По секрету с того света - Андреева Валентина Алексеевна
– Олега убили? – искренне удивился Денис. – А как зовут вашего мужа?
– Хоть это вас не касается, но, тем не менее, скажу. Дмитрий Николаевич Ефимов. Кстати, а зачем вам это знать?
– Я сейчас напишу вам адрес Анны и ее телефон, только не говорите, что я дал, – торопливо проговорил Денис. – А заодно и мой домашний… Там, где вы сейчас живете, ну, в бывшей квартире Олега, номер телефона не меняли?
Я отрицательно покачала головой.
– Если что, я с вами свяжусь. И вы мне звоните, если что…
– Спасибо, – поблагодарила я.
Попрощавшись, мы пошли к выходу. Я непроизвольно оглянулась и встретилась глазами с Денисом. Он не торопился уходить, задумчиво смотрел нам вслед. Таким он мне и запомнился…
Плюхнувшись на сиденье машины, Наталья достала мобильник и попробовала дозвониться до Анны.
– Бесполезно – проворчала она, – наверное, носится стерва по магазинам, очередную шубу ищет…
Все последующие попытки связаться с Анной успеха также не имели. Поздно вечером было решено навестить вдовушку по домашнему адресу.
Я уже засыпала, когда оглушительно затрезвонил телефон. Вероятно, кто-то из нас нечаянно передвинул рычажок на усиление звука звонка, машинально отметила я и взяла трубку
– Это Денис из автосервиса, – раздался взволнованный голос, – я даже не спросил, как вас зовут…
– Ирина, – сказала я, но Денис, по-моему, даже не услышал меня.
– Я хочу сказать, что нам обязательно надо встретиться. Согласия не спрашиваю, поскольку это в ваших же интересах. Завтра я работаю, но, тем не менее, буду ждать вас в двенадцать часов дня у кинотеатра «Россия», там такой небольшой скверик с фонтаном… Только приезжайте одна, иначе разговор не состоится.
В трубке послышались короткие гудки.
– Как это одна, с какой стати он тебе диктует условия?! – возмутилась подслушивавшая Наташка.
– Хозяин – барин, – спокойно ответила я. – Одна так одна… Место-то людное…
– Возьмешь мобильник. Позвонишь, когда освободишься, нужно съездить к этой… вдове, если не дозвонюсь.
Заснула я поздно. Не давала покоя мысль, что завтра все встанет на свои места. Наверняка я узнаю что-нибудь такое, что поможет немедленному освобождению мужа. Его отказ от адвоката и передач не что иное, как демонстрация протеста в мой адрес. Он человек принципиальный, а в последнее время мною было выдано «на гора» мно-о-го всего – как справедливого, так и нет. Больше злого, обидного. Словом, ничего общего не имеющего с представлением о справедливости. А я не признаюсь, что имела какое-то отношение к расследованию. Пусть живет со спокойной душой, не маясь от сознания того, что обязан спасением мне, и уверенный, что следствие оперативно установило истину.
Утром позвонил Лешик и напросился после работы в гости, «чтобы не забыть черты родной матери».
– По-видимому, черты родного отца парню поднадоели, – филосовски заметила Наталья, – а может, просто оголодал… на полуфабрикатах. Уж и не знаю, стоит ли ему попадаться матери на один глаз.
Второй глаз подруги приобрел довольно жутковатый черный с фиолетовым оттенком цвет.
Телефон Анны Ухановой по-прежнему не отвечал. Либо отключила, либо была в отсутствии.
В одиннадцать часов, раньше, чем планировала (давала себя знать некая нервозность), я вышла из дома и уже через тридцать пять минут оказалась на условленном месте. Я сидела на скамейке и, пытаясь отвлечься от беспокойных мыслей, старательно разглядывала окружающих, пока не поймала себя на том, что мысли как были, так и остались, а вот внимание к собственной персоне я своими взорами явно привлекала. Рядом со мной уселись молодые девицы и, вытащив сигареты, собрались закурить. Меня охватила паника: велено же было явиться одной, а тут вокруг меня куча народа. Я резво вскочила и начала вышагивать вокруг фонтана, старательно демонстрируя полное одиночество. В двенадцать часов я застыла на месте. К половине первого поняла, что Денис не придет, и, тем не менее, продолжала ждать. Уйти – значит разрушить надежды, с которыми я заснула прошлой ночью. Вспомнив про Наташкин мобильный телефон, я обругала себя последними словами и набрала номер Дениса. Ответил мне женский голос, добродушно сообщивший, что Денис будет поздно, не раньше одиннадцати. Что ж, мальчик либо не смог сорваться с работы, либо забыл про меня, либо… либо не знаю, что еще.
