Джон Кризи - Барон и Звезды
– Кажется, вы неплохо провели вечер, Мэннеринг?
– О, вечер был чудесный – захватывающий и полный всяких непредвиденных волнений.
– Вы были в кино?
– Гораздо лучше! Меня, как романтическую героиню, похитили в центре Лондона в половине восьмого вечера. Исходный пункт – моя собственная квартира, конечный – где-то в районе Ламбета. Машина, на которой меня везли, пересекла весь Лондон под носом у двух десятков полицейских, но те, конечно, не заметили ничего подозрительного. После этого некто Грюнфельд сделал мне не особенно честное предложение работать против вас и, хуже того, вести с вами двойную игру. Как вы понимаете, я отказался, – с самым добродетельным видом закончил Джон.
– Меньшего я от вас и не ожидал! – буркнул Линч.
– Мистер Грюнфельд страшно рассердился и пожелал отправить меня на дно Темзы, начинив предварительно свинцом. Мне это совсем не понравилось, и я нырнул в Темзу по собственной воле – без начинки, разумеется! Искупался и прибыл к вам... Но еще до водных процедур успел прихватить кое-что такое, что, может быть, вас заинтересует...
И Мэннеринг бережно положил на зеленое сукно стола восхитительную бриллиантовую Звезду.
– Где вы ее нашли? – воскликнул совершенно ошарашенный Линч.
– В пещере Али-Бабы или, точнее, в сейфе, который мистер Грюнфельд неосторожно забыл запереть, – беззастенчиво солгал Джон. – Но вся беда в том, что я никак не могу назвать вам место, где находится это проклятое подземелье.
– А что, если вы расскажете мне все это подробно?
И Мэннеринг принялся излагать свою одиссею. К счастью, все это показалось Линчу настолько невероятным, что он не заметил такой частности, как более чем странная рассеянность Грюнфельда, якобы оставившего сейф открытым. Он ограничился тем, что снял трубку и добрых пять минут обрушивал лавину приказов на управление речной полиции.
– Не хочу каркать, Линч, но сильно сомневаюсь, что вы их обнаружите.
– Как выглядят эти ваши бандиты?
Джон пустился в подробные описания. Когда он замолчал, супериндендант покачал головой.
– Все это мне ни о чем не говорит. Конечно, если они не англичане... Но почему вы меня сразу не предупредили? Вы ведь вернулись домой по меньшей мере два часа назад?
– Даже три, дорогой мой! Сначала я принял очень горячую ванну: если вы когда-нибудь купались в Темзе, то поймете, почему. Затем я рассказал обо всех своих приключениях мисс Фаунтли, которая, кстати сказать, в отличие от вас выслушала меня без всяких упреков. Честное слово, Линч, вы несправедливы! Я принес вам одно из пяти сокровищ, а вы не находите ничего лучшего, чем меня же ругать за опоздание на два часа! Когда я отыщу следующую Звезду, то подарю ее Лорне, и вы об этом даже не услышите!
– Если хотите извинений – вы их получите, – вздохнул Линч.
– Я хочу не извинений, а признания и понимания. Ладно, теперь вы знаете, кто убил ла Рош-Касселя. Вам остается только поймать убийцу.
Зазвонил телефон. Суперинтендант поднял трубку, выслушал и лаконично бросил:
– Прекрасно. Ведите сюда, я жду.
Он повесил трубку и весело посмотрел на Джона.
– В завершение вашего многотрудного вечера хочу вас порадовать, Мэннеринг. Мои люди отыскали-таки мадемуазель де ла Рош-Кассель.
– В канаве, на дне Темзы или на рельсах?
– Ошибаетесь, дорогой мой! В гостиной семейного пансиона в Стретхеме.
Появление мадемуазель де ла Рош-Кассель в кабинете суперинтенданта Линча по эффектности ничуть не уступало тому, которым Джон имел удовольствие любоваться у Лорны. Вихрем взметающаяся юбка, стук каблучков по плиткам и замечательно свежий вид для девушки, оказавшейся в полиции в два часа ночи, к тому же совсем недавно узнавшей об убийстве отца. В ее властном и решительном голосе на сей раз явственно звучал гнев.
– Не будете ли вы так любезны объяснить мне, по какому праву меня притащили сюда? Это переходит все границы! Вам бы следовало искать убийцу моего отца, а меня оставить в покое. Вы что, забыли, что я французская гражданка? Я требую прежде всего, чтобы вы позвонили консулу!
Линч смотрел на нее с восхищением. Еще немного – и он бы охотно согласился, что перед ним праправнучка короля Людовика Шестнадцатого.
– Мне бы хотелось задать вам всего несколько вопросов, мадемуазель, а затем вас доставят обратно.
Мари-Франсуаза гордо вздернула белокурую головку.
– Благодарю вас, – сухо сказала она, – я приехала с другом, и он меня отвезет.
