Гульназ Ямалеева - Три дня до эфира
- Могу я навестить отца, мне сказали, он лежит здесь.
- Как фамилия? - спросила ее девушка в окошке.
- Суздалев Петр Петрович.
- Мы так рано посетителей не пускаем к больным. А Петр Петрович находится в тяжелом состоянии...
Женщина, почуяв за спиной какое-то движение, быстро повернулась и резким жестом толкнула подошедшего к ней вплотную мужчину, одетого в белый халат... Пистолет отлетел в сторону, мужчина согнулся пополам. Еще пара ударов ногой - и две медсестры оказались на полу. Женщина отбросила далеко в сторону пакет...
Раздался взрыв, помещение наполнилось дымом... Не оглядываясь, террористка бросилась вон из приемного покоя. Она быстро пробежала вниз по лестнице, но ей навстречу уже бежали трое людей, одетых в штатское, женщина развернулась и увидела небольшой отсек. Она скользнула в проем и оказалась перед лифтами. Пожилая санитарка закатывала в лифт тележку с грязным бельем.
- Погодите секундочку, - женщина улыбнулась очаровательной улыбкой, - я с вами.
- А что, через приемный покой нельзя?
-Там все закрыто, рано еще, а мне отца навестить срочно надо. Я уезжаю в командировку, - умоляюще произнесла женщина.
-Ну ладно, поехали,- миролюбиво ответила санитарка и закрыла двери лифта.
Почти тут же на ее голову обрушился сильный УДар. Пожилая женщина, охнув, сползла на пол...
На первом этаже лифт остановился, и оттуда вышла молодая женщина в белом халате и колпаке. Она спокойно прокатила тележку с грязным бельем мимо охранников и свернула к подвалу. Видно было, о она неплохо ориентируется в лабиринтах военного госпиталя.
От подвала вверх вела узкая металлическая лестница. Женщина быстро пересекла три проема и, оказавшись на втором этаже, пошла вдоль длинного коридора. До реанимационной палаты ей оставалось пройти несколько метров, когда она услышала за спиной мужской голос:
- Остановитесь. Вы задержаны.
Женщина резко обернулась и поднесла руку к груди. Но вытащить оружие она не успела, раздался выстрел, и незнакомка рухнула на пол.
- Кто стрелял?! - по коридору пронесся голос Николаева.
- Я, Леша, - Краснов покаянно опустил голову и посмотрел на лежавшую перед ним мертвую женщину.
-Ты чего, Андрюха, с ума сошел?
- Не рассчитал... - тихо отозвался Краснов.
- Не рассчитал, - передразнил друга Николаев, - а чего тут рассчитывать было, она ж в трех шагах от тебя была...
Это своему другу Лешке Николаеву можно было так ответить: "Не рассчитал..." - а перед Тихомировым, мрачно покусывающим карандаш, Андрей Краснов стоял навытяжку и тихо внимал.
- Вы что, впервые в жизни на серьезном задании?- совершенно справедливо отчитывал его начальник. - Вы что, целиться разучились?
- Олег Филиппович, - начал было Краснов и поджал губы. Сказать ему было нечего.
- Вам повышение вот-вот должны были дать, а теперь... - Тихомиров махнул рукой. - Что мне Тарасову, так и сказать: "Андрей Краснов стрелять разучился?"
- Олег Филиппович, это не он, это я стрелял, - выступил вперед до сих пор молчавший Николаев, --рука у меня дрогнула в последний момент.
Давно не упражнялся...
- Не понял, - удивленно открыл рот Тихомиров.
- Он... - начал было Краснов, но Николаев до боли сжал его руку.
Тихомиров испытующе посмотрел на подчиненных. Николаев виновато улыбался, а Краснов стоял опустив голову.
- Детский сад, - развел руками майор.
- Вы объясните Тарасову, что, как всегда, из-за меня осечка вышла, он поймет, он меня знает, - улыбнулся Николаев.
- Ну это я сам знаю, как перед начальством отчитываться. Вы мне лучше, друзья-товарищи, скажите, что делать будем. Такая зацепка уплыла, - выпустив пар, уже более спокойно спросил Тихомиров.
-Отпечатки с убитой сняли, через полчаса ин-формационники обещали выдать результат, - отрапортовал Краснов. - За Снегиревым ведется наблюдение. Домработница и пресс-секретарь также под наблюдением. Держим руку на пульсе.
- На пульсе? - опять начал горячиться Тихомиров. - Осталось-то всего два дня, а что сделано? За cутки было совершено столько ошибок, что и...
В дверь кабинета осторожно постучали. Мужчины, как по команде,, повернули головы.
- Можно? - В дверном проеме появилась голова светловолосой женщины.
-А... вот и информация об убитой. Заходи, Марина, - Тихомиров сделал приглашающий жест, - ждем вас.