Стараясь подавить нахлынувшую злость, я позвонила Наталье, и мы договорились о встрече на Серпуховке у нотариальной конторы. За время пути злость поутихла, но чувство раздражения осталось. Наталья тысячу раз права: мужики все козлы!
С этой фразы я и начала свой короткий доклад Наталье о несостоявшейся встрече. Ею же и закончила.
Дом, в котором жила Анна, мы нашли быстро. Действительно район Серпуховки. Старый тихий двор, сломанные качели, убогий тополь у мусорного контейнера. И прямо-таки идеальная чистота. У песочницы на складном стульчике сидела молодая женщина с книгой. Рядом в коляске спал малыш. Им бы сейчас на даче быть, а не в загазованной Москве.
На площадке четвертого этажа было четыре квартиры и все четыре имели одинаковые металлические двери, даже цвет обивки совпадал – темно-вишневый. Странно, мне почему-то казалось, что Анечка, в силу своей стервозности, должна была постараться утереть нос соседям даже дверью. Хотя… «утереть нос дверью»…
Наташка растерянно стояла рядом. По-видимому, ее одолевали те же мысли. Я машинально поправила на плече ремень сумки и решительно нажала на кнопку звонка шестнадцатой квартиры. Открывать нам никто не торопился. Когда я в пятый раз нажала на злополучную кнопку, щелкнул замок в соседней квартире, и в приоткрывшуюся дверь выглянул лысенький старичок. Мы разом обернулись
– Нету их никого, не трезвоньте зря.
Дедуля хотел было прикрыть дверь, но явно медлил, любознательность не позволяла и я, оценив ситуацию, спросила:
– А вы не можете нам подсказать, когда соседи вернутся?
– А вы кто им будете?
– Олег по мере надобности мою машину ремонтировал, – вмешалась Наталья. – Хотела насчет ремонта договориться, звонила на работу, там сказали, что он больше не работает. По домашнему номеру тоже никто не отвечает. Вот и приехали, думали хотя бы Анечку застанем…
– Не застанете, – с торжеством в голосе проговорил сосед. – Анька с мужем за границу уехала.
– Как с мужем за границу? С Олегом?
– А вы когда Олега-то последний раз видели?
– Еще зимой, кажется, в январе, – вмешалась я, и подруга согласно кивнула.
– То-то что в январе. Умер Олежка, а Анька, полгода не прошло, снова замуж выскочила. Месяц назад в Германию укатили. Анька так торопилась, что даже квартиру сдать не успела. Сказала – обоснуется на новом месте, тогда и приедет со всем разбираться.
– Интересно, с чем это «со всем»? – поинтересовалась я.
– Да кто ж ее знает? Значит, есть с чем, если милиция ею на днях интересовалась.
– Милиция? Милиция… Не может быть!
– Что значит, не может? Говорю, значит, правда. Они еще…
Возмущенная речь дедули была прервана звуком остановившейся на нашем этаже кабины лифта. Мы все, как по команде, повернули головы в сторону появившейся на площадке женщины. Подтянутая стройная фигура, легкий белый брючный костюм, белые туфельки из натуральной кожи, приятное ухоженное лицо с хорошей косметикой, короткая стрижка светлых волос. Все вместе это выглядело лет на сорок пять, от силы на пятьдесят.
Женщина вопросительно посмотрела на дедулю, потом на нас. Первым опомнился дедуля и засуетился:
– Уже вернулась, ласточка? А я вот дверь открыл, думал, ты приехала… А тут вот девушки…в смысле женщины, – метнув быстрый взгляд в нашу сторону, затараторил он. – Они Аню с Олегом искали…
Женщина, по-видимому, родственница, уверенно шагнула к двери, и мы с Натальей торопливо отступили, давая ей дорогу. Дверь перед нами захлопнулась. Постояв в растерянности, я решительно нажала на кнопку звонка.
На этот раз открыла сама неприветливая дама и, по-прежнему, не говоря ни слова, молча посмотрела на нас. Не знаю, как Наталья, но я испытала смешанное чувство унижения и раздражения одновременно. Старательно изучая порог двери, я пробормотала:
