Эндрю Тейлор - Загадка Эдгара По
— Более того, — продолжил Брэнсби, — миссис Франт хочет, чтобы мальчиков сопровождали вы. Надеюсь, вы не сочтете ее просьбу за труд.
Я снова поклонился и сказал, что меня это совершенно не обременит.
На следующий день после обеда нас ждала карета. Оба, и Чарли Франт, и Эдгар Аллан, пребывали в приподнятом настроении и жаждали поскорее покинуть стены школы.
— Ты заедешь к родителям? — спросил я американца.
— Нет, сэр, их сейчас нет дома.
— Да и вообще они ему не родители, — сообщил Чарли, краснея от волнения, что посвящен в тайну, о которой я, по его мнению, не осведомлен. — Они приемные.
Я взглянул на Эдгара.
— Это правда?
Чарли покраснел еще больше.
— Мне не стоило этого говорить? Ты не против, Эдгар?
— Это не секрет, — Аллан повернулся ко мне: — Да, сэр, мои родители умерли, когда я был совсем малюткой. Мистер и миссис Аллан взяли меня к себе и всегда относились как к родному сыну.
— Уверен, ты отблагодаришь их за доброту, — ответил я и указал на какую-то птицу за окном кареты Франтов. — Это ласточка или стриж?
Да, способ отвлечь внимание весьма грубый, но эффективный. Всю дорогу мы проговорили о других вещах и не возвращались к вопросу об усыновлении Аллана. Когда мы добрались до площади Рассела, я вошел в дом вместе с детьми, чтобы спросить у миссис Франт, когда их забирать. Лумис, дворецкий, попросил меня подняться вместе с мальчиками. Он проводил нас в гостиную. Миссис Франт сидела у окна с книгой в руках. Чарли, без сомнения, памятуя о присутствии посторонних, то есть меня и Эдгара, был холоден и сдержан с матерью, позволяя себя обнимать, но на ласку не отвечал. Через мгновения миссис Франт повернулась ко мне и протянула руку.
— Я должна поблагодарить вас, сэр, — сказала она. — Меня дрожь берет при мысли, что могло бы случиться с Чарли, не окажись вы поблизости.
— Не стоит преувеличивать степень опасности для вашего сына, мадам, — сказал я, подумав, что рука у нее мягкая и теплая, словно живая птица.
— Но матери именно так воспринимают опасность, с которой сталкивается их дитя, мистер Шилд. А это, надо полагать, Эдгар Аллан?
Когда она пожимала мальчику руку, Чарли внезапно подал голос:
— Его дедушка был солдатом, мама, как и мой. Возможно, они воевали друг с другом. Его дедушка был генералом в Американской революционной армии.
Миссис Франт вопросительно посмотрела на Эдгара.
— Да, мэм. Он был широко известен среди друзей и соседей как генерал По, но мой приемный отец мистер Аллан сообщил мне, что на самом деле мой дед не имел генеральского чина. Думаю, он был майором.
— А его мама была известной английской актрисой, — продолжил Чарли, хотя насколько я понял, разговор вызывал у Эдгара некоторое чувство неловкости.
— Какая прелесть, — восхитилась миссис Франт. — Вы происходите из талантливой семьи. А как ее звали?
— Элизабет Арнольд, мадам. Она англичанка, но больше играла в Соединенных Штатах. Там и скончалась.
— Бедняжка, — миссис Франт сменила тему: — Наверное, вам следует первым делом заглянуть на кухню. Не удивлюсь, если кухарка испекла вам что-нибудь вкусненькое.
Мальчики, стуча каблуками, выбежали из комнаты, обрадовавшись, что избавились от необходимости пребывать в обществе взрослых. Я впервые остался наедине с миссис Франт. Ее платье зашелестело, когда она отошла от окна и села на оттоманку из резного красного дерева. Когда она проходила мимо, воздух вокруг меня колыхнулся, и я уловил запах ее духов. Меня охватило безумное желание упасть перед этой женщиной на колени, обнять ее и спрятать лицо в сладостной мягкости подола ее платья.
— Не хотите ли чаю, мистер Шилд? — спросила она.
— Нет, спасибо, мадам, — я произнес эти слова резковато и поторопился приукрасить отказ ложью: — У меня есть еще несколько неоконченных дел. Когда мне вернуться?
— Я велела подать карету к половине седьмого. Если захотите — приходите пораньше, скажем, в шесть, дети будут обедать, и я полагаю, вы могли бы присоединиться к ним, — ее бледное лицо озарилось легким румянцем, и она заговорила быстрее: — Я бы пригласила вас отобедать с нами, но мой муж предпочитает садиться за стол в поздний час.
Я поклонился в знак признательности за ее снисхождение и через минуту распрощался. Когда дверь гостиной благополучно закрылась за мною, я потрогал лоб и ощутил на нем капли пота. Сила моего желания привела меня в ужас.
