Эдгар Уоллес - Кэтти
Кэтти вынула из кармана золотой портсигар и раскрыла его.
— Угощайтесь.
— Нет, спасибо, Кэтти, — сказал он с некоторой неуверенностью. — Я выкурю свою.
— Вы не очень-то вежливы, — заметила она, морщась.
— Лучше быть грубым и бодрствующим, нежели учтивым и спящим, — возразил он многозначительно. — Когда имеешь дело с опытными преступниками, нельзя забывать о предосторожности.
Она засмеялась и испытующе на него посмотрела.
— Знаете, почему вы мне нравитесь, Майкл? Потому что с вами приятно беседовать… Даже о преступлении, законе и правосудии. Вы не так односторонни, как некоторые из моих друзей.
— Высокая оценка моих способностей меня радует, но когда для этого забираются в мою квартиру, то здесь уже не до комплиментов. Я ясно выражаюсь?
— Хотелось только знать, что вы обо мне написали, — сказала она, поглядывая на сейф, стоящий в углу.
— Не ожидала, что найду вашу переписку, так открыто лежащую на письменном столе. Единственной целью визита было — открыть вот это…
И Кэтти указала на сейф.
— Недавно вы меня видели у Зэбо, — заметила она. — О чем вы подумали?
— Я скорее предположил, что вы, по своей наивности, проникли в коммерческие интересы осведомленного и болтливого господина Болтовера.
— Он довольно разговорчив, не правда ли? — согласилась она, — но, несмотря на это, очень милый юноша. Всевышний не одарил его блестящим разумом, но мы не будем радоваться несовершенству наших ближних.
— Чего вы добивались от Рэгги? — спросил Майкл.
— Хотела только поближе с ним познакомиться, — этот тип людей привлекает мое внимание.
— Чего вы добивались от Рэгги? — повторил он.
— Как вы однако настойчивы! — засмеялась Кэтти.
При этом она встала и принялась медленно расхаживать по комнате. Остановившись перед этажеркой С книгами, взяла несколько из них.
— Какой у вас вкус, Майкл! Теннисон! Какой ужас!
— Вы и Броунинга найдете, — заметил он небрежно.
— Это уже нечто лучшее! — воскликнула она, улыбаясь. — Впрочем, у вас уютный кабинет. Почти таким я его себе представляла.
Она раскрыла книгу.
— Вижу, что вы были в Винчестере. Дядя тоже. Вы очень несправедливы к нему. Надо принять во внимание, что он душевно испорчен и что преступления для него — болезнь.
— А для вас?
— Для меня они — любимая страсть. То, что при этом испытываю, я нахожу прекрасным!
Она положила книгу и повернулась к нему.
— Вы даже не представляете, как приятно все придумывать и организовывать! Исписать несколько листов бумаги условными знаками и потом видеть, как по вашим инструкциям разворачиваются всевозможные события… Знать, что дюжина умнейших, опытнейших сыщиков работают и напрасно ломают головы, чтобы обезвредить то, что заключено на нескольких исписанных листах.
Майкл убеждался, что это не напускное, а истинное воодушевление. Глаза девушки горели, ее лицо сияло, голос зазвучал как-то особенно.
— Чего вы добивались от Рэгги? — спросил он снова.
Огонь потух в ее глазах, и она снова стала такой же спокойной, как всегда.
— Ах, я хотела выкрасть золотые часы из его кармана, — ответила она насмешливо, — Или нет! Я хотела его подцепить в качестве мужа. Он владеет состоянием в два миллиона.
— Я не думаю, чтобы вы продали себя, — сказал Майкл.
— То есть, как? — быстро спросила она.
Он нахмурил брови.
— Таково мое мнение о вас. Может быть, я ошибаюсь?..
— Никогда не выйду замуж, — решительно сказала она. — Я не создана для брака. Ненавижу всех мужчин и настолько, что мне доставляет истинное удовольствие лишать их того единственного, что они действительно любят. Вам ведь знаком принцип Клода Дюваля — никогда не грабить бедных, но всегда — богатых? Ну, а я граблю только мужчин и никогда — женщин.
— Значит, вы грабите тех, у кого есть деньги? В этом нет ничего оригинального.
— Вполне возможно. Но это звучит прекрасно, и я намерена высказать это в большой речи, которую в один прекрасный день произнесу перед блюстителями закона.
— Чего вы добивались от Рэгги?
— Вы становитесь однообразным, — засмеялась она. — Ну, если вам очень хочется это знать… Мне нужны были справки.
Она бросила взгляд на него, и сыщик снова увидел блеск в глазах и одухотворенное лицо.
— Майкл Претерстон, — продолжала она, — мы будем бороться открыто. Я организую нечто грандиозное и намерена совершить воровство, которое поразит весь мир. Поэтому я добивалась знакомства с Рэгги. Поэтому я и взяла на себя мученическую обязанность переносить смертельную скуку в доме графа Фланборуга.
