Александр Афанасьев - Крах одной карьеры
Сергей молчал, пожимая плечами.
— Серега, — Демидов вдруг замер, пораженный неожиданной Догадкой: — может, у тебя враги есть? Может, кто-то завидует тебе? Подумай.
— Какие враги? — обронил Гил яров. — Кому я нужен?
— Кому, кому!.. А может, кто-то до смерти не хочет, чтобы ты защитился? А? Может, кто-то хочет обскакать тебя?
— Да кто? — не выдержал Сергей. — Кому может помешать моя защита? Чушь какая-то…
— Да не чушь! Не чушь! Ладно, разберемся… — Демидов встал и неожиданно стукнул кулаком по столу. — Не знаю, кто писал эту гадость, но попал он в самую десятку! Время делом заниматься, а весь институт будет разгребать грязь лопатой… Да как бы еще это по Григорию Александровичу не ударило рикошетом!
— А он при чем?
— При том… Да ты что — совсем дурак? Разве тут только под тебя копают? Тут в основном под него копают, Серега!
И теперь до Пилярова дошел весь ужас положения.
— Так Григория Александровича могут отстранить от руководства разработкой?
— Не только. Хотя мне кажется, что до этого не дойдет.
— В общем, так: все отрицай! С женой ты живешь, к Ольге ничего не имеешь. Комитет комсомола за тебя горой встанет. А эту сволочь, — голос Юрия задрожал, — я сам найду, и плохо этому гаду станет!
— Так ты кого-то подозреваешь? — Гиляров привстал.
— Подозреваю… Вот паразит! Не думал, что он до такой мерзости опуститься может!
Гиляров встал и, растерянно посмотрев на Демидова, протянул ему руку:
— Пошел я, Юра… спасибо тебе.
— За что? Ты не мне, ты другому человеку спасибо говори, — невесело пошутил Демидов и, проводив Сергея взглядом, опустился на стул и задумался.
Кудряшов столкнулся с Кушниром, выходя из магазина. Валерий ошеломленно остановился в дверях:
— Андрей Петрович!
— Привет, Валерий, — Кудряшов крепко пожал ему руку. — Как живешь?
— Нормально… А вы в командировку приехали?
— Почти, — засмеялся Андрей, — в отпуске… отдыхаю у вас. Вон в том домике живу, — он показал рукой на коттедж.
— У Водолагима?
— Нет, рядом.
— Заходите в гости. Я обитаю в общежитии, камера 217…
— Так уж и камера?
— Почти, — в тон ему шутливо ответил Кушнир, — даже глазок в дверях есть. Заходите, посидим, поговорим.
— Спасибо, Валерий, сегодня не могу, а завтра с удовольствием.
— Завтра меня не будет, — с сожалением обронил Кушнир. — В Москву уезжаю. Срочно послали в… одну фирму.
— Ну так приедешь и встретимся…
— Договорились. Ну, я помчался, — заторопился Кушнир, — на работу опаздываю…
Кудряшов развел руками. Подождав немного, сел в «Жигули» и с места рванул в сторону шоссе — тоже торопился на работу.
Не успел Кушнир прийти к себе, как раздался звонок: секретарь Мездри невского вызвала его в приемную.
— В чем дело, Леночка? — спросил Кушнир. — Чая глоток не успел сделать… Что случилось?
— Не знаю, Валера, — пожала она плечами.
— Здравствуйте, Евгений Павлович. — Кушнир прикрыл дверь кабинета. — Вызывали?
Мездриковский кивнул и показал взглядом на кресло.
— Слушаю вас, Евгений Павлович.
— Валерий Борисович, вы уже получили задание на командировку?
— Да… С Григорием Александровичем беседовал. Он меня, так сказать, озадачил.
Мездриковский внимательно смотрел на Кушнира, словно ожидая от него какого-то признания.
— Надолго у вас командировка, Валерий Борисович?
— На неделю. Я же на заводе никогда не был, лотом Григорий Александрович просил в Академию наук зайти и взять одну монографию в библиотеке. А что?
— Да так… — неопределенно произнес Мездриковский, — читал вашу работу диссертационную… перепечатанную на машинке… Кстати, вы сами печатали?
— Какое это имеет значение? Ну, предположим, что сам, — Валерий с вызовом посмотрел на Мездриковского. После ученого совета, на котором научный руководитель не хотел выпускать его на защиту, Валерий относился к Мездриковскому настороженно. Старался не давать повода к каким-то замечаниям с его стороны, с вопросами почти не обращался, ждал одного — защиты. Кушнир обрадовался, что его включили в группу разработки к Григорию Александровичу Водолагину. Работая в его лаборатории, он сблизился с его учениками, и работу в другом направлении не представлял.
— Я к тому, — Мездриковский снял очки, — что написана работа почти без ошибок. Вы хорошо печатаете, Валерий Борисович, можно сказать, классно… Вы ничего не хотите мне сказать? — неожиданно спросил он и в упор посмотрел на Кушнира.