Я медленно спустился по каменным ступеням в прихожую. Лумис ждал меня у подножья лестницы. Когда я приблизился, он деликатно кашлянул:
— Мистер Франт попросил передать, чтобы вы на обратном пути зашли к нему.
Я прошел за дворецким в библиотеку, примыкавшую к прихожей. Лумис постучал в дверь, открыл и доложил обо мне. Мистер Франт сидел за столом, как в прошлую нашу встречу. Однако в этот раз был гораздо гостеприимнее. Франт оторвался от письма, которое читал, и улыбка осветила его бледное лицо.
— Мистер Шилд, рад вас видеть! Садитесь, пожалуйста. Я не задержу вас надолго, — он сложил письмо и убрал его в ящик стола. — Супруга сообщила мне, что намедни вы оказали нам большую услугу.
— Право, сущий пустяк, — отнекивался я, смущенный тем, как Франты носились с незначительным происшествием.
— Тем не менее, я вам премного обязан. Скажите, вы не могли бы рассказать в подробностях, что именно произошло?
Я объяснил, что старшеклассники отправили Франта-младшего и Аллана с поручением — я решил не вдаваться в подробности, какого рода поручение это было — и когда они возвращались, к ним подошел какой-то человек. Я добавил, что, к счастью, оказался свидетелем этой сцены.
— А что именно сделал этот человек, мистер Шилд?
— Схватил Чарльза за руку.
— А зачем, если он нищий? Почему он просто не попросил денег?
— Думаю, вполне вероятно, он повредился умом, сэр. Этот тип был пьян. Не знаю, хотел ли он обидеть мальчика, либо просто привлечь внимание детей и потребовать денег. Юный Аллан попытался оттащить Чарльза.
— Смелый парень. Насколько я понял, у того бродяги была трость?
— Да, сэр.
— Он угрожал вам?
— Да, сэр, но это не играет роли, во-первых, у меня самого была трость, а во-вторых, даже без нее я бы справился без труда.
— Но сын сказал матери, что тот тип был крупнее вас.
— Верно, сэр, зато я моложе.
Генри Франт отвернулся, чтобы заточить карандаш.
— Вы не могли бы удовлетворить мое любопытство и описать его?
— Намного выше среднего роста. Спутанная борода. На нем были темно-синие очки, синее же пальто с металлическими пуговицами и, если не ошибаюсь, коричневые бриджи. Ах да, еще треуголка и парик, — я замялся. — И еще, сэр, я не совсем уверен, но мне кажется, что я видел этого человека раньше.
— Святые угодники! Где же?
— На Саутгемптон-роу. В тот день, когда я приехал забрать вашего сына в школу в первый раз. По пути я отвозил Эдгара Аллана к родителям. Рядом с их особняком околачивался этот тип, и когда я уходил, он спросил меня, здесь ли живут Алланы, и поспешил прочь.
Франт постучал карандашом по зубам.
— Но если он интересуется отпрыском Алланов, то зачем пристал к моему? Бессмыслица какая-то.
— Вовсе нет, сэр. Мальчики чем-то похожи. Кроме того, я заметил, что незнакомец наклонялся вперед, чтобы рассмотреть меня.
— То есть у вас сложилось впечатление, что он, возможно, близорук. Быть может, быть может. Я буду с вами честен, мистер Шилд. У людей вроде меня много врагов. Я банкир, вы понимаете, а банкиры не могут постоянно всем нравиться. Кроме того, существует вероятность, что чей-то извращенный ум задумает похищение ребенка богатых родителей с целью получения выкупа. Произошедшее, возможно, не более чем случайная встреча, обычные происки опустившегося пьяницы. Или же этого типа больше интересует сын Алланов. Но остается и третий вариант — что он вынашивает какой-то замысел, направленный против моего сына или даже против меня.
— Даже по тому немногому, что я видел, сэр, я позволю усомниться, что он сможет воплотить хоть какой-то замысел в жизнь, разве что если замыслит поднять стакан или поднести бутылку ко рту.
Франт разразился резким смехом.
— Я люблю людей, которые называют вещи своими именами, мистер Шилд. Могу я попросить вас не упоминать о нашем разговоре в присутствии моей супруги? Подобные мысли, без сомнения, встревожат ее.
Я кивнул.
— Можете положиться на меня, сэр.
— Очень вам признателен, — Франт взглянул на часы на каминной полке. — И вот еще, чтобы окончательно убедиться, что нам ничего не угрожает, я бы хотел встретиться с тем типом и задать ему пару вопросов. Если когда-нибудь увидите его снова, будьте так любезны, дайте мне знать. А теперь не смею вас больше задерживать, у вас ведь выходной.
