Марина Серова - Смех сквозь слезы
Может, Велиханов прольет свет на личность этого фотографа? Хотя если он не стал ничего рассказывать своей близкой подруге Ирине, то с чего бы ему пуститься в откровения со мной?
Я отошла немного назад, не желая мешать Ирине Юрьевне. Кто-то взял меня за рукав и потянул в сторону. Это была Ольга.
— Я видела, ты успела познакомиться с Плашкиной? — сразу спросила она.
— Успела.
— И как она тебе?
— Нормальная женщина. Слегка избалованная богатой жизнью, а в остальном нормальная.
— Обо мне говорили? — Ольга замерла в ожидании ответа.
— Нет, — соврала я. К чему задевать ее тонкое актерское самолюбие.
— Она ненавидит меня.
— Думаешь, Плашкина хочет тебя убить? — улыбнулась я.
— Не смешно, Женя, — она не восприняла моего игривого тона. — Ты ведь сама понимаешь, что тут дело в другом. В моей карьере. Мне бы очень не хотелось потерять работу в «Крейзи».
— Приятно считать себя сумасшедшей?
Я всячески старалась вывести ее из депрессивного состояния. Поняв, что мои шутки на нее не действуют, я пошла другим путем. Сменой темы.
— Кстати, ты не говорила мне, Оля, что твой муж работал в этом театре.
— Вот видишь! — взвилась она. — А сказала, что с Плашкиной не было обо мне разговора.
— Не было. Я спросила ее о Федоре.
— Что она сказала о моем муже?
— О его ссоре с Велихановым. Ты об этом слышала?
— Конечно, — помрачнела она. — Я хотела приобщить Федю к искусству, к прекрасному, так сказать. Устроила его сюда, а он опять полез в бутылку.
— Что произошло?
— Откуда мне знать? Они с Анатолием Викторовичем не поладили, и тот выгнал Федора.
— Не очень приятно получилось, да? Но почему ты не сказала мне об этом сразу?
— Я не думала, что это имеет большое значение. В данном инциденте нет ничего сверхнеобычного. То, что Федя со всеми ссорился и ни с кем не мог ужиться, в порядке вещей.
Я хотела продолжить эту тему, но Оле пора было на сцену, и она упорхнула на противоположную сторону, откуда должна была появиться перед зрителями.
Сразу после ее выхода со сцены ушел Костя.
— Надеюсь, я не подкачал, Ирина Юрьевна? — первым делом осведомился он у Плашкиной.
— Все было хорошо, Костенька, — ответила та, не отрывая взгляда от сцены.
Жемчужный подошел ко мне.
— Вот так вот, Женя. Всего лишь «хорошо».
— А что ты хотел? Чтобы тебе сказали «плохо»?
— Да бог с ними! — Он беспечно махнул рукой. — Пойдем в курилку, а то я сейчас умру от недостатка никотина в крови.
— Тебе есть что сказать мне? — спросила я, едва мы спустились с лесенки. — Удалось что-нибудь выяснить?
— Обижаешь. — Он закурил. — Я землю носом рыл и, как мне кажется, откопал для тебя очень интересную информацию.
— Какую? — Я вся подобралась.
— Поцелуешь — скажу.
— Костя!
— Ладно-ладно. Все поцелуи запишем тебе в долг. Слушай. Ласточкин вел двойную жизнь.
— Я знаю.
— Не сомневался в этом. Ты же гениальная женщина.
— Не льсти, — скривилась я. — Этим меня не купишь.
— Он промышлял шантажом, Женя.
— Вот как?
— Да. Ласточкин многих держал на крючке, что позволяло ему огребать время от времени неплохие доходы.
— Назовешь кого-нибудь конкретно?
— Назову. Правда, пока только одного человека.
— Кто он?
— Велиханов.
Глава 5
Костина информация меня нисколько не удивила. Я ожидала чего-то подобного. Единственное, что мне не пришло в голову, так это связать оборотную сторону жизни Ласточкина с ее лицевой стороной, а именно с фотоделом. И то, что Жемчужный самым первым назвал директора «Крейзи», также упрощало дело. Сам собой отпадал вопрос о причине столкновения Велиханова с мужем Тимирбулатовой.
— Информация стопроцентная? — все же уточнила я.
— Как ты жестока, Женечка, — Жемчужный закатил глаза. — Я бы тебе никогда не подкинул липу. Повторить могу — мне удалось выяснить про Велиханова, других людей, которых доил Ласточкин, я не знаю. Но это только пока.
— Лучшего помощника и не пожелаешь, — похвалила я Костю и, чтобы сделать ему приятное, подошла и чмокнула в губы.
— Спасибо, — сказал он. — Хорошо, но мало.
— Всему свое время, — лаконично произнесла я. — Скажи лучше, а чем он подцепил Велиханова, не знаешь?