Она, словно ребенок, ударила в ладоши.
— Это очень большое дело, Майкл! Но для его создания потребовались немалые усилия! Оно увлекательно для меня… и для вас. А победительницей буду я.
Он вскочил от такой дерзости, но она продолжала:
— Если вы выиграете, я буду вашей добычей…
Майкл молча взглянул на нее.
— Я почти вижу, как вы защелкиваете на мне наручники и вталкиваете в темницу. Вижу, как вы, в коричневом, нет, синем сюртуке с вашей неизменной шляпой на коленях, сидя в зале суда, окидываете меня своим взглядом, пытаясь понять, что я в этот момент чувствую.
Его лицо помрачнело:
— Какой вы пессимистический чертенок, — заворчал он. — Нет, об этом я не думал.
— О чем же вы думали? — спросила она удивленно.
— Я как раз думал о том, что… должен на вас жениться.
Ее глаза широко открылись и застыли.
— Вы, вероятно, сошли с ума?
— А вы разве об этом не знали?
— Мне — быть вашей женой? — воскликнула она презрительно. — Боже мой!
— С вами может случиться нечто худшее, — смеясь, объяснил Майкл.
— Можете вы мне назвать нечто унизительнее замужества с полицейским?
— Разумеется, — возразил он. — Стать старой девой и воспитывать кошек. Вы, конечно, уверены, что я и на этот раз оставлю вас на свободе?
— Безусловно, — сказала она. — Благодаря мне, вы нашли смысл своего существования.
— Может быть вы и правы…
Он открыл дверь, и они вместе вышли в прихожую.
— Я вам, собственно говоря, обязана своей жизнью, — поблагодарила она. — Тот молодой южанин мог бы положить предел моему яркому существованию.
— О, в этом нет никакой заслуги. Спокойной ночи, Кэтти. Неужели вы не боитесь в этот поздний час ходить одна по улице?
Она хмыкнула и сбежала по лестнице. Но не успела выйти, как чья-то рука ухватила ее за талию. То был сыщик из Скотленд-Ярда.
Прежде чем Кэтти запротестовала, Майкл, стоящий на балконе, попросил.
— Отпустите ее, дежурный!
Отстраняя этого человека, она зло взглянула на балкон.
— Я забыла, что рядом с вашим домом всегда находится какой-нибудь помощник, Майкл, — язвительно кинула она.
— Спокойной ночи, Кэтти! — отозвался голос с балкона.
Она вдруг почувствовала, что совершилось какое-то чудо. Доселе незнакомое ей.
И Кэтти Вестхангер впервые в жизни покраснела.
Глава 7
У графа Фланборуга собиралось великосветское общество. В силу своей педантичности, этот человек заранее все продумывал. И поэтому очень рассердился, когда его дочь накануне решила внести в его планы существенные изменения.
— Дорогая Бетси, будь благоразумной, — сказал он изменившимся голосом, — после всего, что произошло, и вообще после его странного поведения…
— Но, папочка, что за бессмыслицу ты рассказываешь! — прервала его дочь. — Майкл — хороший парень и с ним будет интересно. Я действительно не выдержу всех этих скучных людей да еще в течение целого вечера. Если ты не пригласишь его, у меня разболится голова, и вечер будет испорчен.
— Но, милая моя, — протестовал отец, — ведь сэр Ральф самый лучший собеседник.
— Сэр Ральф скучнее всех, — возразила она спокойно. — Сделай это для меня, прошу тебя.
Таким образом Майкл, к своему изумлению и удовольствию, получил приглашение на этот званый обед и при этом в таких любезных выражениях, что тут же предположил: компания приглашенных чем-то не устраивала капризную Бетси.
Вечер был гораздо скучнее, нежели Бетси предполагала.
Сэр Ральф, хотя и занимательный в своем роде, не нравился ей. Это был крепкий, представительный человек, лет тридцати с лишним, несказанно богатый и, по мнению ее отца, очень толковый.
Кроме сэра Ральфа, среди гостей были три представителя высшей аристократии, несколько директоров и среди них Рэгги Болтовер. А присутствующие дамы произвели на Майкла впечатление цветника, по которому разбросаны бриллианты. Гости знали его, а он знал их.
— Замечательная идея — служить в полиции, Претерстон, — снисходительно заметил сэр Ральф.
— Не менее замечательная, чем ваша — торговать и открывать магазины, — парировал Майкл.
Сэр Ральф улыбнулся.
— Надо ведь чем-нибудь заниматься, чтобы честно зарабатывать свой хлеб. Полагаю, под торговлей и магазинами вы подразумевали мои дела с союзом мелких торговцев колониальными товарами. Это приносит мне сто тысяч фунтов ежегодно, Претерстон.
