Ричард Касл - Обнаженная жара
Ну, дальше сами догадываетесь. К Тоби привязался какой-то псих. На прошлой неделе, едва они обосновались в доме своей мечты, Лиза ведет сына на прогулку в парк. До пруда тут сколько, всего квартал? Едва они входят в парк, выскакивает этот тип, орет как сумасшедший и пугает обоих до полусмерти. Охрана вмешалась, но псих успел сбежать.
— Имя его вам известно?
— Моррис Гранвиль, — хором ответили Джесс и Тоби.
— В полицию сообщали? — спросила Хит.
— Да, можете проверить. Словом, Лиза позвонила Тоби на стадион, расплакалась, и он взорвался.
— Честно, я был вне себя.
— Вам, надеюсь, не надо рассказывать о маньяках? Не надо напоминать, что случилось с Джоном Ленноном всего в миле от того места, где мы с вами разговариваем? Ну вот, Тоби Миллс не только звезда бейсбола, но и нормальный мужчина. Он среагировал на угрозу жене и ребенку как всякий хороший муж и отец. Бросился к Кэссиди Таун, чтобы высказать ей все, что думает. А она захлопнула дверь у него перед носом.
— Ну, я ее и вышиб.
— После чего ушел. Конец игры.
— Конец игры, — эхом отозвался Тоби Миллс.
Менеджер улыбнулся и, дотянувшись до стойки, потрепал клиента по руке.
— Но теперь мы гораздо спокойнее.
Джесс Риптон проводил Хит и Рука на улицу и задержался поболтать.
— Тела вы так и не нашли?
— Пока нет, — ответила Никки.
— Вот что я вам скажу — я как менеджер получил свою долю кошмаров и не завидую копам. Хотя за те деньги, какие мне платят, я и с этим взялся бы разобраться. — Посмеявшись собственной шутке, Риптон пожал руку Хит. — Прошу прощения, что я на вас поначалу так налетел. Сработал инстинкт защитника. Знаете, как меня прозвали?
«Кретин», — предположила про себя Никки.
— Брандмауэр,[33] — с немалой долей гордости сообщил менеджер. — Но теперь мы все уладили, так что, если что-то понадобится, звоните мне.
— Я сразу скажу, что мне нужно, — остановила его Никки.
— Все, что в моих силах!
— Вся информация о маньяке. Письма, имейлы, что там еще?
Риптон кивнул.
— У охраны все это сложено в особую папку. К концу дня копии будут у вас на столе.
— У вас тут полно камер. Вам не удалось его заснять?
— К сожалению, всего пара кадров. Я их приложу.
Риптон уже направился к двери, но Рук его задержал:
— Мне тут кое-что пришло в голову, Джесс. Я довольно плотно сотрудничал с Кэссиди по поводу статьи, но она ни словом не обмолвилась при мне о стычке с Тоби.
— И что?
— Это случилось в тот самый день, когда он растянул сухожилие. — Рук начертил в воздухе кавычки. — «В игре», да?
— Объясните толком, Джеймсон, а то я ничего не понимаю. — Однако простодушие Риптона выглядело наигранным.
— По моим подсчетам выходит, что он повредил ногу до мачта. А потом свалил все на игру. Иначе подобное известие сказалось бы на его контрактах, не говоря уже о репутации, так?
— Мне ничего об этом не известно. Если Кэссиди Таун не желала с вами откровенничать, это ее дело. — Помолчав немного, Риптон выдал еще одну кислую улыбку и продолжил: — Я знаю только, что мы принесли извинения и компенсировали ущерб. А также причиненное беспокойство. Знаете, как это делается. Она получила деньги и несколько сплетен в придачу. Услуга за услугу. Поверьте, Кэссиди Таун осталась довольна.
Никки улыбнулась.
— Придется поверить вам на слово.
Услышав шипение, Никки Хит подняла голову от бумаг. Ясно, Рук. Кипятит молоко в дальнем конце бокса. Она вернулась к чтению, а когда закончила, перед ней появился латте без пенки.
— Зарядил машинку, — пояснил Рук. — Собственноручно.
— Безусловно, полезный навык, — фыркнула Никки и позвала: — Гинсбург, ты здесь?
— Да, — донесся голос из коридора.
Никки раздраженно отметила, что детектив Гинсбург слишком часто отвлекается от работы и надо бы поговорить с ней с глазу на глаз.
Когда сотрудница появилась в отделе, Хит обратилась к ней:
— Я искала сводку на Холли Фландерс. Я ее запрашивала.
— Можешь больше не искать. Только что прислали. — Гинсбург протянула конверт внутренней почты — из манильской бумаги — и выдула пузырь жевательной резинки. — Да, и я прослушала сообщения на автоответчике Кэссиди Таун. Никаких зацепок, зато я узнала несколько новых ругательств.
Распутывая красный шнурок на картонной пуговке конверта, Никки сказала:
— Меняемся! — и вручила коллеге листки, которые только что прочла. — Это рапорт о нападении маньяка на прошлой неделе. — Она покосилась на Рука. — Слова Тоби подтвердились.