— Нет. Такую информацию добыть будет трудно. Ее знал, возможно, только сам Ласточкин.
— И Велиханов, — вставила я.
— Ну, это естественно.
— Форма шантажа, насколько я понимаю, — фотографии. Да?
— Да, — кивнул Жемчужный. — У Ласточкина был целый набор пленок. На каждого клиента по отдельной пленочке.
Я помолчала несколько секунд, а затем, взглянув на Костю, с хитрецой спросила:
— А тебя лично он не шантажировал?
— Меня? — изумился Костя. — Ты шутишь, Женя? Я чист, как ангел. Да, и денег у меня не так много, чтобы кормить еще и шантажиста.
— Я тебе верю, — утешила я Жемчужного.
— Ладно, я побежал, — сказал он, прислушавшись к словам из динамика, и энергично затянулся несколько раз подряд.
— Беги, — отпустила его я, и он, небрежно бросив окурок в пепельницу, взбежал вверх по лесенке.
Оставшись одна, я принялась расхаживать из угла в угол по курилке, собираясь с мыслями. Через пару минут план построения разговора с Анатолием Викторовичем созрел в моей голове. Реализовать его я собиралась немедленно в надежде на то, что застану директора на своем рабочем месте.
Воспользовавшись Олиной гримеркой, я немного преобразилась. Ничего глобального я в своей внешности менять не стала. Просто нацепила парик, захваченный с собой, и с помощью грима добавила себе лет. И все. Вот в таком виде я и собиралась предстать перед Велихановым.
Найти его кабинет не составило большого труда. Он располагался на третьем этаже здания в конце коридора.
Секретарши на месте не оказалось. Даже не было никаких признаков, что она ненадолго отлучилась. Либо Анатолий Викторович уже отпустил ее сегодня, либо секретарши у него не было вовсе. Жаль будет, если и его самого не окажется на месте.
Я приблизилась к двери с табличкой «Директор» и уверенно постучала.
— Войдите, — прозвучал в ответ приятный интеллигентный голос из кабинета.
Я облегченно вздохнула и толкнула дверь от себя. Она легко отворилась.
Картина, представшая моим глазам, умиляла. Господин Велиханов в черном дорогом смокинге при бабочке поливал цветы на подоконнике. Делал он это с такой нежностью и заботой, что мне даже захотелось сменить заранее запланированную мной тактику. Но, за секунду взвесив все «за» и «против», я решила этого не делать.
— Велиханов Анатолий Викторович? — сухо осведомилась я.
— Да, — он обернулся ко мне вполоборота. — Чем могу быть полезен?
Лицо у Велиханова было свежее, гладко выбритое, редкие волосы на лбу и макушке аккуратно уложены. Стройный, подтянутый — видно, следит за собой.
— Старший следователь Павлова из городской прокуратуры, — представилась я.
В руке моей на мгновение мелькнуло красное удостоверение и тут же исчезло в сумочке.
— Давайте присядем, — сразу продолжила я наступление, не давая ему собраться с мыслями. — У меня к вам ряд вопросов.
Анатолий Викторович был удивлен и обескуражен. Он тут же прекратил свое прекрасное и нужное занятие, прошел к рабочему столу и занял законное место. Я, не дожидаясь приглашения, взяла стул, пододвинула его поближе и села напротив него по другую сторону.
— Я веду расследование насильственной смерти господина Ласточкина. Вы были с ним знакомы, не так ли?
Велиханов мгновенно переменился. В глазах его мелькнул испуг, руки, которые он до этого положил на столешницу, забили мелкую дрожь, и он, дабы скрыть это, убрал их на колени.
— Не хотите отвечать? — спросила я. — Что ж, это ваше дело. Беседа наша пока неофициальная, так сказать, без протокола, но мне ничего не стоит вызвать вас повесткой в прокуратуру, и уж там ваш отказ отвечать на вопросы будет расцениваться совсем иначе. Наверное, так мы и поступим, — я сделала вид, что собираюсь подняться.
— Нет, подождите, — остановил меня Велиханов. — Ну зачем же вы так? Я ведь ни от чего не отказываюсь. Ни от ответов на вопросы, — постепенно он взял себя в руки, хотя глаза его все еще бегали. — Господи! Просто вы так сразу набросились на меня. Я и слова-то не успел вымолвить. Что вы хотите узнать?
— Я задала уже вам первый вопрос. Вы были знакомы с Федором Ласточкиным?
— Был. — Анатолий Викторович сглотнул слюну и тут же потянулся к графину. — Хотите водички? Или, может…
— Спасибо, ничего не хочу. Где и при каких обстоятельствах состоялось ваше знакомство с покойным?
— Одно время он работал у нас в театре. Делал фотографии. Его рекомендовала жена. Она наша актриса…
