Марина Серова - Поддавки с убийцей
Когда на магистрали, ведущей в центру, мне наконец-то удалось пристроить машину в плотном потоке автотранспорта, мимо нас, пробираясь в таком же насыщенном встречном потоке, проплыла знакомая никелированная «Хонда» с наездницей без шлема, затянутой в черно-кожаный прикид, сидящий на ней как перчатка, подобранная по руке владельца.
— Красиво! — высказал Константин свое впечатление, проводив Лозовую почти восхищенным взглядом.
— Да, — согласилась я с очевидным фактом, не слишком довольная его интересом.
Прикинув, как лучше убраться с магистрали, чтобы не потратить много времени на возвращение, я решила попасть на объездную дорогу раньше Екатерины, знающей городские ходы-выходы хуже меня.
Вариант был найден, маршрут изменен, а на вопросительный взгляд Константина я ответила, что девица на зеркальном мотоцикле, которой он залюбовался столь беспардонно, есть не кто иная, как Екатерина Лозовая, та самая рокерша, из-за которой разгорелся весь сыр-бор, и что сейчас будет полезней не устраивать бесполезные смотрины Ивану, а постараться поближе познакомиться с мотоциклистами и оправдать меня в их глазах, как не имеющую никакого отношения к пожару. Извиниться перед Лозовой за вчерашний невольный обман стоило и, возможно, даже было выгодно.
Заинтересовавшись моим предложением, Костя сразу согласился, но предупредил с виноватым видом, что эта операция будет на сегодня последней, потому что во второй половине дня ему нужно быть в спортзале, чтобы готовить своих ребят к соревнованиям.
С этим нельзя было не согласиться — бизнес есть бизнес.
— Ты уж меня извини, Танюш, график занятий мы еще неделю назад вывесили, люди придут…
Я не позволила ему извиняться слишком долго и, погладив по голове, постаралась вывести из покаянного настроения:
— За что ж ты прощения просишь, за то, что помог мне сегодня?
— Как? — Его недоумению, казалось, не было предела.
— Без тебя я едва ли имела бы сейчас адрес Ивана, вот как. А если еще и с рокерами удастся познакомиться, считай, что благодаря тебе все проблемы двинутся к разрешению чуть ли не сами собой. К тому же с тобой, Костенька, мне будет легче найти с ними общий язык. Эта публика хоть и не нахрапистая, но довольно буйная. Сам увидишь.
После этих слов своего я достигла полностью: из извиняющегося дилетанта Константин превратился в слегка напыщенного от сознания собственной значимости, уверенного в себе партнера, готового за не до конца ясные пока цели идти за мной в огонь и в воду. Именно таким мне и хотелось его сейчас видеть.
На объездную дорогу, ведущую к летному полю аэродрома, мы, как я и предполагала, попали раньше Екатерины. Выехав на дорогу, я развернула машину так, чтобы еще издалека, не утомляясь беспрестанным поглядыванием в зеркало заднего вида, увидеть, откуда появится рокерша. Вскоре она появилась. И не одна, а в компании своих товарищей. Уж не знаю, присоединились ли они к ней где-нибудь неподалеку, или мы прозевали их в городе, не заметив в дорожной сутолоке. Эти ребята любили быструю езду, и аппараты под ними были отменные. Они промчались мимо нас, как ветер, и, пока я разворачивала машину на пустынной в это время дороге, они успели почти скрыться из виду.
— Топи, Татьянка, топи! — подгонял меня вошедший в азарт Константин, и я выжала из «девятки» все, на что та была способна.
Моя «девятка» — машина классная, и мало-помалу мы стали нагонять мотоциклистов, пока не подозревающих о погоне.
— Второй раз они уходят от меня в ту сторону! — прокричала я, преодолевая вой мотора. — Наверное, квартируют где-нибудь неподалеку.
— В той стороне, на берегу Волги, дачи! — подсказал Константин, и я порадовалась его осведомленности.
Это, конечно, не конкретный адрес, но уже кое-что.
Рокеры заметили, что за ними на хорошей скорости следует машина, ненадолго сомкнули ряды для короткого совещания, а потом припустили так, что еще до поворота сумели увеличить расстояние между нами чуть ли не вдвое и скрылись из виду за лесополосой.
— Умеют ребята кататься! — восхитился Костя.
— Ковбои! — Я до отказа вдавила педаль газа. — За поворотом дорога прямая, сейчас мы их увидим!
Но за поворотом их не оказалось. Не могли же они оторваться от нас так далеко! Я сбросила газ, как только сообразила, в чем дело.
— В прятки играют, — озираясь, объяснил Костя. — Деревья, мать их!..
