Гийом Апполинер - Детектив и политика. Вып. 1
Бриджид О'Шонесси так обрадовалась, увидев Спейда, что, похоже, уже и не надеялась увидеть его когда-либо. На ней было сатиновое платье модного в тот сезон голубого оттенка с желтыми бретельками; чулки и туфли были того же модного цвета.
Кремово-красная гостиная была на сей раз в идеальном порядке; ее оживляли цветы в больших черно-серых керамических вазах. В камине горели три небольших неошкуренных полена. Пока она вешала в прихожей его шляпу и плащ, Спейд задумчиво смотрел на огонь.
— Я надеюсь, вы принесли хорошие новости? — спросила она, вернувшись в гостиную. Улыбка не могла скрыть ее тревогу, и, ожидая ответа, она даже затаила дыхание.
— Мы не будем афишировать то, что пока неизвестно широкой публике.
— Полиция не узнает обо мне?
— Нет.
Она радостно вздохнула и села на ореховую кушетку. Лицо ее сделалось спокойным, тело расслабилось. Потом она улыбнулась и одарила его обожающим взглядом.
— Как вам это удалось? — спросила она.
— В Сан-Франциско почти все можно купить или взять силой.
— Вы, наверное, рисковали? Прошу вас, садитесь, пожалуйста. — Она подвинулась, освобождая ему место рядом с собой на кушетке.
— Я не имею ничего против разумного риска, — сказал он почти без рисовки.
Он встал около камина и принялся совершенно откровенно разглядывать девушку изучающим, оценивающим взглядом.
Она слегка зарделась от такой бесцеремонности, но в целом владела собой лучше, чем раньше; впрочем, застенчивое выражение глаз, которое так шло ей, она сохранила. Он постоял у камина ровно столько, чтобы стало ясно, что он пренебрег приглашением сесть с ней рядом, и только потом подошел к кушетке.
— Вы ведь совсем не такая, — сказал он, садясь, — какой хотите казаться.
— Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду, — сказала она своим глухим голосом, недоуменно глядя на него.
— Вы ведете себя как школьница, — объяснил он, — все эти заикания, стыдливый румянец и прочее.
Она покраснела и ответила быстро, потупившись:
— Сегодня я уже говорила вам, что порой настолько дурно себя вела, что вам это даже трудно представить.
— Это как раз то, что я имею в виду, — заметил он. — Сегодня вы уже говорили мне это теми же самыми словами и тем же тоном. Вы все это уже выучили наизусть.
После минутного замешательства, которое чуть было не закончилось слезами, она засмеялась и сказала:
— Прекрасно, мистер Спейд, я действительно не та, за кого выдаю себя. На самом деле мне восемьдесят лет, я несносная карга и работаю сталеваром. Но раз уж я так сжилась со своей маской, вы не обидитесь, если я не сразу откажусь от нее?
— Не обижусь, — заверил он ее. — Но вот если вы действительно так невинны, тогда у нас с вами ничего не получится.
— С невинностью покончено, — пообещала она, приложив руку к сердцу.
— Сегодня вечером я виделся с Джоэлом Кэйро, — сказал он как бы невзначай.
Игривость ее как ветром сдуло. В глазах мелькнул страх. Вытянув ноги, Спейд рассматривал свои ботинки. На лице его не было и тени мысли.
После долгого молчания она с трудом выдавила из себя:
— Вы… вы знакомы с ним?
— Я виделся с ним сегодня вечером. — Не глядя на нее, Спейд говорил все тем же светским тоном. — Он собирался в театр.
— Вы хотите сказать, что говорили с ним?
— Всего пару минут, пока не прозвонили к началу спектакля.
Она встала с кушетки и поправила кочергой поленья в камине. Потом чуть подвинула статуэтку на полке камина, подошла к столику в углу комнаты и взяла пачку сигарет, поплотнее задернула занавеску и возвратилась на прежнее место. Лицо ее теперь было спокойным и даже беззаботным.
Спейд усмехнулся:
— Вы неподражаемы.
Выражение ее лица не изменилось. Она тихо спросила:
— Что он сказал?
— О чем?
— Обо мне.
— Ничего. — Спейд повернулся и протянул ей зажигалку.
— Ну так что он сказал? — спросила она с игривым нетерпением.
— Он предложил мне пять тысяч долларов за черную птицу.
Она вздрогнула, нервно откусила зубами конец сигареты и, бросив быстрый тревожный взгляд на Спейда, отвернулась.
— Вы не хотите снова пошевелить поленья в камине или поправить что-нибудь в комнате? — спросил он ленивым тоном.
Она весело засмеялась, бросила сломанную сигарету в пепельницу и взглянула на него ясными и веселыми глазами.
— Нет, не хочу. А что вы ему ответили?
