Светлана Алешина - Из огня да в полымя
– Нет! Правильно меня предупреждали, что с этой дамочкой нужно быть поосторожнее! – воскликнул Кузин. – Какая разница – совершен, не совершен? Один хрен, мы всех догнали. И постреляли, как куропаток, – при попытке оказать сопротивление охране…
«Вот сволочи! – подумала я. – Они не оставят этим людям ни одного шанса. Никакого побега не будет… Будет просто расстрел заключенных. Они перестреляют всех из автоматов, а потом сожгут лагерь и объявят, что было совершено нападение на охрану и пришлось применять оружие… Впрочем, возможно, все это будет и не так… Ведь идея наверняка принадлежит ФСБ… Возможно, Краевский изобразит позже все дело таким образом, что это он разыскал беглецов и его люди перестреляли их всех при задержании, поскольку те сдаваться не пожелали и оказали сопротивление…»
Как это будет потом изображено в милицейских и прочих отчетах, не имеет никакого значения. Главное то, что обитатели этих бараков обречены – Краевский с Кузиным готовят им расстрел…
Могу ли я этому помешать? Не знаю! Должна помешать! В этом я была уверена. Но как это сделать?
И Григорий Абрамович куда-то запропастился… Хоть бы подсказал, что делать…
К Кузину подбежал один из охранников, судя по всему, старший над остальными, хотя был он в форме рядового и никаких знаков различия у него не было вообще. Зато было властное, угрюмое лицо и манеры, с которыми он мог бы сделать карьеру в любой волчьей стае.
– Ну? – спросил Кузин, едва его увидя.
Начальник охраны выразительно посмотрел на меня.
– Херня! – воскликнул Кузин. – Это битая карта… У тебя все готово?
– Снимаю людей с вышек, – ответил тот, – чтобы расставить их на новых местах, нужно еще полчаса…
– Смотри! Если хоть один уйдет, вместе с ними ляжешь, – пригрозил ему Кузин…
Информация сыпалась на меня просто потоком. Мне, как я поняла, организовали какую-то ловушку, только я еще не успела узнать – какую именно? И если Кузин так пренебрежительно по отношению ко мне настроен, значит, я уже сунула голову в эту ловушку.
– Кузин, – сказала я, – если ты сделаешь это, ты конченый человек. Тебя расстреляют. Рано или поздно… Но, похоже, ждать этого недолго.
– Заткнись! – крикнул мне Кузин. – Накаркаешь… Ни одна сволочь не узнает, что здесь произошло… Свидетелей не останется.
– А охрана? – удивилась я, но тут же замолчала.
Еще одна догадка поразила меня… Охрану они с Краевским тоже уничтожат. И представят дело таким образом, будто бы это заключенные сумели поубивать охранников и завладеть их оружием.
– Не твое сучье дело! Поняла? Тебе сейчас к своим нужно срочно возвращаться – тебя там новости ждут…
«Какие еще новости? – подумала я растерянно. – Еще новости? Неужели эти ублюдки что-то сделали с Игорем и Кавээном?»
Толкая меня в спину автоматом, один из охранников отвел меня к воротам и вытолкнул с территории лагеря.
«Нужно срочно сообщить о готовящемся массовом убийстве! – торопливо подумала я. – Где же Кавээн с Игорем? У них есть рации…»
На дороге, ведущей к лагерю, стояла одна машина, но из-за дыма, уже густо затянувшего поляну, невозможно было разобрать – какая… Не рассуждая, я бросилась к машине… Должна же там, в конце концов, быть рация! Нужно срочно вызывать помощь!
Подбежав поближе, я с радостью обнаружила, что «уазик», стоявший у кромки леса, милицейский.
«Хоть в этом мне повезло! – подумала я. – У них-то наверняка должна быть рация! Сейчас они вызовут подкрепление…»
И, только рванув на себя дверцу «уазика» и уже открыв рот для крика, я вдруг резко его захлопнула и поняла, насколько недооценила противника.
За рулем милицейского «уазика» сидел полковник ФСБ Краевский…
– Не вздумайте бежать, Николаева! – приказал он. – В лесу мои люди. Давайте-ка без фокусов!
Я увидела направленный на меня ствол пистолета…
– Достаньте свой пистолет, возьмите его за ствол и передайте мне… А ручки потом вверх поднимите. И не делайте резких движений…
«Какой пистолет? – подумала я. – У меня же нет оружия… Ах да! Мы же теперь с оружием ходим».
Я, честно признаться, совершенно забыла о «макарове», болтавшемся у меня в кобуре. Но, выходит, он и такие подробности знает!
И тут я ощутила, как что-то твердое уперлось мне в спину. Слегка оглянувшись, я увидела молодого парня-милиционера, который ткнул мне ствол автомата под лопатку и, судя по всему, держал палец на спусковом крючке… А если он сейчас сделает неосторожное движение и случайно нажмет на курок? Меня прошиб холодный пот…
– У меня нет оружия! – сказала я. – Прекратите этот фарс, Краевский!
