Александр Орлов-Рысич - Тора Бора
-- Что делать мне?
-- Знать.
-- И куда идти с этим знанием?
-- Это решишь сам.
Возможно, он отключился. Во всяком случае, дальнейшее воспринималось, как сон.
Откуда-то из темноты наплывали люди, они кружились вокруг него. Кружились под звуки никогда не слышанной музыки, одни -- в длинных одеждах, другие -- обнаженные по пояс, третьи совсем нагие. Кружились каждый в своем ритме. Некоторые приближались, наклонялись к нему.
Их лица... Какие-то из них он, казалось, узнавал. Они были ему знакомы. Да, он их где-то встречал. Только он не мог вспомнить, где. Эти демоны или дервиши так быстро уносились в танце, что сознание не успевало их опознать. Как он написал бы в отчете...
5 июля 1999 года, 8:47. Бостон.
Звонил телефон. Звонил настойчиво и раздраженно. Успевший раздеться, принять душ и завалиться в кровать Алекс с неохотой двинулся к телефону. Анни? Наверное, добравшись до работы решила позвонить. Может, что-то забыла. Или вечером ему нужно будет забрать сына.
А может, звонит мамочка. В Санкт-Петербурге около пяти вечера. Мамочке скучно, по телевизору какая-нибудь мексиканская мелодрама, вот и решила осчастливить сыночка.
-- Алло!
-- Мистер Штерн? -- Голос в трубке был чужим. -- Это из департамента, где отрабатывается программа "GHUH".
Как они выговаривают эту абракадабру, подумал Алекс.
-- Слушаю.
-- Здесь у нас возникли некоторые сложности. Не могли бы мы рассчитывать на ваш приезд? На шестой проходной будет заказан пропуск.
-- Прямо сейчас? -- Задал он глупый вопрос.
-- Если вам будет удобно.
Чертовы америкосы, досадовал Алекс, натягивая штаны. "Если вам будет удобно"! Положили жалкие семь тысяч в месяц и считают, что купили тебя с потрохами. Мягко стелят, да жестко спать. А ему сегодня поспать, видимо, совсем не удастся.
Выводя машину из гаража, Алекс вспомнил, что забыл дома сотовый телефон. Как поставил его на подзарядку, так он и оставил лежать на столике. Надо бы вернуться.
Но возвращаться, как известно, плохая примета. Он позвонит Анни из АНБ, а другие звонки его сегодня не интересуют.
На паркинге его окликнули. И в первый момент он не осознал, что окликнули по-русски.
Перед ним стоял человек в светлом костюме и улыбался.
-- Рад видеть успешного американца.
-- Мы не знакомы.
-- Я привез вам привет от вашей матушки из Петера. У нее все хорошо. Передавала, что прилетит к вам, как только у Муси появится маленький. Честно сказать, я не знаю кто это -- Муся. Это ваша родственница?
-- Я спешу. -- Решил отделаться Алекс.
-- Это я говорил с вами по телефону. -- Человек взял его под руку. -Очень нужно было встретиться, а дома неудобно. Да и зачем привлекать лишнее внимание. Здесь же безопасно. -- Повел рукой незнакомец в сторону главного здания самой могущественной спецслужбы мира. -- Прогуляемся?
Потом Алекс никак не мог понять, почему он, словно телок на веревочке, безропотно последовал за этим человеком. И почему отвечал на его вопросы. В том числе, касающиеся работы. Даже самых закрытых тем. Незнакомца интересовало все -- данные по системе сбора информации, ее обработке, хранении, ассигнованиях на проект, этапы сдачи...
Лишь когда они расстались, Алекс понял, что его собеседник даже не представился.
22 апреля 2000 года. Лос-Анджелес
Да, Билли был выжил. Но, похоже, выжил и из ума. Так во всяком случае говорила ему жена. После того, как Билли привезли из госпиталя, он быстро избавился от кресла-каталки и включился в работу.
Билли действительно изменился. Жизнь Голливуда, скандалы, даже дела и фильмы собственной студии перестали его интересовать. Своего директора, который пришел, чтобы подписать какие-то бумаги, он с порога послал по всем этажам ненормативной лексики.
Теперь днями и ночами он просиживал за компьютером. На него нашло. Он писал и у него получалось. Не то чтобы получалось -- его несло. Все, что он знал, что видел в жизни, чем мучился, обо что набивал шишки с самого нежного возраста, оказалось не случайным. Все было востребовано.
Порой ему казалось, что кто-то другой водит его рукой -- сам никогда не думал о том, что писал сейчас, не знал картин, которые разворачивались перед его внутренним взором.
Раньше его компьютер стоял в спальне. Спальня жены была через стенку. Это она несколько лет назад настояла чтобы некогда их общая, на пол-этажа спальня была перегорожена и у каждого была своя жизнь. В те времена Билли, как молодой техасский бычок, не давал проходу ни одной красотке. И жена, потеряв к нему интерес, стала строить свою жизнь. При этом не соглашаясь ни на развод, ни на другую квартиру.