- Извините, я не хотела вам мешать. Тем более что информации никакой нет. Пальчики убитой в картотеке не значатся, - почти скороговоркой произнесла женщина. - Интерес представляет только ее оружие. Оно зарегистрировано на имя некоего Васильева Николая Ивановича, - женщина протянула распечатку Тихомирову, - числится среди пропавших.
- Васильев Николай Иванович, 1960 года рождения. С 1982 по 1984 год служил в Афганистане... Уволен в запас в звании старшего лейтенанта, по ранению. Проживает в Санкт-Петербурге... Спасибо, Марина, мы теперь сами разберемся.
Женщина покинула кабинет, и Тихомиров протянул лист Краснову:
- Дерзайте!
* * *
Николаев и Краснов молча шли по длинному коридору управления.
-Леха, ну зачем ты подставился вместо меня? Тебе что, и так шишек мало? Николаев шутливо потер лоб:
- Брось, Андрюха, какие шишки? Мне не впервой, а тебе повышение грозит.
-Я себя такой сволочью почувствовал". Леха потрепал друга по плечу:
- Глупости, Андрюха, давай лучше прикинем план действий. Что мы имеем на сегодняшний момент?
Лицо Краснова оживилось и приобрело деловитое выражение:
-Трое: Снегирев, его секретарь и домработница. Кто-то из них донес куда-то, что шофер жив.
- Так, это первое.
- Второе, убитая девица. Темная лошадка. По ней пока ничего нет...
- И третье, пистолет бывшего старшего лейтенанта Васильева, - добавил Николаев. - Так? Задачка с тремя неизвестными...
Из кармана Краснова раздалось едва слышимое-треньканье. Андрей вытащил мобильный телефон, выслушал сообщение, и его лицо вытянулось:
- То есть как - пропал? А в офисе? Тоже нет?.. -- Краснов отключил мобильник и прикусил губу. - Снегирев-старший пропал. Окунь его прозевал.
- Пропал? - теперь настала очередь удивиться Николаеву. - Во мужик дает! А куда Окунь смотрел?
Окунь - была кличка молодого оперативника Игоря Шестова. Так парня прозвали сослуживцы из-за глаз, которые были чуть навыкате. Ему Краснов и поручил наблюдение за кандидатом.
- Час от часу не легче, - развел руками Андрей...
Игорь Шестов заступил на дежурство в полночь... Надо прямо сказать, молодому, начинающему оперативнику было до слез обидно. Он знал, что вся группа направилась в госпиталь. А ему, как неопытному, поручили самое скучное задание - слежку за человеком, которого даже подозревать не в чем. Поэтому Шестов удрученно сидел в машине с подслушивающей аппаратурой и уныло смотрел на дверь подъезда. Прохожих в этот вечер не было. Дул сильный питерский ветер, моросил мелкий дождь. Окна квартиры Снегирева были темны. По всей видимости, кандидат в губернаторы видит сладкие сны, решил про себя оперативник и поэтому с чистой совестью лег на узкую кушетку и мирно задремал. Проснулся он в пять утра. Вокруг все так же не было ни души. Володька дремал в кресле водителя, тихо шурша, двигались бобины магнитофонов. Все говорило, что никаких изменений за последние пять часов не произошло. И все-таки было на душе как-то неспокойно.
Чувство вины перекрыло вчерашнюю обиду, и Окунь, поежившись, вышел из машины. Окна второго этажа все так же были плотно занавешены, и оперативник вернулся в машину. За четыре часа по переулку прошло не более десятка человек, все служащие, спешащие на работу. В девять тридцать в подъезд вошла домработница Снегирева. Через десять минут после нее появился пресс-секретарь Виктор Поваляев. Окунь не мог сформулировать четко, почему внутри него поселилось это чувство тревоги, но оно не давало ему спокойно сидеть, он нервно грыз ноготь и посматривал на окна Снегирева. Володька периодически докладывал, что никаких звонков в квартиру не поступало...
В десять утра Окунь не выдержал и набрал номер.
- Алло, - ответил ему Виктор Поваляев.
- У вас все спокойно? - поинтересовался оперативник.
-Да.
- Иван Давыдович на месте?
- Иван Давыдович? - удивленно переспросил пресс-секретарь, - его нет. Скорее всего, он в офисе...
- Как в офисе?
- Я тоже удивлен, обычно он без меня не уезжает на работу.
Окунь повесил трубку, быстро выскочил из машины, вбежал в подъезд и буквально взлетел на второй этаж. Запыхавшись, он вошел в квартиру, которую ему открыла Лидия Сергеевна, и за десять минут осмотрел все вокруг. Следов насилия видно не было. Вероятнее всего, Снегирев покинул свою квартиру самовольно.
Окунь, обреченно вздохнув, стал набирать номер Краснова.
Шура сидела у себя на кухне и вяло жевала бутерброд с колбасой. Есть совсем не хотелось, настроение было поганое. Николаева она не видела со вчерашнего дня, телефон Сергея, ее бывшего мужа, не отвечал, а больше поделиться плохим настроением было не с кем, и девушка, давясь сухой пищей, завтракала...
