Фридрих Незнанский - Список ликвидатора
Андреич опустил руку в карман, пошарил в нем и вытащил наружу зажатый кулак.
– Как часто ты мне помогал, Барон… – неожиданно сказал он.
– Чего, чего?
– Я говорю, сколько раз ты меня выручал в разных делах… – Усатый улыбнулся.
– Ты мне спасибо, что ли, пришел сказать? – недоверчиво посмотрел на него Барон.
– На, – сказал усатый и разжал ладонь.
Прямо в центре нее лежал целлофановый пакетик с белым порошком. Точно такой, какой еще совсем недавно был у Копылова.
– Это что?… – не веря происходящему, спросил Барон.
– Кокаин, – объясняя и так понятное, сказал Андреич.
– Кокаин?…
– Ну да.
– А откуда он у тебя? Ты же не употребляешь?
– Ну… – замялся Андреич. – Иногда употребляю…
– Да? – удивился Копылов.
– Ну да, да… – как-то быстро сказал усатый и, явно меняя тему, снова улыбнулся Барону: – Но тебе ведь сейчас нужнее, правда?
– А чего это ты так обо мне заботишься? – насторожился Барон.
Усатый посмотрел ему прямо в глаза и сказал:
– Я хочу, чтобы тебе было хорошо.
Почему– то верилось, что он говорит правду.
В другой раз Барон, может, и поразился бы такому повороту событий, но сейчас ему было не до этого. Ломка диктовала свои условия поведения.
– Спасибо, – выдавил он несвойственное ему слово, затем быстро надорвал пакетик, попробовал содержимое на язык и удовлетворенно кивнул головой: – Чистейший!
– Ну! – подтвердил усатый. – Самое то!
Барон достал из кейса лист, насыпал на него дорожку и, снова скрутив из купюры трубку, засунул ее в ноздрю. Потом, как будто что-то вспомнив, быстро глянул в сторону фанатов и, словно пылесос, прошелся над сахарно-белой полоской.
Все!
– Хорошая вещь… – только и смог произнести он, с наслаждением развалившись на сиденье.
– Ну ладно, мне пора, – сказал вдруг усатый.
– Ты уже? – удивился Барон.
– Да. – Мужчина резко поднялся с сиденья. – Ну, бывай, я пошел… – И он зашагал прочь.
– Пока, пока… – растерянно произнес уже начинающий ловить кайф Барон. – Стой! – крикнул он вдруг.
Усатый обернулся:
– Ну?
– А чего ты приходил-то?
Мужчина как-то странно улыбнулся и, не ответив, пошел к выходу.
Забыв о существовании педали тормоза, Олег несся в направлении Лужников. Оставалось не так уж и далеко. Он решил срезать и, съехав с шоссе в известном ему месте, рванул по узкой, кое-где выщербленной дороге. Пару раз повернув, его машина уткнулась в «кирпич», за которым стоял наскоро сколоченный деревянный шлагбаум.
– Давай назад! – крикнул ему томящийся неподалеку на солнышке сержант гибэдэдэшник.
Олег удивился. Ни знака, ни шлагбаума на этом месте никогда не было.
– А что здесь такое? – высунувшись из окна, спросил он сержанта.
– Дорожные работы!
Однако ни строительной техники, ни мужиков в оранжевых куртках поблизости почему-то не наблюдалось.
– Где работы-то? – не понял Олег.
– Там… – неопределенно махнул рукой гибэдэдэшник, – за домом! – И уже строже произнес: – Короче, сказано тебе – уезжай! Вон видишь, все разворачиваются!
Олег посмотрел назад. Недовольные автовладельцы, матерясь, выруливали в обратную сторону.
– Слушай, – обратился Олег к сержанту. – А может, пропустишь? Я там как-нибудь по краешку… У меня вот… смотри… – И он достал из кармана муровское удостоверение.
– А-а… – протянул гибэдэдэшник. – Ну так бы сразу и сказал… – Он повернулся и крикнул в сторону шлагбаума: – Чуханов! Слышь, Чуханов!
Из травы, которой заросла обочина, поднялся белобрысый рядовой:
– Чего?
– Открой ему! – приказал сержант. – Это свой. – И, улыбнувшись Олегу, произнес: – Езжай, товарищ старший лейтенант, там дорога чистая!
– Как – чистая? – не понял Олег.
– Да так, – сказал сержант. – Третий день торчим тут как дураки, а рабочие все не едут… Деньги им, что ли, не перечислили или еще чего, даже и не знаю… А у нас приказ: все перегородить и никого не пускать. Вот и не пускаем! – На этих словах сержант смачно сплюнул и добавил: – Бардак, короче говоря, в стране!
– Да-а… – покачал головой Олег. – Ну бывайте, ребята!
Белобрысый поднял шлагбаум, и Олег снова помчался в Лужники.
Барону было хорошо. Порошок, всосавшись в кровь, вернул его к жизни и с каждой секундой делал все более и более энергичным.
