Фред Саберхаген - Шерлок Холмс и узы крови
— Я знаю, — ответила Ребекка, мрачно глядя на меня из-под полей летней шляпы. — А затем лодку как будто схватили и завертели, и ни Мартин, ни я не можем это объяснить. Единственное наше предположение кажется фантастичным, я это знаю, но не могу придумать, как точнее описать произошедшее. — И мисс Алтамонт с надеждой устремила свой взор на нас с Холмсом.
Этот рассказ, хотя и довольно странный, совпадал с версией событий, изложенной Армстронгом, а судя по царапинам, лодку действительно схватили с чудовищной силой. Однако мой друг пока не стал развивать эту тему.
Вскоре после возвращения в дом мы встретились с медиумами, и оказалось, что Керкалди так же интересуются нами, как мы — ими.
Миссис Алтамонт относилась к Керкалди, как любящая тётка или даже мать, которая души не чает в своих чадах. Она требовала, чтобы слуги и домочадцы обращались с ними, как с почётными гостями. Хозяйка дома настаивала на своём в этом вопросе, как и во многом другом. Лично я считал, что у некоторых слуг другое мнение насчёт того, какого обращения заслуживают медиумы, более близкое к мнению её мужа.
Тёмноволосой Саре, довольно полной и хлопотливой, было двадцать с небольшим. Она явно была более напористой из этой парочки — практичная молодая женщина, весьма деловая. Одевалась она просто, но не дёшево. Её брат Абрахам был лет на пять младше. Этот высокий хрупкий юноша болезненного вида, очевидно, меньше, чем сестра, заботился о собственной внешности. У него были мягкие каштановые волосы и карие глаза, а усы только начали пробиваться. Сестра то сюсюкала с ним, то строго его одёргивала. По-видимому, она была искренне убеждена, что её брат обладает даром медиума.
Вообще-то был один момент за обедом, когда я подумал, что Абрахам сейчас впадёт в транс; он уставился в пространство, не замечая, как с ложки у него в руке капает суп. Мне даже показалось, что из уголка его рта течёт слюна. Уж не страдает ли этот юноша лёгкой формой эпилепсии?
К концу обеда Ребекка Алтамонт, которую, возможно, тревожили планы на вечер, высказала предположение, что сеанс может пройти более успешно, если отложить его на сутки. А если назначить на определённую дату в будущем, успех будет гарантирован.
Она добавила с печалью в голосе:
— В этот день Луизе исполнилось бы двадцать лет.
Сара ласково взглянула на Ребекку:
— Какое значение имеют дни рождения на этом свете? Только день смерти — истинный день рождения.
Миссис Алтамонт пришла в восторг:
— Моя дорогая, как прекрасно вы это выразили! Благодарю вас. Давайте устроим сеанс сегодня вечером.
И беседа за столом перешла на безобидные будничные темы. Так продолжалось несколько минут.
Я делал всё от меня зависящее, чтобы поддерживать светскую беседу и при этом не упустить из виду признаков мошенничества.
Довольно скоро застольная беседа вновь коснулась спиритических сеансов. Керкалди в общих чертах поведали о своих успехах, правда без имён и дат, но им не хотелось распространяться о своём прошлом. Они сироты и, поскольку история их семьи — болезненная тема, просят их уволить от её обсуждения.
Был поднят вопрос о материализации, и Мартин Армстронг спросил Сару Керкалди, зачем нужна темнота во время сеансов.
Она, мило улыбнувшись американцу, выдала готовый ответ:
— Темнота при материализации необходима так же, как при создании всех структур животного и растительного происхождения: первые созревают в тёмной матке животного, а последние — во мраке почвы.
Армстронг не сдавался:
— Там, где есть необходимость создавать феномен подобным образом, всегда найдётся лазейка для мошенничества.
Улыбка Сары не угасла.
— Я не сомневаюсь, сэр, что мы все можем положиться на вас и на этих джентльменов из Лондона: благодаря вам ничего подобного не произойдёт.
Этот ответ восхитил миссис Алтамонт, и она разразилась аплодисментами. Очевидно, эта леди ещё до гибели Луизы с энтузиазмом относилась к спиритизму: она сказала, что присутствовала на нескольких сеансах в домах у знакомых. И когда случилась трагедия в её собственном доме, эта леди созрела для того, чтобы принять «помощь». Сильным аргументом против возможности обмана на сеансе, на котором мы собирались присутствовать, был вопрос: если какая-то сообщница медиумов собирается сыграть роль Луизы, то где же она сейчас прячется?