Валерий непонимающе пожал плечами:
— Вроде ничего… А что-то случилось?
Теперь уже Мездриковский удивленно посмотрел на него. И даже покачал головой:
— Да нет, Валерий Борисович, как вы говорите, вроде ничего… особенного.
У Валерия вдруг стало накапливаться раздражение от этого загадочного тона, от полунамеков на что-то, чего он не знал. Захотелось встать и, хлопнув дверью, выскочить из кабинета, но он понимал, что может сразу же лишиться научного руководителя, а тогда прощай диссертация, а возможно, и институт.
— Можно идти, Евгений Павлович? — нерешительно произнес он, стараясь не выдать себя тоном.
— Да, пожалуйста, Валерий Борисович. — Мездриковский, не протягивая ему руки, кивнул и зарылся в бумаги.
Кушнир вышел в приемную раздосадованный и злой. Подошел к столу Лены:
— Он что, со вчерашнего дня такой?
— Ага, — Лена сняла руки с клавиатуры пишущей машинки и, оглянувшись, зашептала: — Что-то случилось… Вчера утром его вызвали в райком партии, и он вернулся злой, как черт, вызвал Демидова, и они о чем-то долго говорили. Потом он уехал, а вернулся еще злей.
Раздался резкий звонок, и Лена впорхнула в кабинет Мездриковского.
Валерий решил заглянуть к Гилярову. Сергея он нашел в коридоре лаборатории, где тот старательно вписывал в таблицу футбольного чемпионата страны результаты последнего тура.
— Привет, Серега.
— Здорово, — Гиляров протянул руку, — ты чего такой злой?
— А ну его к черту! — в сердцах выругался Кушнир и уселся в кресло около журнального столика с подшивкой «Правды». — Вызвал сейчас Мездриковский и полчаса какие-то загадки загадывал. Сидел, сверлил меня глазами, как удав кролика. Спрашивал, зачем еду в Москву, да на сколько…
— Это… наверное, насчет меня он тебя вызывал, — произнес нехотя Гиляров.
— Не понял.
— Влип я, Валерка, как кур в ощип!
— Что такое?
— Да бумага на меня пришла…
— Из милиции?
— Если бы… Анонимка. Написал кто-то, что я-де бросил жену, выгнал ее из дома… Живу с Водолагиной Ольгой, а потому, дескать, Водолагин оказывает мне различные знаки внимания, поставил на внеочередную защиту…
— Шутишь?
— Какие уж тут шутки! — воскликнул Гиляров. — Поверишь, как узнал, ночь не опал. Ребята говорят, что могут отстранить от работы в группе и отодвинуть защиту.
Кушнир ошарашенно молчал. Молчал и Сергей, задумчиво вертя в пальцах коробку спичек.
Глава 9
Кушнир собирался недолго. Сунул в сумку несколько рубашек, тренировочный костюм, бритвенный прибор и полотенце. Сел на тахту и задумался о том, что еще надо взять, но мысли крутились около Гилярова. Что-то мешало сосредоточиться, и он никак не мог помять, что. Перед глазами стояло лицо Меэдриковского с мефистофелевской бородкой и цепкими, но словно безразличными глазами.
Позвонили а дверь, и Валерий пошел открывать.
— Ну, показывай, как ты живешь? — Кудряшов решительно шагнул на порог. — О братец, да ты прямо буржуй! Ишь хоромы…
— Да какие хоромы, — Кушнир поморщился, — конечно, один, но есть ребята и получше устроились.
— Ну, ну, — засмеялся Андрей, — не зарывайся… Ты когда в Москву едешь?
— Да вот соберусь и пойду. — Валерий посмотрел на часы.
— А со мной не хочешь прокатиться? Я на машине сейчас еду. А?
— Слов нет, — Кушнир развел руками, — ты как добрый волшебник.
— Тогда выходи к подъезду, — Кудряшов потрогал магнитофон. — Хороша техника у тебя, Валера. Сколько отдал?
— Да ничего. Травински подарил. Помнишь, америкоза на симпозиуме в Киеве?
— Да ну? — удивился Андрей. — Ничего подарочек, тысячи на полторы тянет.
— Неужели так много?
— А ты что, не знал? — Андрей повертел в руках кассету. — Зайди в Москве на Садовую-Кудринскую в комиссионный и посмотри…
До Москвы Кудряшов и Кушнир доехали без приключений, поселились в «Заре». Андрей, сказав, что ему надо в библиотеку, уехал, а Валерий помчался на завод и пришел в гостиницу поздно вечером уставший и голодный. Кудряшов спал, а на столе под полотенцем Кушнир нашел тарелку с бутербродами и остывший чай в стакане. Наскоро поев, улегся в кровать, но потом встал и нерешительно подошел к телефону.
