Марина Серова - Обмани лжеца
— То есть секретарша и уборщица слышали ваш разговор?
— Нет, мы общались в моем кабинете.
— И ты хочешь, чтобы я тебе поверил? Да у тебя же ляп на ляпе! Вот скажи, куда потом делась твоя Лариса Владимировна?
— Лариса Ивановна, — снова поправил Степанов.
— Да мне хоть Анатольевна! Куда дамочка делась-то, а? — Дубинка в очередной раз разрезала воздух кухни.
— Меня вызвали к начальнику ЖЭКа, и она побежала домой, а я пришел позже, как только освободился.
— Детский лепет!
— Нет, чистая правда.
— Степанов, вот ты сам посуди… Нас вызывают на квартирную кражу. Мы как раз в соседнем доме заканчиваем отрабатывать бытовуху и срываемся сюда. И что? В квартире посторонний мужик, а в зале на полу — еще не остывший труп хозяйки.
— Все вроде так, но в то же время совсем не так! — Лицо Михаила покрылось испариной. — Скажите, а я точно в семнадцатую квартиру попал? Это улица Лунная, дом номер девятнадцать, квартира семнадцать?
— Мужик, хватит под дурачка косить. Мне казалось, у нас с тобой хоть какой-то контакт наладился, а ты вон чего удумал… — Майор снова взял в руки дубинку и встал. — Решил под дурачка закосить? Привычная тактика убийц. Для вас сойти с ума, как с поезда сойти.
— Я не собирался разыгрывать умалишенного. Это все Лариса…
— Да не было никакой Ларисы Витальевны! — Мент взмахнул дубинкой, но не успел ее опустить, потому что на кухню заглянула встревоженная блондинка.
— Здравствуйте, мне сказали, что вы тут самый главный, — обратилась она к майору.
— Вот же она! — закричал Михаил. — А вы говорите, что никакой Ларисы Ивановны не было. Сама пришла!
— Простите… — Девушка грустно улыбнулась, глядя на мастера, пристегнутого наручниками к батарее.
Мог ли Степанов ее простить? Он шел сюда, надеясь на обещанную Ларисой благодарность, но ему достались только ее улыбка и куча проблем в придачу.
— Так, интересный поворот… — Майор взял девушку под локоток и увел ее в комнату.
Степанов остался один, терзаемый неразрешимыми вопросами. Неужели снова следствие и суд? Как он мог вляпаться в такое дерьмо? Что скажет блондинка? Подтвердит то, что было на самом деле, или, напротив, даст показания против него?
Прошло долгих двадцать минут, которые могли перевернуть всю жизнь Михаила, на кухню вернулся майор. Он был хмур и не спешил что-либо озвучивать.
— Что сказала Лариса Ивановна? — робко поинтересовался мастер.
— А? Что? — Майор перевел взгляд с окна на подозреваемого в убийстве гражданки Бездомной. — Да, Лариса Ивановна нам кое-что рассказала. Михаил Александрович, сейчас вы напишете объяснение, а потом… Короче, вот вам бумага, ручка, пишите!
— А что будет потом? — уточнил Степанов.
— Вот как напишете, так и узнаете.
— А что писать?
— Я такой-то… короче, ФИО полностью, должность, место работы, место регистрации… хочу сообщить, что сегодня… далее в свободной форме описываете визит прекрасной незнакомки и все, что за ним последовало, вплоть до того момента, как мы встретились с вами в этой квартире. Далее сегодняшнее число и подпись. Понятно?
— Значит, вы мне поверили? — обрадовался Степанов.
— Разбираться будет следствие, а мое дело — взять с тебя объяснение. Пиши, некогда тут мне с тобой валандаться. У нас еще один вызов.
— Так вы меня отпустите?
— Пиши!
Степанов стал писать. Его почерк был мелок, а изложение кратко, без лишних подробностей, поэтому объяснение уместилось на одном листке.
— Вот, возьмите, — сказал он.
Майор пробежал написанное глазами, кивнул головой и стал отстегивать сантехника от батареи.
— Михаил Александрович, вы свободны. Приношу вам свои извинения за временные неудобства. Да, не забудьте забрать свои вещи… — Майор вынул из своего кармана мобильник подозреваемого и положил рядом с ключами.
Наполнив свои карманы их привычным содержимым, сантехник спросил:
— А кто такая Лариса Ивановна? Почему ее соседи не знают? Она хоть вменяемая?
— Вполне. Девушка — племянница Бездомной. Вам повезло, что она здесь объявилась. Лариса Ивановна утверждает, что действительно вызывала вас починить джакузи, но, выйдя из ЖЭКа, она оступилась и сломала руку. Прохожие вызвали «Скорую», которая отвезла пострадавшую в больницу. Там ей сделали рентген, наложили гипс и отпустили.
— Значит, племянница, оступилась, сломала руку… — анализировал вслух сантехник. — А как же джакузи? Течет или нет? И кто убил ее тетку?