Эмброуз Алтамонт присоединился к нам перед трапезой. Отобедав, наш хозяин, дабы помочь нам с Холмсом найти ответ на этот вопрос, вызвался провести для нас двоих небольшую экскурсию по дому и близлежащему участку под тем предлогом, что якобы хочет показать нам сад.
Мы втроём не торопясь обогнули дом. К счастью, тут не держали собак, так как старшие Алтамонты их не жаловали, а у Эмброуза к тому же была на них аллергия. Мне подумалось, что отсутствие собак облегчит дело как для мошенников, так и для сыщиков.
Холмс воспользовался возможностью спросить, какие комнаты находятся прямо над гостиной, в которой будет проводиться сеанс. Две спальни, ответил хозяин, но в той части дома нет прямого сообщения между этажами.
В ходе этой экскурсии Эмброуз Алтамонт предложил обыскать дом и участок, пока ещё не совсем стемнело: а вдруг удастся обнаружить обман, прежде чем мошенники начнут действовать? Хозяин дома заверил нас, что у него есть пара надёжных слуг, готовых выполнить эту задачу.
Холмс высказал мнение, что такой обыск вряд ли что-то даст.
Когда мы вернулись в дом, миссис Алтамонт в моём присутствии огорчённо заметила, что сегодня Керкалди сами на себя не похожи.
— Мне кажется, что эта молодая женщина в грязь лицом не ударила, отвечая на вопросы.
— Это так, доктор Уотсон, но я знаю её лучше, чем вы, и нахожу, что у Сары изнурённый вид, словно сегодня днём у неё возникла какая-то новая проблема. Однако она это отрицает.
— Полагаю, тут дело в нашем с мистером Холмсом присутствии.
— Она говорит, что нет. О, я от всей души надеюсь, что переутомление не навредит бедной девочке.
Я сказал, что считаю это маловероятным. И тем не менее мне тоже показалось, что брат и сестра выглядят усталыми.
Сара невыразительным голосом предупредила, что, возможно, на сегодняшнем сеансе никто не материализуется. И добавила, что такой отрицательный результат часто бывает следствием неблагоприятных условий.
Лично я готов был предположить, что Керкалди не хотят проводить сеанс в присутствии сыщиков, то есть нас с Холмсом, однако мой друг не был в этом уверен.
По крайней мере, пока что сегодняшний сеанс не был отменён. Но я не мог отделаться от чувства, что, если бы эти два медиума ни от кого не зависели, они бы предпочли отложить его.
Миссис Алтамонт в беседе сообщила мне, что в 1882 году в Англии было учреждено ОПИ — Общество психических исследований. Его цель — проводить объективные исследования, а не просто давать утешение с помощью спиритизма.
Как позже объяснил мне Холмс, энтузиасты месмеризма и те, кто его практикует (некоторые медики предпочитают употреблять слово «гипноз»), далеки от того, чтобы поддерживать ОПИ, поскольку считают постукивания духов и верчение столов мошенничеством или глупостью.
Я заметил, что Холмс, наверно, с 1897 года много занимался этой темой. Он возразил, что стал изучать данный предмет значительно раньше:
— Два года, проведённые в Тибете, не прошли даром, Уотсон.
— Вы никогда не рассказывали мне в подробностях, что произошло в то время.
— Ваше отношение к данному предмету было весьма сдержанным, старина. Но когда мы столкнулись с необычными проблемами в тысяча восемьсот девяносто седьмом году, я понял, что те два года не были потрачены впустую.
Когда начались долгие летние сумерки и близился час нашей запланированной встречи с призраками, в доме и на улице стало ещё более знойно и душно. Дождь так и не пошёл, хотя собирался. Мать Луизы, горя от нетерпения начать сеанс, упрашивала медиумов, не проявлявших ни малейшего рвения, снова вызвать её дочь.
Когда миссис Алтамонт всплакнула, вспомнив о Луизе, Сара сказала ей:
— Как мы знаем, завеса очень тонкая, и вы должны утешаться мыслью, что ваша дочь совсем рядом.
И вдруг Абрахам проявил крайнее нежелание проводить сеанс. Он выглядел совсем разбитым и больным. Я услышал, как он тихо предложил сестре отказаться от их плана и немедленно покинуть этот дом.
У Сары ушло несколько минут на спор с Абрахамом. Она всячески умасливала его, уговаривая продолжать.
Я старался не показывать вида, что слушаю. Её последнее замечание, по-видимому, решило исход дела:
— Вспомни о ночных горшках и грязных сапогах!
ГЛАВА 5
Сеанс был назначен на одиннадцать часов, но задолго до этого мы заметили возрастающее нетерпение хозяйки, которая хоть и вежливо, но настойчиво подгоняла нас, и собрались в библиотеке.
