Владимир Бацалев - Кегельбан для безруких, Запись актов гражданского состояния
-- А я? -- спросила Чертоватая.
-- Ты будешь играть лихоманку-созидательницу! Ты сделаешь театр из Домсовета! Представьте, выбегает прелестная дрессировщица, словно девушка за ворота городского пляжа к автомату с газировкой! Она щелкает кнутом -- кнут есть у Семенова, -- и на четвереньках к ней приползает председатель Домсовета!
-- Что же, я полуголая бегать буду?
-- А почему бы и нет? -- спросил Сусанин. А Кавелька продекламировала экспромт:
Кто смело ходит без штанов, Кто тянет тело в массы,
Тому дадим мы пирожков И вкусных булок с маслом.
-- Я подумаю, -- сказала Чертоватая.
-- А я помогу своим опытом, -- сказал Путаник.
-- Спасибо, -- сказала Любка, -- раздеваться я уже научилась.
-- Энергия обдуманных фантазий кипит во мне! -- закричал Сусанин. -- Ей необходимо выплеснуться на своричей! Мне надоела тихая жизнь остолопа и инфантила! Я не желаю больше существовать по принципу: сначала семь раз отмерь, а потом рискуй очертя голову! Завтра первое апреля, и с этого дня мы превратим нашу жизнь в первое апреля! Мы переставим людей с головы на ноги! Все "за"?.. Мы назовемся первоапрельцы! Это будет что-то вроде первомартовцев, только на месяц позже!
-- Эй, алкаши и пьяницы! -- закричал Сусанин на всю пивную и криком повернул к себе головы. -- Кто до завтра выучит сто строк из Гомера, получит от меня бочку пива!
-- Ура-а! -- закричали алкаши и пьяницы, не осознавая причину своей радости. -- Да здравствует Сусанин! -- И в потолок полетели тарелки кепок и змейки шарфов, а Незабудка грохнула кружку на счастье.
-- Да здравствует Фантазия!--кричал Адам.
-- Да здравствует! -- повторяли мужики.
-- Да здравствует Фантазия, полная жизни! Потому что нельзя придумать того, чего не могло быть! Все в наших мозгах! И в руках -- у кого нет мозгов.
Подряникову и Семенову показалось, будто они смотрят репетицию какого-то гусарского водевиля, что сейчас чокнутся кружками, запорошив иеной пиджаки, и споют песню о беззаботной жизни.
-- Слушайте, что я скажу! Все вы знаете историю про пастуха, которого съели волки! Ему -- дураку -- было скучно одному, поэтому он кричал, соскучившись: "Волки! Волки!" -- и прибегал народ с вилами, и веселил дурака своим озабоченным видом. Но когда народу надоело бегать взад-вперед, пришли волки и съели пастуха! Мораль: если вы не научитесь сами себя развлекать, вас съедят поодиночке!
На крики Адама в пивную пришел милиционер:
-- Кто здесь орет как на базаре?
Мужики прянули от Сусанина дружно, оставив его посреди учеников и сподвижников, и принялись разглядывать вывески на стенах "Не курить и не сорить!", "Приносить и распивать...".
"Не то он спрашивает, -- подумал Подряников. -- Надо бы спросить, в порядке ли с головой у того, кто орет?"
-- Я, -- ответил Сусанин. -- Только я не ору, а проповедую.
-- Ах, это вы, Адам Петрович... И Александр Николаевич тут же! И Любовь Иванна! -- сказал милиционер. -- Проповедуйте на здоровье, Адам Петрович. Вам можно, вы -- коммунист.
-- Пошли отсюда, -- сказал Иван
-- Ко мне в Дом культуры, -- предложил Путаник.
-- В квартиру, -- предложила Чертоватая, -- а мужа я выкину.
-- Нет, давайте гулять, -- улыбнулась Марина.
-- Прекрасная идея, мы устроим пикник! -- сказал Сусанин. -- Маленький праздник в преддверии больших перемен.
Подойдя к стойке, он пошептался с Незабудкой и поманил пальцем Ивана. Вдвоем они выкатили сорокалитровую бочку пива, а Семенов остановил на улице пустой автобус, ехавший в гараж. Компания заняла места сзади, шофер спросил:
-- Куда поедем?
-- На кладбище, -- сказал Семенов.
-- Куда глаза глядят, -- сказал Иван. -- В лес! -- ответил Сусанин.
-- Рубль с носа, -- потребовал шофер.
-- Мы заплатим по полтиннику с ноздри, -- сказала Чертоватая.
-- А вы, часом, не потомок Ивана Сусанина? -- спросил Подряников, услышавший про поездку в лес.
-- Скажите еще, что по материнской линии я потомок Адама, раз мама назвала меня его именем. К тому же нелишне знать, Александр, что у Ивана Сусанина не было сыновей, но была дочь. Род Сусаниных погиб вместе с ним, и в этом тоже его подвиг. А моим родоначальником, по семейным легендам, был совсем другой человек -- спаситель Вечного города Кальпурний Вульгат Сусан...
-- От кого же он спасал город? -- усмехнулся Подряников.
