Стенли Морган - Продавец швейных машинок
- Веселенькое место, - поежился Вэнс.
Я поднял руку, позвонил в дверь и выругался - в рукав налилась почти тонна воды.
- Ты что-нибудь слышишь? - спросил Вэнс, приплясывая под дождем.
Я слышал только рев воды, вырывающейся из водостока рядом с крыльцом. Я помотал головой.
- Музыка, - вдруг произнес Вэнс.
Я наклонил голову набок и услышал отдаленное громыхание рок-гитар и ударника.
Я снова надавил на кнопку, уже подольше.
- Видимо, она не слышит, - предположил Вэнс. - Может, постучать в окно?
Мы выждали ещё с минуту, потом пустились в сафари через мокрые заросли, поочередно заглядывая во все окна. Наконец, мы продрались к окну кухни.
В центре просторнейшей кухни размером с футбольное поле на зеленом линолеуме красовался сверкающий белый стол, напоминающий одинокий островок посреди безбрежного океана. На столе рядом с надрывающимся транзисторным приемником стояла бутылка апельсинового сока, початая бутыль джина невообразимых размеров и торт с пятью незажженными свечками. Миссис Хендерсон с коктейлем в руке, лихо приплясывая, скакала вокруг стола в такт бешеному ритму. Глаза её были прикрыты, на губах играла мечтательная улыбка, а второй рукой она приподнимала краешек юбки, весело размахивая ею из стороны в стороны.
На полу возлежала колоссальная восточно-европейская овчарка, лет, должно быть, ста шестидесяти и глухая, как пень. Положив здоровенную и плешивую, изъеденную молью голову на изъеденные молью лапы, овчарка подремывала, время от времени приоткрывая один глаз, чтобы проверить, жива ли ещё хозяйка.
- Она уклюкалась в стельку, - прошептал Вэнс. - Что делать?
Я пожал плечами, о чем тут же пожалел - водяной вал обрушился с воротничка и промочил мне всю спину.
- Мы же обещали, - напомнил я.
Я легонько постучал в окно. Ничего не случилось. Миссис Хендерсон совершила пару изящных пируэтов, потом отхлебнула из стакана.
Я забарабанил по стеклу, но добился только того, что пес приоткрыл один глаз, который уставился на меня. И в следующий миг разверзлась преисподняя, и на нас обрушились все силы ада. Гнусная тварь, свирепо оскалясь, с немыслимой скоростью метнулась к окну; я даже услышал, как лязгнули зубы. Миссис Хендерсон едва не выронила свой коктейль. Она оторопело уставилась на нас, словно пытаясь определить, где меня видела. Пожалев её, я проорал:
- Швейная машинка!
Старушка метнула раздраженный взгляд на приемник и вдруг сообразила, что может его выключить. Сделав это, она посмотрела на нас с прежним недоумением.
Я нащупал в кармане визитную карточку и прижал её к стеклу. Пес забрызгал слюной все окно, пытаясь сожрать мою руку вместе с карточкой, а миссис Хендерсон, близоруко щурясь, пожевала губами, потом потрясла головой и куда-то удалилась.
- О, дьявольщина! - выругался Вэнс.
Пес тем временем окончательно остервенел. Дом заходил ходуном от яростного лая.
- Давай вернемся, когда она протрезвеет, - предложил Вэнс. - Через пару месяцев. Очень уж мне не нравится эта псина.
Я уже решил было последовать его совету, когда вернулась миссис Хендерсон с очками на носу. Она уставилась на карточку, хотя было видно, что она все равно ни черта не разбирает. Однако что-то миссис Хендерсон вдруг сообразила, потому что в следующий миг победоносно воздела руки, расплылась в улыбке и принялась оттаскивать четырехтонную бестию от задней двери.
Наконец, она открыла дверь и остановилась в проеме, удерживая пса за ошейник.
- Извините, мальчики, мне так неловко. Заходите, пожалуйста. На Глэдис не обращайте внимания - она не кусается. - Миссис Хендерсон заливисто рассмеялась. - Ха-ха! Она слишком стара, чтобы кусаться, как и её хозяйка.
Я в этом уверен не был. По меньшей мере, в той части, которая относилась к Глэдис.
- Хватит лаять! Заткнись, тебе говорят! - прикрикнула миссис Хендерсон и ткнула Глэдис коленкой. Пес неохотно затрусил к двери в коридор, возле которой плюхнулся на линолеум, как мешок цемента. Опустив голову на лапы, он жалобно взвыл, совсем как сирена маяка на острове Гернси в густом тумане.
- Молодец, хорошая девочка, - похвалила миссис Хендерсон. Потом уставилась на нас. - Ой, бедные мальчики, вы же совсем вымокли! Скидывайте пальто, я повешу их у камина.
Мы с благодарностью сбросили мокрые одеяния, а миссис Хендерсон без умолку тараторила:
- Вы не звонили в парадную дверь? Мне жутко неловко, что я не слышала, но я решила устроить себе маленькую вечеринку, а бедненькая Глэдис уже почти ничего не слышит...
"Бедненькая Глэдис", определенно, прикидывала, кого из нас слопать первым.
