Юрий Кургузов - Чёрный Скорпион
— Было, — не стал отказываться я. — Я и еще… некоторые люди отправили тогда Сергея в клинику. Насильно, — добавил после паузы.
Она опять кивнула:
— Знаю, спасибо.
— За что?! — удивился я.
— Ну, хотя бы за три относительно нормальных года нашей супружеской жизни. Ладно, хватит об этом. Так вот, месяца два назад он начал выпивать снова. Сперва вроде бы понемногу, а потом все чаще и сильнее. Последний месяц был уже просто сущим кошмаром, так что простите, но… — Она помолчала. — Сергей тот и Сергей этот — два совершенно разных человека. И если я с болью вспоминаю о том, то этого, уж извините, мне совсем не жаль. Грешно говорить, но он получил то, что заслужил, хотя…
Я покачал головой:
— Хотя сейчас вы, по-моему, несколько путаете причину со следствием. Помимо… — провел я указательным пальцем правой руки по кадыку, — этого дела у него были еще неприятности?
— Напрямую он не говорил ничего, хотя по некоторым признакам… Да, возможно, вы правы — где-то месяца два назад он и сделался вдруг каким-то нервным, дёрганым, первым кидался снимать телефонную трубку, прятал свой мобильный и требовал, чтобы почту Вика сперва приносила ему.
— Ждал неприятных или нежелательных писем?
— Не знаю. Хотя кто сейчас пишет письма?
— А звонки? Ему не угрожали по телефону?
Маргарита развела руками:
— Мне и это неизвестно. При нас он всегда разговаривал со звонившими ровным, сухим тоном. Если, конечно, был трезв.
— А если не трезв?
Она дёрнула щекой.
— По-разному. Иногда ничего, а иногда жутко ругался и даже швырял трубку.
— А вам лично по телефону никто не угрожал?
— Нет. Мне — нет. Подождите… — Глаза ее вдруг округлились. — Господи, и как это я не додумалась раньше! Недели три или две с половиной назад в доме стали появляться четверо мужчин. Мне Сергей сказал, что надо наконец привести в порядок сад, а то зарос весь, расширить гараж — он вроде бы собрался покупать вторую машину — в общем, что эти люди — рабочие.
— Ну и много они наработали? — без малейшей тени иронии поинтересовался я.
Маргарита сердито мотнула головой:
— Сказала бы я вам, сколько! Нет, сначала, правда, собрались было копать фундамент под гараж, потом привезли и свалили за домом какие-то доски…
— А что это были за люди? — перебил я. — Вы раньше их знали?
— Только двоих, немного. Один, самый молодой, по-моему, Геннадий… как бы это сказать — в некоторой степени приятель Вики.
— В некоторой — в смысле спит с ней? — уточнил я.
Маргарита пожала плечами:
— А что здесь такого?
— Ничего, — заверил я. — Сегодня каждая девушка с кем-нибудь спит, если только, конечно, она не больная. А второй?
— Второй в прошлом году с неделю обрезал в нашем саду деревья. Кажется, его зовут Валентин, а фамилию я не знаю. Но эти-то еще ладно, а вот двое других на вид просто бандиты — такие, извините, рожи… Слушайте, да ведь похоже, Сергей нанял их для охраны, а гараж, ямы, доски — так, для отвода глаз?
— Похоже, — согласился я. — Ну и как они вас охраняли?
Темно-карие глаза Маргариты сверкнули:
— Замечательно! С утра до ночи хлестали пиво и водку да резались в "дурака", "очко" и не знаю какие уж там еще их игры. К тому же и матерились — хоть святых выноси!
— Прекрасная охрана, — покачал головой я. — И что, Сергею эти парни нравились?
Она криво усмехнулась:
— Нравились? Да он их однажды чуть не поубивал, когда чересчур разошлись.
— Но и сам иной раз тоже выпивал с ними, да? — брякнул я наобум.
И попал.
— Да… — чуть не плача прошептала она.
Я спросил разрешения закурить. Маргарита пододвинула пепельницу, сама же от сигареты отказалась.
— Ладно, — сказал я, выпуская в сторону открытого окна клуб плотного дыма. — Ну и где же, интересно, эти камикадзе сейчас?
— Не знаю, — вздохнула Маргарита, и я удивился:
— Как не знаете?!
Она развела руками:
— Сегодня они не появились.
— Ни один?
— Ни один.
— А раньше когда-нибудь ночевали у вас в доме?
— Этого я бы не пережила! Правда, Геннадий… Да, иногда ночевал Геннадий.
— Который в определенном смысле друг Вики?
— Ну да. Однако нынешней ночью не было и его. Подождите! — Взгляд женщины сделался напряженным. — А вдруг… А вдруг это именно они?..
