Дмитрий Щеглов - Жилищная афера
– Не поверите, страшно видеть рядом смерть. Мы, дамы, все три, были в соседнем кабинете, в бухгалтерии, когда это случилось. Николай Иванович, буквально с полчаса как проводил недовольных пайщиков до ворот и вернулся обратно в свой кабинет. Минут через пять к нему зашла главный бухгалтер Любовь Гурьевна с платежными документами, и выбежала от него с криком. Он сидел в кресле с пулевым ранением в виске. Мы вызвали милицию и позвонили вам.
– А дальше?
«Толстокожие чукчи!» мысленно обозвала их Лиза и вместо продолжения рассказа решила, как нашкодивших котов потыкать их носами в собственные… «дела».
– А дальше, сразу начинаешь понимать ценность и бренность человеческой жизни. Ни война, ни голод, ни цунами, ничего такого нет за окнами, а Николая Ивановича нет в живых. За что? В голове не укладывается.
Лиза поочередно посмотрела на всех троих. Банкир Помпей отвел глаза в сторону. Риэлтор Семен рассматривал собственные ухоженные ногти. И лишь Нестор оценивающим взглядом окинул посетительницу и тут же отвернулся. А Лиза продолжала рассказывать:
– Оперативно-розыскная группа, что приехала по вызову, на первый взгляд вполне профессиональна. Она без суеты и спешки сфотографировала место, сняла с нас показания, обследовала территорию, собрала все вещдоки и с ними часа через два, два с половиной уехала.
– А какие вещдоки? – встрепенулся Нестор Сахно.
Лиза на мгновение растерялась. Она не знала, как правильно расшифровать усеченное слово «вещдок», то ли – вещественные доказательства, то ли – вещественные документы. Вещественные документы – это масло масляное, значит – вещественные доказательства. Впредь надо следить за своей речью. Поэтому она сказала:
– В первую очередь основной вещдок!
– Какой?
– Там, где пуля! Сам труп! Его на скорой отправили!
Труп никого не интересовал. Семен Фасонов, владелец «Гранд-жилья», про другое спросил:
– А документы, какие-нибудь изъяли?
Лиза отрицательно покачала головой.
– Нет! Сказали, что если им что понадобится, вы им в зубах сами принесем.
Она не сомневалась, что ее рассказ хорошо ляжет на историю оскорбленного и выброшенного за порог адвоката.
– А что еще изъяли?
– Бумажник! Мобильный телефон. При нас пересчитали деньги и внесли их в протокол. Ключи от машины, остались на фирме.
– И что еще сказали оперативники?
– Но, это было неофициально заявлено.
– Что? – сразу два голоса, Помпея и Фасонова, спросили ее. Даже Нестор переменил позу, перекинув ноги в обратном порядке, левую на правую. Теперь он сидел в пол-оборота к Лизе, и мог лицезреть разрез на ее юбке.
– Сказали, что еще один висяк.
Ей показалось, что троица облегченно вздохнула. Но она не собиралась им облегчать жизнь. Поскольку господа, мнящие о себе слишком много, являлись теми, от кого зависела будущая стройка, Лиза решила их немного пришпорить и добавила:
– Капитан Стецкий! Он нам посоветовал на воротах повесить плакат, где указать имена и фамилии настоящих хозяев. Сказал, что теперь настал черед учредителей.
Опасную игру она играла.
– Так и сказал? Вот сволочь! – снова вскинулись Помпей и Фасонов. – И вы сможете это на суде подтвердить?
– Элементарно! То же самое сегодня говорили обманутые жильцы. Их человек тридцать было. Они тоже судом и линчем вам грозили.
Теперь даже Нестор Сахно проявил интерес к разговору. Трое учредителей, не обращая внимания на Лизу, растерянно смотрели друг на друга. Первым, высказался Семен Фасонов, бросая упрек банкиру:
– Этот капитан… Я узнаю его… Зря Помпей ты обидел его прошлый раз.
– Чем он его обидел? – спросил Нестор Сахно.
Риэлтор поморщился.
– Капитан сам пришел, документы ему нужны были какие-то для расследования, а он барин, видишь ли его час держал в приемной, а потом отправил к юристу нашему Банкетову Симону. А юрист у него попросил бумагу. Вот Банкетову сегодня и дали от ворот, поворот. И вы хотите чтобы капитан рвал под собой подметки, убийцу искал? Да будь я на его месте если бы поймал стрелка, то отпустил бы его, чтобы он и нас как куропаток пощелкал.
– Я знаю этого капитана, у него гонору ничуть не меньше, чем у тебя Помпей. – подтвердил Нестор Сахно. Лиза тоже была согласна с обвиняющей стороной. Директор банка был слишком высокого мнения о себе. Так что вовремя она щелкнула его по носу.
– Ну, и что вы хотите этим сказать? – обиделся банкир. Он откинулся в кресле и презрительно смотрел на своих собеседников.