Сейчас она снова закатывала ему скандалы. Она настояла, чтобы он переехал со своим "чертовым ящиком" куда-нибудь подальше. По ночам он не давал ей спать, то разражаясь за работой ругательствами, то хохоча во все горло, то завывая, словно снова попал в лапы кинга, чья порезанная шкура лежала у него под ногами.
Он перебрался с компьютером вниз, в большую комнату. Но и там то и дело неистовствовал среди ночи, пугая даже собственного пса, который громче хозяина заходился испуганным лаем.
Сегодня утром, спустившись из спальни Лили застала Билли спящим все на той же шкуре в обнимку с собакой. Мерцал экран не выключенного компьютера. Вокруг "приятелей" валялись пустые бутылки из-под неизменного шотландского виски.
Переступив через эту живописную группу, Лили подошла выключить компьютер.
-- Не прикасайся к нему. -- Не поднимая головы, трезвым голосом сказал муж. -- Не подходи к нему даже близко! Там -- ад...
С глазами, полными слез, Лилиан вышла на кухню. С мужем действительно творилось что-то ужасное. Это не работа, это что-то другое. Лучше бы он снова вел ту жизнь, какая была у него прежде, чем вот так истязать себя и ее.
Она стояла перед окном, за которым просыпался весенний беспечный город, и шептала, сжимая руки:
-- Что делать?! Что нам с тобой делать, Билли?..
20 мая 2001 года, Вашингтон
Выходя из аэропорта, он знал, что в Лэнгли его никто слушать не станет. Все же Лари остановил такси и назвал адрес, известный каждому американцу. Впрочем, адрес известен и за пределами страны.
Внезапно он передумал. Словно повинуясь какому-то сигналу. Нажал кнопку связи с водителем -- стекло к нему было поднято.
-- Маршрут меняется. Едем к ресторану "Лагуна", знаете, за Капитолием?
Водитель кивнул и они ушли влево. Через полчаса машина остановилась у отдельно стоящего комплекса зданий корпорации "Экарамбус".
На первом этаже располагалась "Лагуна", но Лари не надо было туда. На четырнадцатом этаже этой пятидесятиэтажки работал его друг Витус Ламберт. А ресторан он назвал водителю, подчинясь опять-таки какому-то шестому чувству. Черт возьми, профессия дает о себе знать -- в родной стране шифруешься больше, чем за рубежом.
-- Лари, какими судьбами! -- Встретил его Витус. -- Я сто лет тебя не видел, мой Ален Даллес!
-- Витус, у тебя, по-моему, в Нью-Йорке кто-то есть?
-- Что значит, кто-то есть! Я в нем родился.
Вот этого Лари не предусмотрел. Он подумал только о том, что там родители Витуса, хотел предупредить. А там еще куча его друзей, знакомых, наверняка, -- родных.
-- Что ты хотел, дружище?
Что ему сейчас скажет Лари? Что Нью-Йорк будет разрушен? Можно представить, как отреагирует Витус. Редактор отдела новостей в компьютерном журнале "Svich". Лари знал, он запустит сенсацию во всемирную паутину в ту же минуту, как узнает о ней. Лишь бы побольше грохоту. Это хорошо, но не сейчас. Сейчас у него нет фактов. Он воспользуется Витусом, но позже. Если это будет необходимо. А пока тот ничего не должен знать.
-- Так в чем дело, Лари? С тобой все в порядке?
-- Все хорошо, Витус. Не обращай внимания. Поинтересовался твоими стариками, потому что, возможно, на днях поеду в Нью-Йорк. Может, что передать?
-- Спасибо. Я посмотрю. Слишком неожиданно. Но я обязательно позвоню матери, скажу, что к ней появится в гости мой лучший друг. Пусть приготовит вишневый торт, который только она умеет так вкусно готовить. Нет, правда, Лари! Там встретят тебя по-королевски. Они слегка зануды, нагрузят насчет того, куда катится нынешняя Америка. Но ты не парься. Это даже забавно.
-- Хорошо. От тебя можно позвонить?
-- Конечно. Мне выйти, Ален Даллес?
Лари кивнул -- так будет лучше. Оставшись один, набрал телефон родимого ведомства, своего куратора.
-- Это ты?! -- Взвился по ту сторону провода Дэвид Остин, когда услышал его голос. -- Что происходит, Лари? Ты где?!
-- Я в Вашингтоне. Ты получил мой телекс?
-- Какой телекс? Куда ты пропал? Ты хоть знаешь, чем все это пахнет?! Ты исчез, как в воду канул неделю назад, а потом объявляешься в Вашингтоне!..
-- Ты не получал телекса?
-- Объясни, что все это значит...
-- Дэвид, нашу контору можно отправлять в утиль. Она хуже дырявого ведра. Кто дежурил по управлению четырнадцатого мая?
-- Сейчас посмотрю.