— Пять тысяч долларов — немалые деньги.
Она улыбнулась, но он смотрел на нее серьезно, и улыбка ее стала меркнуть, а потом и вовсе исчезла. Лицо ее приняло удивленный и обиженный вид.
— Вы ведь не собираетесь принимать его предложение? — спросила она.
— А почему бы и нет? Пять тысяч долларов — немалые деньги.
— Но, мистер Спейд, вы обещали помочь мне. — Она схватила его за рукав. — Я доверилась вам. Вы не смеете… — Она замолчала, отпустив его рукав, и нервно сжала руки.
Спейд мило улыбнулся, глядя в ее встревоженные глаза.
— Давайте не будем уточнять, насколько вы мне доверились, — сказал он. — Я обещал вам помочь — что верно, то верно, но я не помню, чтобы вы хоть мельком упоминали каких-нибудь черных птиц.
— Но, видимо, вы и сами знали, иначе… иначе вы не заговорили бы об этом. Во всяком случае, теперь-то вы знаете. Вы не станете… вы не можете… так поступить со мной. — Глаза ее молили, сияя небесной синевой.
— Пять тысяч долларов — немалые деньги, — повторил он в третий раз.
Она подняла плечи, развела руки и бессильно уронила их, признавая свое поражение.
— Немалые, — согласилась она тихим потухшим голосом. — Эта сумма много больше той, которую я могла бы предложить вам, если бы вступила в торг за вашу лояльность.
Спейд засмеялся. Смех его был отрывистым и горьким.
— И это говорите вы! — сказал он. — Что я получил от вас, кроме денег? Может быть, ваше доверие? Или искренность? Или хоть какую-то помощь в решении ваших же проблем? Разве вы сами не пытались приобрести мою лояльность исключительно за деньги?! И если уж я продаю свою лояльность за деньги, то почему бы мне не поработать на того, кто больше платит?
— Я отдала вам все деньги, что у меня были. — В ее широко раскрытых глазах стояли слезы. Говорила она хрипло и с дрожью в голосе. — Я отдала себя на вашу милость, признавшись, что без вашей помощи я пропаду. Что же еще? — Она вдруг придвинулась к нему и истерично крикнула: — А может, я могу купить вас своим телом?
Лица их были совсем рядом. Спейд взял ее лицо в свои ручищи и грубо поцеловал ее в губы. Потом сел прямо.
— Я обдумаю ваше предложение. — Он с трудом сдерживал ярость.
Она сидела неподвижно, держась за онемевшие щеки.
Он встал и сказал:
— Черт! Что за чушь! — Сделал два шага к камину и остановился, глядя на горящие поленья и до боли сжимая зубы.
Она не шевелилась.
Две поперечные складки над носом Спейда углубились и побагровели.
— Мне наплевать на вашу честность, — сказал он, пытаясь сдержать свой гнев. — Мне все равно, какие мерзости вы задумали и что вы хотите от меня утаить, но мне совершенно необходимо убедиться, что вы знаете, что творите.
— Прошу вас. Поверьте мне, и все будет хорошо, и…
— Убедите меня, — сказал он повелительно. — Я хочу вам помочь. До сих пор я делал все возможное. И дальше, если потребуется, я буду действовать вслепую, но я больше не могу работать, не доверяя вам. Вы должны убедить меня, что понимаете происходящее, а не пытаетесь действовать наугад, как бог на душу положит, надеясь, что в конце концов все образуется.
— Но вы можете потерпеть еще немножко?
— Сколько это, немножко? И чего вы ждете?
Она прикусила губу и потупилась.
— Я должна поговорить с Джоэлом Кэйро, — прошептала она едва слышно.
— Вы можете встретиться с ним сегодня же вечером, — сказал Спейд, глядя на часы. — Спектакль скоро кончится. Мы можем позвонить ему в отель.
Она встревоженно вскинула брови.
— Но сюда ему нельзя. Я не хочу, чтобы он знал, где я живу. Я боюсь.
— Можно встретиться с ним у меня, — предложил Спейд.
Она в сомнении задумалась:
— Думаете, он придет?
Спейд кивнул.
— Поехали!
Их такси остановилось около парадного Спейда рядом с темным седаном. За рулем седана сидела Ива Арчер. Спейд приподнял шляпу, здороваясь с ней, и вошел с Бриджид О'Шонесси в парадное. В парадном он вдруг остановился.
— Вы не могли бы подождать меня здесь минутку? Я сейчас.
— Конечно, могу, — сказала Бриджид О'Шонесси, садясь на скамью. — Не спешите.
Спейд вернулся к седану. Едва он открыл дверцу машины, Ива затараторила:
— Мне надо поговорить с тобой, Сэм. Давай поднимемся к тебе.