— Этим займется следствие. Все, Михаил Александрович, идите! — Майор выпроводил Степанова за дверь, зашел в гостиную, достал мобильник, набрал номер и сказал: — Ну что, Леха, принимай клиента, он выходит из подъезда.
— Все, я больше ни минуты не могу сидеть с этим гипсом, — заныла Лариса Ивановна, вернее Алина Нечаева.
— Алиночка, давай я помогу тебе снять гипс, — предложил ей Пименов.
— Вадик, а ты сможешь сделать это нежно? — Девушка уставилась на «милиционера» испытующим взглядом.
— Конечно. Знаешь, Алиночка, я все делаю нежно, и очень скоро ты в этом сможешь убедиться.
— Ребятки, потом будете флиртовать, — сказала я. — Снимайте гипс, берите салфетки и приступайте к уборке. Здесь не должно остаться наших пальчиков.
— Полина, неужели ты думаешь, что сантехник что-то пронюхал? — осведомился Пименов.
— Сам-то он, может, ни о чем не догадался и не догадается. А вдруг его кто-нибудь надоумит? Кстати, Вадим, как, по-твоему, это он Голубеву убил?
— Возможно. Нервы у него железные. Мишка нас увидел, но от страха его не парализовало, он сразу нашел что сказать — мол, сам хотел вас вызвать и прочее. Да ты сама все видела и слышала.
— Видела, но не все. — Я сняла с головы дурацкий парик с пучком на затылке, с помощью которого изображала старушку-соседку. — Как Степанов себя вел после того, как ты его к радиатору пристегнул?
— Так, слегка попотел, и все. Думаю, он запросто мог старушку укокошить. Если к нему в руки попадет пистолет, то его палец не дрогнет на спусковом крючке. Уж поверьте мне, девчонки, много я преступников видел. Этот — крепкий орешек. Когда я начинаю играть с дубинкой, люди смотрят на меня с видом собаки, ожидающей побоев. Но только не Степанов! Я думал, что он от испуга не сможет ничего толком объяснить, но Мишка методично повторял одно и то же — не виноват, это все Лариса Ивановна. Его колоть и колоть…
— Ясно, теперь все будет зависеть от того, как он себя дальше поведет, — сказала я. — Алина, ты поставила «жучок» у него в кабинете?
— Нет, — призналась Нечаева. — У меня не было такой возможности, он глаз с меня не сводил.
— И я его понимаю… — Вадим обнял Алину за талию, та обвила руками его шею. Но их идиллию нарушил телефонный звонок. Пименов ответил: — Слушаю, Леха. Вернулся в ЖЭК? Понял. Да, мы пока здесь. Поедем домой, подберем тебя.
— Алина, понимаешь, какое важное задание ты завалила? — набросилась я тем временем на свою подружку. — Теперь все пропало! Все!
— Поль, ну что я могла? Он пялился на меня так, что я ни одного лишнего движения не могла сделать!
— Девочки, не ссорьтесь… — Вадим примирительно обнял нас за плечи. — Не все еще потеряно, «жучок» можно в следующий раз подсунуть. Потом, я могу пробить его мобильник.
— Это, конечно, неплохо будет, но только законченный дурак будет звонить подельнику по мобиле.
— Поля, а с чего ты решила, что он будет звонить какому-то подельнику? — осведомилась Нечаева.
— Да, действительно? — Вадим присоединился к вопросу Алины.
— Я привыкла ставить себя на место своих оппонентов, чтобы предугадать, как они себя поведут в том или ином случае. Вот я и подумала, если именно Степанов ограбил Голубеву, то сделал он это не один, а с напарником, о котором мы ровным счетом ничего не знаем. Но, возможно, вычислим его по контактам. Мне показалось, что Мишаня обязательно должен рассказать ему о произошедшем.
— Вот именно, показалось, — ухватилась за мою формулировку Алинка.
— Ладно, хватит болтать, надо дальше подчищать здесь, — сказала я и принялась за дело.
— Поля, а почему ты своих бомжей отпустила? По-моему, было бы логичней, если бы убирались Люся с Васей, а не мы, — пронудела Нечаева. — Между прочим, они и так не переработали.
— Алина, так уж случилось, что, согласно сценарию, они ушли отсюда. Если бы ты знала, сколько было мороки с Люсей! Она хоть и живет на кладбище, но ни в какую не соглашалась изображать труп. Спасибо, Вася ее образумил, объяснил, что деньги, которые я пообещала за пять минут неподвижного лежания на полу, им на паперти целый месяц зарабатывать надо. Только тогда она согласилась. Но когда пришло время ложиться на носилки, снова заартачилась. Говорит — я суеверна, поэтому не хочу, чтоб меня вперед ногами выносили из квартиры, и все тут! Плохая примета, видите ли. Пришлось выносить ее вперед головой, но тапочки рядом положить, будто там не голова, а ноги.