Джон, остававшийся все это время в тени, незаметно вышел – ему было крайне любопытно взглянуть на этого друга. У подъезда Ярда действительно стоял "остин-хейли" стального цвета. За рулем нервно курил трубку молодой человек. Джон не стал раздумывать, француз он или англичанин: длинный выступающий подбородок, фарфорово-голубые глаза, неопределенного оттенка светлые волосы и твидовый костюм достаточно красноречиво свидетельствовали о его национальности.
– Вы позволите? – спросил Джон, открыв дверцу и усаживаясь на красное кожаное сиденье.
Молодой человек на мгновение остолбенел, но быстро взял себя в руки и, сильно растягивая слова, прогнусавил:
– Моя машина – не автобус, мистер...
– Мэннеринг, Джон Мэннеринг.
Трубка, зажатая в крупных желтоватых зубах, чуть не упала.
– Кажется, вы меня знаете? – спросил Джон. – Ну а я с кем имею честь?
– Ричард Клайтон, – пробормотал молодой человек.
– Вы друг мадемуазель де ла Рош-Кассель?
– Друг??? Я ее жених!
– Извините, но, поскольку она не носит кольца... – заметил Джон, сразу припомнив очаровательные, но без единого украшения руки девушки.
– О, она находит это старомодным. Понимаете, у Мари-Франсуазы свои представления обо всем на свете. А я и в самом деле знаю о вас, мистер Мэннеринг. Господин де ла Рош-Кассель много мне о вас говорил. Ведь это вы собирались купить у него Звезды, правда? Все прошло удачно?
Теперь Джон едва не потерял дар речи от удивления. У Мари-Франсуазы есть жених, но маленькая деталь: она даже не считает нужным сообщить ему о смерти своего отца! Что за странная девушка!
– Удачно? – проворчал Джон. – Право же, не сказал бы... И я очень огорчен этим обстоятельством, потому что ла Рош-Кассель был мне глубоко симпатичен.
– Был?
– Разве вы не знаете о его смерти?
Казалось, Ричард Клайтон был сильно поражен, но Джон в его поведении уловил нечто фальшивое, как это уже было с Мари-Франсуазой. Молодой человек не стал терять время на заупокойные речи. Он только огорченно проговорил:
– Умер? Значит, мои деньги...
– Ваши деньги? – переспросил, закуривая, Джон.
Приборная панель маленькой машины слабо мерцала в ночи. Мэннеринга охватили усталость и отвращение: жениха Мари-Франсуазы больше всего волнуют его деньги!
– Да, я одолжил ему денег. Я только что получил небольшое наследство – шесть тысяч фунтов. Вы знаете, я давно знаком с Мари-Франсуазой, мы оба часто отдыхали в Туке. А этой зимой я приехал к ней в Париж, и мы решили пожениться. Но мои родители – люди очень чопорные и большие снобы, а потому смотрят на наш союз довольно неодобрительно. Если бы я смог доказать им, что семья моей невесты – прямые потомки Людовика Шестнадцатого, это бы очень облегчило положение. И вот я одолжил де ла Рош-Касселю денег, чтобы он мог продолжать свои генеалогические изыскания, – кажется, у него там шли какие-то тяжбы. Но он все никак не мог добиться своего и не возвращал денег. Неожиданно ла Рош-Кассель объявил, что собирается продать фамильные драгоценности. Мне и в голову не пришло что-либо заподозрить, и лишь сегодня утром я узнал, о какой семье шла речь. Но было поздно! Не могу же я бросить Мари-Франсуазу?! А знаете, бедняга ла Рош-Кассель был честнейшим человеком... И с его точки зрения, это не он, а французское правительство украло бриллиантовые Звезды во время революции восемьдесят девятого года!!! По-моему, он явно слегка тронулся...
– У меня сложилось такое же впечатление. Послушайте, а что, если вы мне расскажете, как вы оба провели сегодня день и каким образом Мари-Франсуаза оказалась в пансионе?
Молодой человек покраснел.
– Гм... Это мой пансион. Она приехала ко мне около полуночи и потребовала, чтобы я нашел ей жилье. У моей домовладелицы нелегкий нрав, и особенно опасно тревожить ее в неурочное время, но Мари-Франсуаза обычно добивается, чего хочет, и ей нашли комнату.
– А раньше, днем, вы не виделись?
– Мы вместе пообедали, потом я проводил ее в "Ригел", где они с отцом остановились. Мы стали ждать ла Рош-Касселя, но его все не было, и в половине четвертого Мари-Франсуаза попросила меня отвезти ее на Кларедж-стрит – это ведь ваш адрес, правда? А затем, поскольку там никого не оказалось, – к Фаунтли. Там я ее оставил, а сам поехал домой.
– Мари-Франсуаза не рассказывала вам, чем занималась с тех пор?
– Нет, она рассказывает только то, что считает нужным.