— Мы этим занимаемся? — удивилась Гинсбург в промежутке между двумя пузырями.
Хит кивнула.
— Территория Центрального парка, но потерпевшие проживают на Девятнадцатой. Так что присоединяемся к пирушке. Рыть землю не стоит, но держи в поле зрения. Меня особенно интересуют все связи этого психа.
— Моррис Гранвиль? — прочитала Гинсбург.
— Он смылся. Дай мне знать, если всплывет. Мне обещали прислать снимки, я тебе сразу отправлю.
Детектив Гинсбург унесла листки к своему столу и принялась за чтение, а Хит достала из конверта досье и наскоро просмотрела:
— О-го!
Потягивая двойной эспрессо, Рук поинтересовался:
— Выиграла в лотерею?
— Лучше. Есть кое-что на Холли Фландерс.
— Ту самую, что упоминал Честер Ладлоу?
— Угу. — Никки перевернула страницу. — Правда, совсем немного. Двадцать один год, мелкие нарушения. Легкие наркотики, магазинные кражи, уличное мошенничество, дешевая проституция.
— А говорят, такие уже перевелись. Вот моя теория…
— Господи, я и забыла. Твои теории!
— Здесь у нас гнусная шлюшка, — левой ладонью Рук изобразил чашу весов, — а здесь бывший политикан, попавшийся на садо-мазо. — Он сложил чашей правую руку. — Думаю, она-то его и сдала, и теперь он хочет поквитаться.
— Интересная теория, за исключением одной детали.
— Какой?
— Я ее прослушала. — Никки встала и сунула досье в сумку. — Идем, повидаем «ту самую» Холли Фландерс.
— А как же твой кофе?
— Ах да. — Вернувшись к столу, Никки захватила латте и, выходя, отдала чашку детективу Гинсбург.
Впрочем, по пути Хит сделала небольшой крюк, чтобы заглянуть в кабинет капитана Монтроза. Обычно тот либо висел на телефоне, либо сидел за компьютером, либо оказывался на выезде с целью застать врасплох кого-то из подчиненных. На сей раз капитан отложил трубку и пальцем поманил детектива Хит к себе. Она знала, о чем пойдет речь.
Рук молчал, пока они не свернули на Коламбус-авеню, и только тогда спросил, как все прошло.
— С капитаном никогда нет проблем, — ответила Никки. — Он понимает, что я прикладываю все усилия для розыска трупа. И для расследования дела. Стремлюсь сделать этот мир лучше. Что мне нравится в капитане, так это то, что он не считает нужным поджаривать мне пятки.
— Но?..
— Но…
Ни с того ни с сего Никки прониклась к Руку благодарностью просто за то, что он рядом. Детектив Хит не привыкла изливать душу. Она гордилась своей самодостаточностью, только вот самодостаточность никогда не отвечала на улыбку и не интересовалась, как она себя чувствует. Она взглянула на Рука, который, расположившись на пассажирском сиденье, внимательно смотрел на нее, и почувствовала странное тепло. Что же происходит?
— Но что?
— На него давят. Его документы на повышение только что пошли к инспектору, так что все это не вовремя. То и дело звонят городские власти и пресса, требуют ответов. Так что он просто попросил держать его в курсе.
— Значит, тебе никто не поджаривает пятки? — хмыкнул Рук.
— Да ладно, на него всегда давят, просто сейчас совсем прижали к стенке.
— Знаешь, Никки, пока я тебя ждал, я размышлял, в какой восторг пришла бы от всего этого Кэссиди. Не от собственной смерти — это, конечно, неприятность, — а от всего, что за ней последовало.
— Знаешь, у меня от тебя мурашки по спине.
— Я просто поделился мыслью, — пожал плечами Рук. — Одно я про нее твердо усвоил: она обожала собственную значимость. Знаешь, я не понимал, что за люди пишут такие колонки. Поначалу думал, что это какое-то извращение: шпионить, доставать людей и все такое. Но для Кэссиди и в колонке, и в жизни главным была власть. Ничто другое не заставило бы ее, сбежав от жестоких родителей и деспотичного мужа, ввязаться в дело, ничуть не менее жестокое.
— Хочешь сказать, своей колонкой она мстила миру?
— Не уверен, что все так просто. По-моему, колонка была скорее орудием. Орудием власти.
— Разве это не то же самое?
— Очень близко, согласен. Но для меня, для моей статьи, важнее было, что она за личность. На мой взгляд, Кэссиди была человеком, которому жизнь наставила немало синяков, а потом она вырвалась и взяла контроль над ситуацией. Потому она и отсылала обратно на кухню превосходно прожаренные бифштексы. Она могла себе это позволить. И спала с актерами, потому что те в ней нуждались больше, чем она в них. Или заставляла парней вроде меня являться на работу с первым лучом солнца, чтобы послать их за свежей булкой. Знаешь, что мне кажется? Кэссиди пришла в восторг, когда довела Тоби Миллса до того, что парень вышиб ее дверь. Такие вещи подтверждали ее власть, ее значимость. Кэссиди Таун расцветала, когда люди плясали под ее дудку. Или вообще плясали вокруг нее.