Я хмыкнул:
— Тогда они круглые дураки. Паслись тут почти месяц, а потом пришили хозяина дома? Что-то не верится, хотя в жизни, конечно, случается и не такое, особливо по пьянке. Слушайте, а когда вчера вы уезжали к подруге, они были здесь?
Маргарита на секунду задумалась.
— Нет, по-моему, уже нет.
— А во сколько вы уехали?
Она подняла глаза к потолку.
— Что-то около шести вечера… Да, почти в шесть. Сергей уже прилично набрался, но до отключки было еще далеко.
Неожиданно мне в голову пришла некая мысль.
— А Вика? — спросил я.
— Что — Вика?
— Ну, это… — Для вящей наглядности я пошевелил пальцами. — У них с Сергеем… ничего не было?
— Да вы что! — чуть не задохнулась от возмущения хозяйка "замка". — Да как вам не стыдно!..
И тут в дверь постучали, а через секунду в гостиную заглянула собственной персоной только что упомянутая всуе Вика.
— Извините, Маргарита Владимировна, — вежливо проговорила она. — Там вас к городскому.
Маргарита вздрогнула и растерянно посмотрела на меня:
— Боюсь…
Я фамильярно дотронулся до ее обнаженного плеча и улыбнулся как Джеймс Бонд:
— Чего вам бояться? По телефону, насколько мне известно, еще никого не убили. И даже не ранили.
Маргарита встала и пошла к двери. Я проводил ее одухотворенным взглядом, потому что когда рядом с вами проходит высокая и красивая женщина, — остальные дела могут подождать. Проход высокой и красивой женщины — это как поэма: посадка головы, изгиб шеи, форма груди, объем талии, размах бедер — ну и все прочее. Тем более если посадка, изгиб, форма, объем, размах, ну и все прочее — как у Маргариты.
Когда дверь закрылась, я перевел малость воспаленный взор на Вику, оставшуюся, видимо, развлекать меня в отсутствие хозяйки. Ну что тут скажешь? Нет, не гадкий утенок, конечно, однако я на месте Серого, имея постоянно под рукой Маргариту, на эту девочку наверняка не позарился бы. В таких случаях говорят: больше потеряешь, чем приобретешь, ежели вдруг, не дай бог, возьмут за задницу.
Но знаете, эта свистушка тоже сейчас уставилась на меня. И прямо как-то вызывающе, даже насмешливо уставилась. Эх-ма, где-то там мои розги?..
Нет, терять реноме солидного и респектабельного гостя было никак нельзя. И я ужасно деловым тоном поинтересовался:
— Слушай-ка, милая, а куда ж это твой жених-то, гм-гм, подевался?
Девушка равнодушно пожала плечами:
— Кто его знает! — А потом махнула рукой: — Да и не жених он мне вовсе, а так…
— Что значит — так?! — вроде бы поразился с высоты своих преклонных лет я.
Она опять дёрнула плечом:
— То и значит! Да и вообще, ну его. Сбежал и сбежал, больно нужен мне такой…
— Какой — такой? — снова перебил я.
— А такой! — Вика сморщила нос и очень выразительно покрутила у виска маленьким пальчиком. — С приветом он, Генка, был — вот какой!
Я насторожился:
— А ну-ка притормози! Что значит "был"? Почему это, дорогуша, — "был"?
Но либо она и сама была немного "с приветом", либо в ней, ей-ей, пропадала классная актриса: днем-то встретила меня совсем в другом "образе" — хмурая, молчаливая, себе на уме девица, — а сейчас нате пожалуйста: стоит, хлебальник разинула. Ой, Вика-Вика…
— Ну, раз Генка смылся, значит — "был"? — рассудительно объясняла меж тем она, хмуря от такой моей непонятливости тонкие брови. — А вернется — "будет" опять. Но пока его нет — ясное дело, что "был". — И чуть ли не с сожалением посмотрела на меня: мол, пенёк ты пенёк.
И вдруг медленно отворилась дверь и на пороге показалась Маргарита.
Я невольно вскочил, потому что сейчас она была просто на себя не похожа. Маргарита глядела куда-то вперед словно незрячими, мертвыми глазами, а ее и без того не шибко румяное лицо снова, как и днем, казалось белым, точно полотно.
— Послушайте!.. — Я прыгнул к ней, боясь, что она еще раз предпримет попытку упасть, как тогда, возле комнаты с телом Сергея. — Успокойтесь! Пожалуйста, успокойтесь! Кто? Кто это звонил, Рита?
Но Маргарита бессильно опустила голову, грива длинных золотистых волос совершенно скрыла от меня красивое бледное лицо. Слова ее я еле расслышал.
— Не знаю… Он угрожал мне…
Я клацнул зубами.
— Да кто — он?!
Маргарита всплеснула руками:
— Он… голос! Какой-то необычный, странный, глухой…
(Ну, это ясно как дважды два — голос изменили.)