– А ничего! – огрызнулся Фасонов. – Месяца на два надо линять за границу. Притом срочно! Может быть киллер на крыше напротив сейчас сидит и поджидает, когда мы выйдем из банка или выцеливает здесь нас в кабинете.
Банкир непроизвольно посмотрел на окна. Плотные жалюзи светонепроницаемой стеной отделяли кабинет от внешнего мира. На недвусмысленное предложение уносить ноги реагировали по-разному. Нестор Сахно угрюмо заявил:
– А я не могу ехать за границу! У меня дела.
– А у меня проверка Центробанка. – сморщился Помпей, – скажут, сбежал от нее.
Семен Фасонов плотно сжал губы.
– Дело ваше. Своя жизнь дороже!
Как пионер подняла руку Лиза.
– Позвольте мне, человеку со стороны, высказать свое мнение…
Мужчины недовольно переглянулись и предоставили ей слово:
– Пожалуйста!
– Послушаем еще одно мнение!
– Может и правда со стороны виднее!
На этот раз Лиза попробовала четко сформулировать мысли и ясно их изложить:
– Весь сыр-бор, если отстрел можно так назвать этим словом, вызван, насколько я понимаю, одной причиной – несвоевременным началом строительства жилого дома.
– Правильно понимаешь!
– Предположим!
– Дальше что?
Лиза выдержала небольшую паузу.
– А дальше, – она показала пальцем на Семена Фасонова, – уважаемый товарищ, правильно сказал: если дом не начнет строиться, нас всех просто перестреляют. Сегодня я присутствовала при встрече нашего директора Николая Ивановича с инициативной группой будущих жильцов и пришла тому же выводу, что ничего хорошего никого не ждет, ни нас сотрудников, ни вас учредителей. А наглядный тому пример, удел Капецкого.
– Уж куда наглядней! – ехидно заметил Семен Фасонов. – Врагу не пожелаешь такого конца. Мне кажется это последнее предупреждение нам. Я готов господа, продать вам свою долю в «Парадиз-Сити». Я не строитель.
Его предложение прозвучало, как насмешка. Его никто не принял всерьез. Нестор Сахно негромко буркнул.
– Твоя доля, на сегодняшний день это потенциальных, два на метр. Побеспокойся насчет престижного места на кладбище.
– Кончайте ругаться! Надо что-то думать! – одернул соучредителей строительной фирмы директор банка. – Может быть Елизавета Петровна…
– Степановна! – поправила его Лиза.
– Может быть Елизавета Степановна нам что-нибудь предложит? И вообще, где остальной народ?
Растерянность учредителей была видна невооруженным взглядом. Они даже толком не могли сформулировать вопрос.
Елизвета насмешливо сказала:
– Насчет остального народа, могу сказать, что он со страху разбежался и вряд ли появится в ближайшие дни.
– Правильно, – подтвердил Семен Фасонов, – под пули лезть и таскать для нас с вами уважаемые господа учредители из огня каштаны никому не охота.
– Вы не то говорите! – перебил всех Нестор. – Вы лучше подумайте, как будет выглядеть ваша стройка завтра, если кто придет. Прораба нет, бухгалтера нет, юриста нет, экономиста нет, директор застрелен, один из учредителей, – он кивнул на Семена Фасонова, – тот самый «Гранд-жулье» кто продавал квартиры, за границей. Скажут, последние деньги собрали и смотались.
– Ты дело говори, что ты пугаешь! – взвился директор банка и обратился к Лизе как всегда перепутал ее отчество:
– Елизавета Петровна…
– Степановна!
– Елизавета Степановна, оставьте нас пока наедине. Нам кое-что обсудить надо!
– Я могу и совсем уйти, если у вас вопросов нет! – решительно встала Лиза. Помпей проворно вскочил со своего места. У него родилась в голове спасительная мысль.
– Нет! Нет! Прошу, не уходите. Чаю, кофе попейте и подождите нас немного, нам надо посовещаться. А затем если хотите, водитель доставим вас домой. Вы где живете?
У Лизы это был самый больной вопрос. Она жила у своей далекой родни. Квартира у них была в самом центре Москвы, две минуты ходьбы от Кремля, но сегодня все были за городом, на даче и ой, как ей не хотелось добираться туда на электричке. А если ее предлагают отвезти, почему же не согласиться? На вопрос, где она живет, Лиза ответила, уже открывая дверь:
– В Жуковке!
Самый известный поселок в Советском Союзе, а теперь и в России – Жуковка. Самое, самое… Самое престижное место Подмосковья, престижнее не бывает. Так по крайней мере объясняла ей ее сверстница и дальняя родственница Наташка Шпак, когда они поехали первый раз на дачу. Предшественником Жуковки было старинное село Луцкое, трансформированное из села Лужское. Первые упоминания о нем относятся к пятнадцатому веку. Великий князь Василий Темный в своем завещании 1461 года передавал его своей жене Марии Яковлевне.