-- От таких, как мы с вами, -- усмехнулся Адам. -- Когда готы вступили в Рим, уже вкушая победу и собираясь штурмовать цитадель, Вульгат вызвался провести войско тихими проулками прямо на Капитолийский холм, но выговорил себе условие: чтобы в каждом питейном или увеселительном заведении, мимо которого пойдет войско, ему давали долю -- килик вина, телячью ногу и девчонку. И шли они до тех пор, пока большая часть варваров не разложилась за столами и в постелях. Вождь готов проиграл себя в кости у храма весталок, а остатки войска заблудились в таверне "Порочный круг". Никто не нашел даже их трупов, потому что никто их не искал. С ними пропал и римский герой Кальпурний Вульгат Сусан, утопивший себя и варваров в злачности, но спасший цивилизацию...
-- А я читал все наоборот, -- сказал Семенов, -- Вождь в кости не играл, он бросил меч на весы и сказал: "Горе побежденным".
-- Ты бы поразмыслил над написанным, -- посоветовал Сусанин. -- Разве может человек, бросивший меч и сказавший: "Горе побежденным", -- оказаться победителем? Нет, он проиграл и себя и меч.
-- Выходит, вы -- потомок римлянина! -- засмеялся Подряников.
Он задел Сусанина за больное.
-- Я скажу больше. Все древние греки и римляне были моими предками. Да и ваши тоже, только вы об этом не знаете.
-- Не верю.
-- Это легкая аксиома. Вспомните легенду об индийском мудреце, изобретателе шахмат, который в награду попросил за каждую клетку в два раза больше зерен, чем за предыдущую. А теперь переложите этот математический принцип удвоения на своих прародителей, прикинув на век по четыре поколения. Уже в двенадцатом столетии все население земного шара окажется вашими предками.
-- А глубже? -- спросил Иван.
-- Глубже начнется кровосмешение в потомках... Так что какой-нибудь Перикл, может быть, сто двадцать пять раз мой прадедушка.
-- Какой ужас! -- сказала Кавелька и закрыла лицо ладонями.
-- Не плачь, -- сказал Путаник. -- Какой может быть ужас, когда с нами пиво!
Бочку поставили на сиденье и выбили пробку. По очереди подходили, садились на корточки и пили, сколько влезет, веселея на глазах.
-- Почему все вы так равнодушны к античности? -- спросил Сусанин. Он-то от пива погрустнел. -- Ведь Древняя Греция -- ваша первая родина. Половина предметов и слов, которые вас окружают, пришли из Греции. Даже этот вонючий автобус, в котором кто-то помочился, и тот назван в честь античного Гагарина.
-- Я очень люблю Грецию, Адам, -- сказала льстивая Кавелька. -- Хочешь, станцуем сиртаки?
-- Вот чего мне не хватало! -- сказал Сусанин и обнял Сонину.
Автобус состоял из спаренных вагонов -- было, где развернуться. Кавелька с Адамом повернулись и пошли боком по проходу мимо кресел, выкидывая ноги вперед и назад.
-- Та-та! Та-та!.. -- пела Кавелька, как пулемет на экране кинотеатра при замедленном воспроизведении.
-- Па-па! Па-па!.. -- пела Кавелька, словно звала отца.
-- Пи-пи! Пи-пи!.. -- пела Кавелька, будто маленькая птичка.
Адама и Сонину поддержали Марина, Путаник и Чертоватая. Каждый -песней на свой лад и взмахами ног.
-- А вы что сидите? -- спросил Сусанин Ивана, Подряникова и Семенова.
И вся компания, захлебываясь хохотом и визгом, стала топтать пол подошвами с таким ожесточением, будто пыталась сгладить колдобины, через которые прыгала машина...
Водитель остановил автобус и сказал через форточку общения с пассажирами:
-- Возьмите меня подрыгаться.
-- Рубль с носа! -- сказала ему Чертоватая.
А Семенов поманил шофера пальцем, обнял его, и, сбивая всex с такта, шофер затянул свою песню:
-- Трам-пам-пам-па-ба-ра-ба-пам-пам...
К лесу подъехали в сумерках, на небо уже вползла луна, которая в ближайшую ночь решила выглядеть как символ кооперированного крестьянства.
-- Может, автобус не отпускать? -- спросила Любка.
-- Пусть едет, -- махнул Сусанин, -- сами выберемся! -- Он схватил обеими руками бочку, поднял над головой и вылил в рот все, что еще булькало.
"Ведро -- не меньше", -- прикинул Саша.
-- Как же мы устроим пикник, если нет ни еды, ни питья? -- опросила Кавелька.
-- А ну его к черту, этот пикник! -- сказал Адам. -- Мы пойдем в лес собирать грибы.
-- В марте? -- спросила Любка.
-- Скоро апрель, -- сказал Путаник.
-- В апреле растут сморчки, -- улыбнулась Марина.
-- В темноте? -- спросила Любка.
-- Еще видно на два шага, -- сказал Путаник.
-- А у сморчков ножки белые, -- улыбнулась Марина.
Когда все углубились в лес и разбрелись кто куда, Подряников неожиданно оказался рядом с ползавшей на четвереньках Мариной. Чтобы завязать разговор, Саша занял ту же позу. Брюки на коленях промокли сразу, ладони утонули в жиже, но Подряников стерпел.