«Но зачем приходил Андреич? Неужели правда просто так? – Барон почесал затылок. – А какая, в сущности, разница? Главное – он принес избавление от ломки. Остальное не суть важно».
Через некоторое время Барон ощутил в себе уже какие-то сверхчеловеческие силы. Он посмотрел на без толку мотающегося по полю армейского нападающего, и тот моментально получил мяч, вырвался к воротам, обманул защитника и забил второй гол.
Барон посчитал это личной заслугой. Теперь, когда он снова всемогущ, ему под силу даже выиграть матч для любимой команды!
– ЦСКА – позорные твари! – завопили сидящие впереди спартаковские фаны. – «Спартак» непобедим!
Барон понял, что достичь полного счастья ему мешают только эти недоноски.
– Эй, вы! – крикнул он.
Первым обернулся рябой толстяк:
– Че надо?
– Пошли вон отсюда!
– Че? – вытянулись лица у фанов.
– Вон, я сказал!
Рябой толстяк, еле сдержавший себя раньше, на этот раз не стерпел. Он перелез через ряды и вразвалку подошел к Барону:
– Ну, козел, ща я тебе…
Закончить он не успел. Мощным ударом ноги Барон отправил его обратно за три ряда, и, свалив пару пытавшихся поддержать его друзей, толстяк растянулся под сиденьями.
– Кто еще хочет? – спросил Барон.
Желающих не было. Это его совершенно не устраивало, поскольку он только начал раззадориваться. Копылов хотел было сам подскочить к фанатам, но вдруг почувствовал знакомую резь в животе. Дело в том, что через некоторое время после приема дозы его всегда тянуло в туалет. Такова уж физиологическая особенность копыловского организма. Об этом знали все его друзья и в шутку говорили, что Барон начал принимать кокаин, чтобы избавиться от запоров.
– Я скоро вернусь! – предупредил он притихших фанатов и направился в сторону выхода.
Уже почти скрывшись в проеме, Барон услышал, как рябой толстяк, поднимаясь, прокричал:
– Я его грохну…
– Ну-ну, – ухмыльнулся Копылов. – Посмотрим…
Посидев минут пять в кабинке, довольный Барон подошел к умывальнику. Больше в туалет ему не захочется, – это случается только раз, вскоре после того, как организм закончит усвоение кокаина. Барон сполоснул руки и пошел к двери. Энергия, подаренная наркотиком, была настолько сильной, что он уже не вполне мог контролировать ее, и когда его рука потянулась к ручке, то за ней устремилось все тело и Копылов неловко качнулся в сторону.
В этот момент за его спиной послышался какой-то шорох, и вдруг точно в том месте, где мгновение назад находилась его шея, сверкнуло лезвие ведомого чьей-то быстрой рукой ножа. На него пытались напасть сзади.
Барон даже опешил. Но только на миг.
– Убью! – взревел он и начал оборачиваться, однако покушавшийся оттолкнул его и выскочил из туалета. Барон так и не увидел, кто это был. Когда через секунду он оказался-таки в коридоре, его несостоявшийся убийца уже скрылся за угол.
«Это толстый! – мелькнуло в голове. – Ну конечно, это толстый!»
Вылетев на трибуну, Барон увидел, что фанатов уже нет. Да и матч, собственно, закончился: немногочисленные зрители, активно обсуждая перипетии минувшей игры, покидали свои места.
«Я поймаю его на улице!» – подумал Барон и бросился к выходу.
Подъезжая к стадиону, Олег увидел, что из него уже потянулись струйки болельщиков. Барон всегда сидит в одном и том же секторе, поэтому Олег знал, у какого выхода его встречать. Надо обогнуть стадион…
Барон выбежал из лужниковских дверей и стал бешено озираться по сторонам, пугая проходящих мимо людей.
«Где он?!» – стучало в мозгу.
Вдруг его внимание привлекли какие-то крики. Барон инстинктивно направился в их сторону и увидел, что они сопровождают лихую драку, которая завязалась невдалеке между армейскими и спартаковскими фанатами. К огромному удовольствию, Барон узнал среди них «своих».
– Убью! – снова заорал он и бросился в машущую руками и ногами кучу.
Отбросив нескольких человек, он прорвался в середину, глядя по сторонам и высматривая толстого. Но в этой мешанине безумных молодых людей в рваных, залитых кровью футболках, с хлюпающими, разбитыми носами и оттопыренными фиолетовыми ушами трудно было разыскать нужного человека. Поэтому Барон принялся лупить всех подряд, надеясь в конце концов добраться до своего врага. Когда он поднял кулак в очередной раз, ему показалось, что его ужалила оса. В спину, чуть пониже левой лопатки. Он хотел смахнуть ее с себя, но оса сумела каким-то образом вгрызться в тело, пролезть сантиметров на десять внутрь и, задыхаясь, начала крутиться в агонии, после чего затихла.