– Для тебя это уже не фарс, малышка, – для тебя это трагедия, – сказал, ухмыльнувшись, Краевский. – И сейчас начнется последний ее акт…
Я почувствовала, как у меня шарят по карманам. Кроме моего пистолета, который я ни разу не вытащила из кобуры, найти у меня ничего не могли, я точно знала, что оружия у меня больше нет… Но, к моему удивлению, в сумке противогаза у меня нашли еще один пистолет!
Милиционер, который меня обыскивал, понюхал ствол и сказал:
– Из него недавно стреляли…
«Кузин! – поняла я. – Это люди Кузина мне подсунули в лагере! Зачем это было нужно?»
Из леса на поляну выехал еще один «уазик», и из него выпрыгнул тот майор милиции.
– Я же говорил, что это ее рук дело! – заявил ему Краевский. – У нее у одной есть мотив для убийства… А эти двое – сущие младенцы по сравнению с ней… Я за ней еще в Булгакове охотился…
– Какого убийства? О чем вы говорите? – воскликнула я. – Я никого не убивала!
– Никого? – сказал майор. – А это что?
И распахнул дверцу своей машины.
Я сделала шаг, вглядываясь в темное пространство внутри «уазика», и узнала в человеке, лежащем на заднем сиденье… Григория Абрамовича!
Наверное, я рванулась вперед, к нему, потому что меня тотчас схватили за руки и надели наручники.
– Капитан Николаева, вы арестованы! – официально сообщил милицейский майор. – Вы обвиняетесь в покушении на убийство подполковника МЧС Воротникова…
Эта фраза скользнула мимо моего сознания, в котором зафиксировалась единственная мысль: «Он сказал – «в покушении на убийство». Значит, Григорий Абрамович жив!»
Глава шестая
Меня допрашивал майор прямо у машины, положив на капот бланки протокола и что-то записывая в них, хотя я не ответила ни на один из его вопросов. Григорий Абрамович, тело которого я увидела лежавшим в машине, не выходил у меня из головы…
Я вспомнила, как он сказал однажды: «С полковником Краевским у нас давние счеты…» Судя по всему, Краевский сумел свести счеты с Грэгом. А заодно и со мной…
– Где мои люди? – спросила я милиционера.
Тот хмуро посмотрел на меня и сказал:
– Возьмем мы твоих людей, не сомневайся… Далеко не уйдут. Всю вашу банду накроем!
«Значит, Игоря с Кавээном они не схватили, – подумала я. – Отлично! У меня есть надежда, что им удастся вызвать наших и прислать сюда подкрепление…»
Я предполагала, что меня отправят сейчас куда-нибудь в Сухую Елань или еще дальше от пожара и посадят за решетку. Не столько перспектива провести неопределенное время в тюремной камере удручала меня, сколько сознание того, что я, так и не успев ничего предпринять для выполнения задания, оказалась выведенной из этой опасной игры… Так все глупо получилось!
Наше задание с треском провалилось. Григорий Абрамович, судя по всему, тяжело ранен, я арестована, группа разобщена и как самостоятельная оперативная единица перестала существовать…
Но оказалось, что предположения мои ошибочны… Заполнив протокол, милицейский майор передал его Краевскому и приказал мне:
– Лезь в его машину…
– Немедленно сообщите моему руководству, что задержали меня! – потребовала я у милиционера…
– Ты на меня не ори, – лениво сказал он. – Этим делом заниматься будет ФСБ, к ним и предъявляй все претензии…
– Я требую, чтобы вы сообщили о моем аресте генералу Чугункову!
– Ты теперь баланду по утрам требовать будешь, – буркнул в ответ майор, сплюнул в сторону и полез в свою машину.
Краевский приказал мне сесть на переднее сиденье, завел машину и подъехал к воротам лагеря.
Охранники открыли ворота, и меня привезли опять туда, откуда всего насколько минут назад выставили… Краевский сдал меня Кузину и срочно уехал. Я успела услышать всего одну фразу – что-то по поводу того, что теперь, мол, все готово и можно начинать…
– Слышала, пташка? – издевательски спросил меня Кузин. – Можно начинать! Вот ты и допрыгалась… Придется тебя вместе с моими мальчиками – того… Шлепнуть немножко… Можешь считать, что тебя уже судили и приговорили к расстрелу. А ты как думала? Нельзя безнаказанно убивать своих командиров!
– Я не убивала! – крикнула я.
– Чего орешь-то? – сказал Кузин. – Я знаю, что не убивала. Потому что я сам его и подкараулил на дороге в лесу… Что смотришь? Я в него стрелял! Из того пистолета, который у тебя нашли… Он, можно сказать, покойник… Краевскому останется его только добить, когда он станет не нужен…
