Мила Серебрякова - Завещание английской тетушки
Оглядев прикид Розалии, мужичок почесал затылок.
– Трансвеститов?
Свекрища пошла пятнами. Катка хохотнула.
– Нет, вы не так меня поняли, – начал оправдываться секьюрити. – Здесь сегодня проходят три кастинга. На втором этаже набирают трансвеститов для шоу.
– Мы – Снегурки! – выпалила Ирма.
– Но если надо, можем и посвистеть, – выдавила Венера Александровна, не имевшая ни малейшего понятия, кто такие трансвеститы. – Я в молодости такая трансвеститка была – хлебом не корми, дай только посвистеть с мальчишками. Ой, а голубей как гоняли! Как вспомню, так прям сердце щемит.
– Голубей? В смысле парней с нетрадиционной ориентацией?
– Голуби – это птицы.
– Хватит нести ахинею! – взревела Розалия Станиславовна. – Слышал, что сказала моя подруга? Мы – Снегурки.
– Снегурки? – Мужик быстро заморгал.
– Безобразие! – бушевала Розалия. – Понаберут в охранники охламонов… Ты глаза-то раскрой, помесь цыпленка с дистрофиком! Какие мы трансвеститы?
– Извините. Они с утра валом валят, и все… как и вы, разукрашены, в мини-юбках… я подумал… Ошибочка вышла. Зрение меня подводит, врач прописал очки, да все никак в оптику не выберусь.
– Куда нам идти? – прохрипела Розалия.
– Третий этаж, там найдете.
– Девочки, за мной!
Поднимаясь по лестнице, свекровь негодовала:
– Каков подлец! Спутать меня с трансвеститом… Слепой козел!
– Роза, я не совсем поняла. А кто они такие, трансвеститы?
– Венера, заткнись, я в гневе!
Оказавшись в небольшом помещении, где за столиком восседала средних лет строгая дама с беджиком «Елена», Розалия Станиславовна гаркнула:
– Милейшая, мы на кастинг.
– Мы не трансвеститы, – на всякий случай пискнула Венера.
Дама удивленно осмотрела прибывших Снегурок и, остановив взгляд на Венере с Ирмой, буркнула:
– У нас ограничения по возрасту. Кандидатуры старше шестидесяти не рассматриваются. А вы, – она протянула Розалии листок, – заполните анкету и пройдите в ту дверь. К сожалению, вам, – последовал взгляд на Копейкину, – тоже ничего не светит, вы слишком молоды.
– Секундочку! – взбунтовалась Ирма Моисеевна. – Кто сказал, что мне больше шестидесяти? Да я еще не на пенсии! Роза, ты слышала? Что за произвол? Я требую анкету!
– Я тоже! – Венера сделала шаг вперед.
Свекрища, пребывавшая на десятом небе от счастья от того, что ее приняли за молодку, защебетала:
– Выдайте моим подружкам анкеты, они говорят правду, им нет шестидесяти. А на лица не смотрите, у них в роду все такие страшные.
– Роза!
– Ирма, помолчи, я же вас спасаю.
Ирме Моисеевне пришлось проглотить унижение и признать, что Розалия Станиславовна права.
Заполнив анкеты, все переместились в соседнее помещение.
На мягких диванах сидели четыре претендентки на роль Снегурки. Женщинам едва перевалило за сорок пять, посему появление Розалии с подругами вызвало оживление.
На губах полной брюнетки заиграла улыбка, две блондиночки переглянулись, а выщипанные бровки рыжей, сурового вида тетеньки поползли вверх.
– Всем пламенный привет! – поздоровалась свекрища.
– Э-э… я, конечно, извиняюсь, – заискивающе произнесла толстуха, – но вы уверены, что пришли по адресу?
Ирма Моисеевна не успела ответить, ее опередила Розалия. Выставив ногу вперед, свекровь заявила:
– На первый раз я тебя извиню, но в черный список уже занесла.
Катка села рядом с блондинкой, увлеченно рассматривающей фотографии в модном журнале.
Свекровь отвела подруг чуть в сторону.
– Значит, так… Толстозадая нам не конкурентка. А вот с другими тремя цыпочками придется потягаться.
– Уж больно они молодые, – проворчала Венера.
– Я уже жалею, что приехала, – ныла Ирма. – Роза, это была твоя идея, а я изначально знала, что затея обречена на провал.
– Прекратите хандрить. Неужели вы сдадитесь без боя? Девочки, где ваш задор?
– Остался в шестидесятых.
– Венера, я тебя сейчас ударю. Слушай мою команду! Начинаю инвентаризацию. Все ненужное вылетит вон, и в его число войдут наши дорогие куколки.
– Что ты задумала?
– Увидишь…
Розалия Станиславовна села между Каткой и блондинкой.
– Кастинг уже начался? – как бы между прочим спросила она равнодушным тоном.
– Пока нет, – протянула блондинка.
– Ой, скорее бы, нервы не выдерживают.
– Скажите, а вы актриса?
– По жизни – да.
