Марина Серова - Последний шанс
— Привет, красавица! — пропел юный незнакомец. — Поехали кататься?
Он сделал ко мне шаг и протянул руку. Дальше все произошло очень быстро. Я чуть не оторвала ему предплечье, врезала в солнечное сплетение и, крутанув на месте, прижала розовой угреватой мордочкой к немытой поверхности багажника его тачки.
— Кто такой? Зачем послан? Кем?
Молодчик попытался дернуться, но после повторного прикладывания к багажнику успокоился, побулькивая.
— Я дважды не спрашиваю. Хочешь поменять все передние зубы? Устрою. Со скидкой.
— Да никто меня не посылал, — заканючил парень. — Смотрю, девушка бежит. Красивая. Думаю, может, подвезти надо… Ничего такого не хотел, честно!
Я задумалась. Погорячилась или нет, не разберешь. Навредить он мне вряд ли сможет, кишка тонка. Ладно, отпущу. Я отряхнула ладони и подмигнула молодому человеку, со стоном разгибающемуся.
— Проверка на вшивость. Молодец! Прошел успешно — паразиты не обнаружены. А меня действительно нужно подвезти.
Я не стала дожидаться возражений, обошла машину и села. Парень обомлел от подобной наглости, но деваться ему было некуда, сам почти пригласил.
Потоптался, отряхивая с ушибленного личика кусочки засохшей грязи, — милицейский патруль высматривал, что ли? С неохотой залез на водительское сиденье и робко ко мне обернулся:
— Куда ехать?
— Как звать-то?
— Это имеет значение в выборе цели поездки? — подивился мой новый знакомый, потом придумал устраивающее его объяснение и радостно оскалился:
— Вова.
Я смерила его бесстрастным взглядом, подивившись в очередной раз мужскому самомнению, и назвала адрес макаровской забегаловки. Вовик не вздрогнул и в лице не переменился, хотя я внимательно за ним пронаблюдала. Если притворяется, то весьма профессионально.
— Ну, милая, — расхрабрился юный Казанова, — смотаемся по твоим делам, и в казино.
— Не боишься? — зловеще прогнусавила я, пытаясь найти носовой платок. — Я нервная. Чуть что, и фэйсом об тэйбл.
— Не понял! Объясни по-нашему.
— Объясню, — покладисто согласилась я, но обещания не сдержала, так как ближайшие несколько минут посвятила сморканию.
Вова приуныл и стал клеить меня менее активно. Рекламу смотрит, следовательно, про вирусы в курсе и про цены на лекарства тоже. Пообщается со мной и пойдет в ближайшую аптеку менять свою задрипанную тачку на три пузырька назола.
На скорости, близкой к сверхсветовой — решил впечатление произвести, — мы долетели до знаменитой площади. Я принесла извинение за грубое поведение при знакомстве и хотела было немедленно улизнуть, но не тут-то было. Рассудив, что болеть я буду не вечно, пылкий юноша вознамерился выведать мой номер телефона, а заодно и размер бюстгальтера.
— На ошибках не учатся только глупые и ленивые, — наставляла я неудачного поклонника, прикладывая его челюстью к рулю. В общем, расстались так же неудачно, как встретились.
Я прогуливалась по тротуару, разглядывая издалека кафе, притулившиеся рядом с ним машины, пути отъезда и ухода. Солнышко пригревало по-весеннему, пронизывающий ветер поутих, лужи весело поблескивали, отражая синее небо и белые пушистые облака. Благодаря переменившейся погоде в уличной части кафе даже присутствовали кое-какие посетители, я насчитала три пары: парень с девушкой, два поддатых мужика и две девчонки в школьной форме из какой-нибудь гимназии. Никто из них интереса у меня не вызвал. Автомобили у входа также не разожгли моего любопытства: вишневая «девятка», «Газель» с тентом, джип «Чероки» с помятым крылом и отломанным зеркальцем — ни одной знакомой. На всякий пожарный случай я запомнила их номера. Затем устроилась на скамеечке в скверике, не рискнув соваться в пекло без разведки.
За полчаса ни в кафе, ни из кафе не вошло и не вышло ни одной живой души. Популярное местечко! Я решила отвлечься на телефонный звонок своему приятелю, менту. Ответил он мне быстро, но как-то невнятно. После приветствия я спросила, не стерпев:
— Бутерброды, что ли, кушаешь?
— По просьбе моей мамы проверяешь?
— Для того и звоню.
— Вот это да! — по голосу чувствовалось, Андрей почти прослезился. — Первый раз за все годы нашего знакомства ты обращаешься ко мне без тайной или явной корысти! Или ты и с моей мамы берешь плату за услуги? Хотя бы по сниженным расценкам?
— Мне стыдно, но…
— Неужели без льгот, по курсу презренного бакса?
— Брось, Андрюха. Разве я могу пасть так низко?
— Смотря откуда кинуть.
— Мысль мудрая, но не новая. А мне вот твоя помощь понадобилась.
— Ага! Не выдержала! Созналась.
— Как не расколоться перед профессиональным выбивателем информации.
— Поправка: добывателем.
— Поправка отклоняется большинством голосов.
— Сейчас обижусь и брошу трубку.
— Такое разве бывает? — в притворном ужасе ахнула я.