- У вас сегодня день рождения, мадам? - поинтересовался Вэнс.
Бойкая старушенция улыбнулась и ткнула рукой в сторону стульев, задвинутых под стол. Потом принялась отодвигать стул для себя. Вэнс решил проявить несвойственную ему галантность и бросился ей помогать, однако Глэдис, неверно истолковав намерения подозрительного незнакомца, молнией метнулась к нему и вцепилась оставшимися клыками в его брючину.
Вэнс испустил такой истошный вопль, что его, должно быть, услышала даже сама Глэдис, и запрыгал по кухне, волоча за собой овчарку.
Миссис Хендерсон чуть кондрашка не хватила. Она принялась истошно вопить:
- Глэдис, отпусти его! Это добрый джентльмен, слышишь? Он не хотел обидеть мамочку! Глэдис! Нельзя, тебе говорят! Пошла на место!
Однако Глэдис явно решила понаслаждаться на полную катушку, и ни за какие коврижки не желала разжать челюсти. Гулять, так гулять. Они совершили три полных витка вокруг стола, после чего случилось неизбежное. Брюки лопнули под коленкой, и Вэнс отлетел в коридор, а бедняга Глэдис, не выпуская из пасти оторванную штанину, покатилась по скользкому линолеуму и остановилась лишь тогда, когда её зад уткнулся в камин. Примерно секунду озадаченная собака пыталась сообразить, что случилось, но уже в следующий миг, издав дикий вопль, который, должно быть, был слышен в Лондоне, она сорвалась с места и пулей вылетела в коридор, опрокинув по пути поднимавшегося с пола Вэнса.
Я услышал, как бедное животное с жалобным воем носится по дому, сметая все встречные препятствия.
Вэнс на четвереньках выполз в кухню, пугливо оглянулся, закрыл за собой дверь и задвинул засов.
- Чертова зверюга совсем взбесилась! - выкрикнул он.
Потом опустил голову и осмотрел на свою оголившуюся ниже колена конечность.
- 0, какой кошмар! - воскликнула миссис Хендерсон. - Бедный мальчик! Сядьте... Давайте все присядем и выпьем. Вам сразу полегчает.
Кудахтая и причитая себе под нос, она просеменила к буфету и достала ещё два стакана.
- Господи, никогда прежде за Глэдис такого не водилось. Она такая кроткая и послушная, к тому же ей ведь уже семнадцать - я взяла её совсем крошкой. И никогда - никогда она ни на кого не нападала. Такая тихоня сущий ангел.
Миссис Хендерсон щедро наполнила наши стаканы джином, добавив в каждый пару капель апельсинового сока.
- Ну, вот, - заявила она, придвигая нам стаканы. - Пейте.
Я приложился к стакану и сразу почувствовал, как крепчайшая жидкость, ошпарив горло, обожгла пищевод, после чего начала выедать мои внутренности. Я сделал ещё глоток и вдруг увидел, как стены кухни поплыли, грозя опрокинуть потолок.
Кинув взгляд на Вэнса, я убедился, что с ним творится то же самое. Он разрумянился и замурлыкал. Миссис Хендерсон уже осушила свой стакан и счастливо хихикала.
- Ну что, лучше? - полюбопытствовала она.
- Гораздо, - ответил Вэнс.
- Это очень хороший джин, - с гордостью сказала миссис Хендерсон. Может, даже самый лучший. В нем, кажется, градусов шестьдесят, а то и больше. Мой сын привозит его из-за границы. Он у меня служит в военном флоте.
- В самом деле? - вежливо произнес Вэнс. - Да, это так.
- Что так? - спросила миссис Хендерсон.
- Джин и вправду хорош.
Она восприняла это как просьбу подлить еще, и снова наполнила его стакан до краев.
- О, нет, не надо, - вяло принялся возражать Вэнс после того, как стакан наполнился.
- Надо, - улыбнулась она. - Пейте, мальчики. Ведь сегодня мой день рождения, и я по этому случаю испекла праздничный торт. Вам нравится?
Она придвинула ко мне торт, и я убедился, что сверху нетвердой рукой выведена кремовая надпись: "С днем рождения, Генриетта!".
- Вам, наверно, кажется, что это очень глупо... печь самой себе торт?
Я потряс головой, которая показалась мне чужой.
- Вовсе нет, - проквакал я. - Это очень даже мило.
Она вздохнула и приложилась к стакану.
- Все мы, старея, делаем глупости, - философски изрекла она. Особенно, когда живешь в одиночку. Впрочем, вы ещё слишком молоды, чтобы это понять. А мне только и остается, что петь и плясать в полном одиночестве.
- Разве у вас нет друзей? - спросил я.
Генриетта залпом опорожнила стакан и покачала головой.
- Пожалуй... нет. Есть только сестра в Манчестере, которая навещает меня примерно раз в месяц, но она глуха, как и Глэдис. Говорить с ней сущая мука. У нее, правда, есть слуховой аппарат, но почему-то вечно выходят из строя батарейки. Я ей говорю, что нужно возить с собой запасные, а она твердит, что батарейки не умещаются в её сумочке.