– А я по профессии. Двадцать лет назад закончила театральный, снялась в пяти фильмах в малюсеньких эпизодах, и кранты. Забыли, забросили, вычеркнули. Пришлось осваивать новое ремесло. Как вы считаете, мой диплом будет иметь вес?
Розалия склонилась к самому уху блондинки.
– Не знаю, детка. Возможно, из-за диплома тебе повезет, и, если выберут, отправят в колонию общего режима. Там, знаешь ли, атмосфера намного приятней. Но могут и подальше заслать. Например, к особо опасным. Вот там, милочка, не сахар. Выступаешь, а поджилки так и трясутся.
– Вы о чем?
– Так о кастинге.
– А при чем здесь колония и особо опасные преступники?
– Ну как, нас же для мюзикла отбирают.
– Верно.
– Вот… набирают людей, ставят мюзикл – и вперед, по зонам.
– Как по зонам?
– Очень просто. А ты думала, тебя по Первому каналу покажут?
– Нет, но…
– Помню, в том году занесло нас в Воркуту. О-о!.. Прямо посреди выступления один урка выскочил на сцену, схватил актрису и приставил ей нож к горлу. Поранил серьезно, еле откачали.
– Господи, я ничего не знала!
– Да ты не робей, вообще-то нас хорошо хоронят… то есть охраняют. Хотя в памяти всплыл случай, произошедший летом на Колыме…
Блондинка вскочила как ошпаренная.
– Я ухожу. Приятно было познакомиться.
– Взаимно, кисонька.
Катарина сгорала от стыда.
– Вы соображаете, что несете?
– Ката, на языке шоу-бизнеса это означает – грамотно устранять конкурентов.
– Я вам запрещаю вводить людей в заблуждение!
– Не советую вставать на пути к моей славе. Тебе ли не знать, как я страшна в гневе? Поэтому ротик закрой и сиди смирно.
Розалия направилась к блондинке номер два.
Копейкина вышла в соседнюю комнату. Дама-секретарша набирала текст на компьютере.
– Елена, можно задать вам вопрос?
– Я вас слушаю.
– Можете объяснить, что здесь происходит? Кому в голову взбрела идея набирать для мюзикла непрофессиональных актрис, да еще преклонного возраста? Я в непонятках. Здорово смахивает на аферу. Того и гляди сейчас потребуют сдать взносы и обведут вокруг пальца.
Поправив очки, Елена усмехнулась.
– Это не афера, не лохотрон, а действительно кастинг. Согласна, со стороны выглядит немного нелепо, но такова воля Павла Сергеевича.
– Кто он такой?
– Именно по его инициативе мы устраиваем кастинг. Павел Глебов – эксцентричный пенсионер с огромным капиталом. Пару лет назад его жена написала сценарий мюзикла, где главная роль отводится пятидесятипятилетней Снегурочке. Дурь, конечно, но, как говорится, бумага все стерпит. А у богатых принято, что любая, даже самая безумная, прихоть в обязательном порядке должна исполняться. Глебова загорелась желанием сняться в мюзикле. Бабе было за шестьдесят, но данный факт ее нисколько не угнетал. У мужа полно баксов, а значит, для него везде горит зеленый свет. Но совсем недавно произошло несчастье – Глебова скоропостижно скончалась. И теперь Павел Сергеевич считает своим святым долгом поставить мюзикл со Снегурочкой-переростком в главной роли.
– Не легче ли выбирать актрису из профессионалов?
– Мне легче, вам легче, а Глебову захотелось найти Снегурку из народа. Что из всего этого выйдет – тайна, покрытая мраком. Да мне в принципе и по барабану, я делаю свою работу, получаю зарплату и не парюсь по пустякам.
Дверь с шумом распахнулась, и вторая блондинка с вытаращенными от ужаса глазами подлетела к Елене.
– Отдайте мне мою анкету!
– Что с вами?
– Отдайте немедленно! Я отказываюсь принимать участие в вашем кастинге. Я ухожу!
Катка вернулась в главное помещение. Ирма с Венерой удовлетворенно хихикали и потирали руки. Розалия вела беседу с рыжей конкуренткой.
– Скажу по большому секрету, у вас есть все шансы получить роль, – лыбилась свекровь.
– Правда?
– Не сомневайтесь. Думаю, мы сработаемся.
– То есть?
– Скорей всего меня выберут на роль матери Снегурочки.
– В объявлении не был сказано о матери.
– Ну, дорогуша, я здесь свой человек. Участвую почти в каждом втором мюзикле. Я уже и сценарий читала.
– Вау! Расскажите.
– Да рассказывать в принципе нечего. Все как обычно. Героиня в компании семи богатырей развлекается на полную катушку и поет.
– Ну-ку, ну-ка, поподробней!
– Вы умеете петь?
– Очень даже неплохо.
– Замечательно. А с пластикой как обстоят дела?
– Я занималась балетом.
– Находка! Вы наш алмаз! Из вас сделают настоящий бриллиант! Главное, запомните, вести себя надо раскованно, а то некоторые при виде обнаженных мужиков начинают краснеть, потеть… Короче, ведут себя ужасно непрофессионально.