Но они и не думали играть в прятки, а просто пропускали нас вперед, съехав с дороги. Как только это произошло, они вновь появились уже позади и легко обогнали нашу неторопливо плетущуюся машину.
Если б было возможно, Костя, наверное, залез бы на крышу и матюкнул их как следует.
На сей раз рокеры не стали далеко отрываться, а, выстроившись друг за другом, с точностью выдерживали выбранное расстояние между нами.
Через некоторое время, не нарушая строя, мотоциклисты свернули с трассы на грунтовку, рассекающую лесополосу узким прогалом, и временно скрылись из глаз. Пришлось успокаивать занервничавшего опять Константина:
— Не уйдут. Кончилась игра в догонялки, Костя. Они приглашают нас следовать за собой, видишь?
Вся четверка, оглядываясь назад, медленно двигалась по грунтовке в сторону поля, за которым виднелись какие-то сельскохозяйственные строения. Увидев, что мы послушно и исправно движемся следом, рокеры резко увеличили скорость и очень скоро скрылись за деревьями.
— Хотел я сегодня на разборки, — Костя положил ладонь на мое колено, его глаза сияли, — и, похоже, судьба мне ее сейчас предоставит.
Я не могла с ним не согласиться.
— Да, намозолила я им глаза. — Причина предстоящего конфликта была очевидна.
— Так, что нам от них надо? — рационально подошел к предстоящему делу Костя, когда машина уже въезжала на широкую, хорошо утрамбованную площадку заброшенного деревенского двора с пробившейся кое-где по краям травкой.
— Дружбы между нами не получится, но хотелось бы, чтобы они рассказали все, что знают. Они приехали сюда за имуществом Екатерины, а дело обернулось пепелищем принадлежащего ей дома.
— Понял, — кивнул Костя. — Мордобой, если он состоится, буду проводить с максимальной деликатностью.
Я остановила машину поодаль. Ее сохранность волновала меня не меньше всех Лозовых и Семиродовых вместе взятых, и не хотелось подъезжать на ней к зоне возможных боевых действий. Поэтому к рокерам мы двинулись пешком.
Они уже успели спешиться, и их мотоциклы стояли возле какого-то сарая с сорванной крышей. Вся великолепная четверка была в сборе. Кроме Лозовой, в нее входили: добрый молодец с длинными, как у Екатерины, волосами, перехваченными на лбу черной лентой, в потертых, но чистых джинсах и такой же безрукавке, надетой на голое тело; еще один, стриженный наголо, с блестящим на солнце черепом, в темных брезентовых штанах и просторной рубахе, расстегнутой до пупа. Последний, стоявший впереди остальных, с гуцульскими усами, кончики которых свисали ниже подбородка, был одет в серую, измазанную машинным маслом футболку и джинсы, заправленные в щегольские короткие сапожки из тонкой коричневой кожи. По-моему, именно он атаковал вчера мою машину. Все в прекрасной форме — мускулистые и поджарые.
Мы остановились шагах в пяти от них, спокойные и собранные, готовые и к войне, и миру.
— Привет, ребята, — поздоровался Константин вполне дружелюбно, но ему не ответили.
— Это она? — спросил у Екатерины лысый, показывая на меня пальцем.
— Она, — девушка кивнула.
Гуцул двинулся было к нам, но волосатый остановил его. Он вышел вперед и спросил, обращаясь ко мне:
— Так кто дал тебе право задавать вопросы и как ты можешь влиять на события?
— Я могу объяснить, — предложила я, но он меня не слушал.
— И почему сразу после того, как она не захотела с тобой говорить, — волосатый махнул рукой в сторону Екатерины, — загорелся дом?
— Я могу объяснить, — повторила я, и добавила: — Если вы дадите…
— Не дадим, — ответила Екатерина. — Мы сейчас попросту отобьем у вас охоту лезть в наши дела.
Это прозвучало сигналом к действиям, которые незамедлительно последовали. Что ж, начало диалога мы с Костей предвидели.
Первым начал Гуцул. Он был чуть ниже меня, и, когда оказался почти вплотную ко мне, я обратила внимание на его бледно-голубые, почти серые глаза.
— И что? — спросила я Гуцула, но ответил мне Костя:
— Ничего. Посторонись только.
Я едва успела отскочить. Сэнсэй неожиданно взмахнул рукой и присев, подсек ею ногу усатого у щиколотки. Выпрямляясь, он вздернул ее назад и вверх. Проделано это было так стремительно и резко, что тот и дернуться не успел. Он грохнулся ничком на собственные локти, едва не задев меня. Костя, продолжая сжимать щиколотку усатого, с интересом взглянул на подошву сапога и бросил его ногу, как надоевшую вещь. Гуцул негромко охнул, видимо, поврежденная нога причиняла ему боль.