— Думаешь, не доброшу?
— Где уж тебе. Режим дня не соблюдаешь, питаешься всухомятку.
— Танька! Не тяни резину, чем интересуешься-то?
— Ага! Не выдержал!
— Один-один. В мою пользу.
Я вздохнула. Наша перепалка могла длиться сутками.
— Вчера на сорок первом километре у моста произошла авария. Ты в курсе?
— Естественно. А ты?
Путем неимоверного напряженны воли я проигнорировала очередную нападку и выложила:
— Мне нужно знать: кто владелец «КамАЗа» и что с водителем.
— Первое тебе вряд ли нужно, а второе — я не знаю.
— Не поняла.
— «КамАЗ» у истинных хозяев угнан четверо суток назад. Дать их адрес?
— Спасибо, не надо.
— Мне не жалко.
— Не сомневаюсь. А водитель?
— В кабине «КамАЗа» никого обнаружено не было. Или сей недостойный представитель шоферского профсоюза удрал сам, или его бренные останки заблаговременно до прибытия нашей доблестного ГИБДД умыкнули родственники, друзья или коллеги.
— Складно говоришь, я заслушалась.
— Не ты первая.
— О'кей! Запиши на мой счет плитку шоколада.
— И бутылку коньяка.
— Или.
— Сквалыга. Себе на мартини небось уже заработала тысчонку «зелененьких»?
— Ага, заработала. На бальзам «Биттнера». Угостить?
— Я еще слишком молод для подобных экспериментов. И хорош собой.
Я гнусно захихикала, но Андрей предпочел не обижаться, а нахамить:
— Как насморк? Терминальная фаза? Не умоляй, на похороны не приду: терпеть не могу постных лиц.
— Не дождетесь.
— Отбой! Ко мне заглянуло начальство. Задумаешь поблагодарить, звони попозже.
— Обязательно. От меня отделаться сложно.
— Но можно.
Он первым положил трубку, чтобы я не успела ответить. Мужики как дети.
Не любят проигрывать даже в мелочах. Я встала, потянулась и безумно захотела покурить. Где здесь могут продаваться сигареты? Ах да! За стойкой в летнем кафе. Да бог с ней, с конспирацией. Себя надо баловать, а то и загнуться недолго. Я направилась к заветной цели, не разбирая дороги, как мышонок в мультике на запах сыра.
У стойки скучала та же продавщица. Та же уборщица ковыряла щеткой в углу у кадки с пальмой. Меня они вроде бы не узнали. Я полезла за деньгами, прислушиваясь к их пересудам. На редкость полезные дамочки — находка для шпиона.
— Ну а джип чей? — продолжила прерванную моим появлением беседу продавщица.
— К самому Макару Петровичу гости пожаловали.
— Так хозяин же с час как отчалил. Пронесся мимо, словно на свою свадьбу опаздывал.
— Гости-то не простые, — тетка перешла на шепот. — Должок приехали получить, говорят.
— Да ну?
— Точно. Макар Петрович от греха подальше и смылся.
— Чего ж не заплатит?
— Финансовые трудности, говорят.
— Васильевна, и откуда ты все знаешь?
Уборщица скромно пожала плечами.
— Так я хожу, прибираю за ними. А они на меня и не смотрят.
Я приобрела пачку «Золотой Явы». Других сигарет почему-то в продаже не оказалось. Видать, и правда, трудности. Медленно содрала обертку, закурила и блаженно затянулась. Кайф! Еле сдержав рвущийся наружу кашель, я осталась у стойки, совмещая наслаждение и подслушивание. Разговор тем временем вернулся к гостям и кредиторам сбежавшего Макара Петровича.
— Они там внутри не громят ничего?
— Вроде нет. Сидят культурно, курят. Один только, молодой, ноги на стол положил.
— В ботинках? — возмутилась продавщица. Я хмыкнула. А если у него носки не первой свежести и совестно обувь снимать?
— Угу. В этих, в «саламандерах». Мне-то плевать — со столов официантки сметают. Мое дело маленькое, метла да швабра.
— И долго ждать собираются?
Блеснуть эрудицией уборщица не успела. С грохотом хлопнув дверьми, из кафе вывалились трое разгневанных ребят, все мощной комплекции и одетые, как агенты похоронного бюро. Я услышала много занимательного и поучительного по поводу персоны самого Макарки, его родителей, а также причины и способа его скорой гибели. Ребятки погрузились в помятый джип «Чероки» и, оставив за собой шлейф серого дыма и проклятий, удалились, чуть не столкнувшись с заворачивающим такси. Кое-как избежав встречи с фонарным столбом, такси остановилось. Вылез водитель и, услаждая наш слух новым набором ругательств, занялся осмотром машины. Открылась передняя дверца, и показались длиннющие ноги, обтянутые белыми блестящими колготками. Смело, но непрактично. В такую грязь я посоветовала бы модницам резиновые ботфорты. До подмышек. Вслед за ногами из такси появились и остальные части тела, принадлежавшие высокой худой блондинке в коротком кожаном алом плащике. Нельзя не признать, выглядела она эффектно — яркий тропический цветок на бледном стебле среди серых унылых осенних декораций. Процокав высоченными каблуками, новоприбывшая скрылась в недрах Макаркиной забегаловки.
