может, поужинаем? – предложила Диана. – Неподалеку есть хороший ресторанчик.
На этот раз Кире предложение понравилось. Но она слишком устала – очень много переживаний для одного дня.
– Я с удовольствием, но уже сил нет. Давай завтра пообедаем?
– Давай, – охотно согласилась Диана. У нее был замечательный характер, и с ней хотелось дружить. Очень хотелось.
Утром, кое-как вымывшись холодной водой, и даже не обращая внимания на неисправный кран, Кира первым делом потянулась к своим прекрасным обновкам. Надела джинсы, босоножки, по очереди перемерила майки, яркий шелк которых нежно ласкал кожу, долго крутилась перед единственным зеркалом в коридоре, где могла разглядеть себя в полный рост. Но высокая стройная красавица совершенно не напоминала обычную Киру. Может, это волшебное зеркало так ее приукрашивает? Или все дело в деньгах? В презренных бумажках, которые ничего не значат по сравнению с честностью, порядочностью, образованностью и другими личностными качествами, которые и являются единственными и неоспоримыми мерилами человеческой ценности? Ведь именно так ее учили всю жизнь – и в школе, и в институте, именно об этом с утра до вечера страстно талдычила Софья Андреевна… А выходит – это совсем не так! Больше того, похоже, что дело обстоит ровно наоборот! Значит, привычные взгляды и оценки надо менять в соответствие с реальностью!
В обшарпанном коридоре старенькой панельки красивая модная девушка под звучащую в душе музыку крутилась в вальсе восторга, и ошибочные иллюзии облетали с нее, и шурша сыпались на пол, как никчемная шелуха. Сейчас она позвонит Диане, они договорятся о встрече и перевернут еще одну красочную страницу открытой вчера судьбой книги прекрасных сказок… Надо только отработать походку – Диана сказала, что модели ставят ступни на одной линии, будто идут по канату. Она протянула по полу нитку и попробовала ровно идти по ней. Левая нога, правая, снова левая, снова правая. В общем-то, ничего сложного, просто надо выработать навык, чтобы это получалось само собой…
Звонок мобильника грубо оторвал Киру от приятных и полезных занятий. Наверное, Диана – надежный проводник в открывающемся перед ней непривычном, но таком притягательном, блистающем мире… Цокая высокими «шпильками», она прошла в комнату и схватила со стола трубку.
– Алло! – Голос прозвучал радостно и упруго, как рвущийся в облака яркий шарик.
Но это была не Диана.
– Кира! Ты еще в России?
– Что? А где еще… А-а-а… Ну да, в России… Пока…
– Ну, хорошо. А то Татьяна Витальевна приходные ордера не может найти. Ты не заешь случайно, где они могут быть?
– В шкафу, на третьей полке. В красной папке, где раньше счета за целлюлозу лежали. Татьяна Витальевна их сама туда убрала, – сказала Кира и почувствовала, как сердце катится в ледяную пустоту. Проза жизни с ее безнадежной нищетой, нелюбимой работой, выжигающим душу одиночеством обрушилась на нее с первым звуком Аленкиного голоса. Вот ее настоящий мир, от которого она никуда не денется. И зря минуту назад, стоя у зеркала, она почти поверила в сказку… Деньги быстро закончатся, их пути с Дианой разойдутся, и она вернется в свою конуру на «Картонке». И будет сидеть на продавленном стуле, изнашивая новые шмотки, от которых нет никакого толку. И будет ждать Наташку с ее увлекательными рассказами, потому что у той хотя и не сказочная, но насыщенная жизнь, а героями вместо рыцарей и принцев являются невзрачные «козлики», «сергуньки», «васильки», которые тем не менее со своей задачей справляются, скрашивая и разнообразя Наташкины дни, месяцы и годы.
– Да?! А то мы тут прямо обыскались все. У Татьян Витальны сам Николай Всеволодович требует… Через директора, конечно!
Николай Всеволодович был хозяином всего комплекса. Надменный, жирный, сильно расширяющийся к середине туловища, с маленькой бритой головкой, он был всевластным властелином серых мышей, обитавших на «Картонке». Он мог уволить любую, без всякого трудового кодекса и профсоюза, мог вообще закрыть торгово-офисный центр и выгнать всех на улицу. Кира, как и ее товарки, видела его только издалека, всеми делами занимался директор – Игнат Филиппович, который для всех них тоже был недосягаемо-далекой и могущественной фигурой.
Аленка помолчала, и Кира услышала в трубке ее частое дыхание.
– Ну, ты как там? Собираешься?
– Куда? – спросила машинально.
– Ну, как «куда»? На Ривьеру!
«На какую Ривьеру?» – чуть не вырвалось у нее. Прикосновение шелка к коже стало вдруг казаться чужим и неласковым.
– А… на Лазурный Берег… Собираюсь… чемоданы пакую…
Яркий шарик лопнул и бесформенной тряпкой упал на пыльную мостовую.
– Счастливая ты, Кирка, – вздохнула Алена. – Я в последнее время часто про тебя думаю. Вот бывает же так: ждала-ждала, и дождалась… А я, наверное, так в старых девах и останусь. Невезучая потому что…
– Пока, – сказала Кира и положила трубку. Она не была настроена слушать нытье другой неудачницы. Вернулась в прихожую, снова посмотрелась в зеркало. Вздохнула.
Переодевшись в старые юбку, майку и шлепанцы, бережно повесила обновки в шкаф, туда же спрятала сложенные фирменные пакеты – можно будет подарить коллегам, те будут рады. Провела рукой по волосам. И в прежней одежде волосы остались новыми: пышными и пружинящими под пальцами. Но маникюр, педикюр, маски, прическа, окраска – все это требует денег! Чтобы поддерживать себя в форме, зарплаты на «Картонке» не хватит…
