Деклан Хьюз - Цвет крови
Она долго плакала, прижав колени к груди. Всхлипы перешли в рыдания. В конце концов Джонатан слез со своего насеста и обнял ее тощими руками. Так они и сидели, обнявшись, на диване. На них было больно смотреть, но, с другой стороны, я почувствовал облегчение: они наконец проявили нормальные человеческие чувства.
Похоже, больше мне здесь делать было нечего. На визитке Денниса Финнегана чернилами был приписан его домашний телефон. Я вышел в коридор и набрал номер. Мне ответил голос с филиппинским или латиноамериканским акцентом.
— Сандру Говард, пожалуйста, — попросил я.
— Кто это звонит?
— Меня зовут Эд Лоу. Я звоню насчет сына миссис Говард и ее племянницы.
Я услышал приглушенные голоса, затем зазвучал четкий, напряженный ирландский голос.
— Мистер Лоу, это Сандра Говард.
— Я частный детектив, миссис Говард. Ваш брат нанял меня, чтобы я нашел Эмили, и я ее нашел; она здесь, в Бельвью, в доме вашей невестки. Ваш сын тоже здесь, но Шейна нет дома. Не думаю, что их сейчас следует оставлять одних.
— Никуда их не пускайте. Я приеду через несколько минут.
Минут набралось пятнадцать; детки сидели на диване, прижавшись друг к другу, и ни о чем не просили. Я ходил по холлу и курил. Послышался стук в дверь. На крыльце стояла высокая зеленоглазая женщина в куртке с капюшоном поверх рыжих волос, ее силуэт четко выделялся на фоне приближающейся зари. За ее спиной вспыхивали и трещали фейерверки, расцвечивая небо красным и на мгновение делая женщину похожей на мифическое существо — восставшего ангела с красными крыльями или святого, чей образ запечатлелся в витраже.
— Мистер Лоу? Я Сандра Говард, — представилась она.
— Они в доме, — ответил я.
Она вошла в холл и печально улыбнулась при виде Эмили и Джонатана, сидевших вместе на диване. В качестве благодарности она взяла меня за руку и вывела из дома. Мы остановились в тумане под дождем подобно последним плакальщикам на пустынном кладбище. Взорвались сразу несколько петард — звуки напоминали выстрелы. После шипящей тишины дружно залились лаем собаки; их лай и вой эхом отдавались в горах.
— Бедные собаки, — произнесла Сандра Говард. — Хэллоуин — тяжелая ночь для них.
Я кивнул.
— Деннис рассказал мне, что вы искали Эмили. Я и не догадывалась, что Шейн о ней беспокоится.
Я снова кивнул и коротко рассказал ей, где я нашел ее сына и племянницу, чем они занимались, какую роль играл Дэвид Брэди и чем все закончилось. Она выслушала все без удивления или потрясения, за исключением убийства Дэвида Брэди. Пока ждал ее реакции, я смотрел на молочного цвета кожу, морщинки от смеха вокруг зеленых глаз, полные красные губы, лоб без морщин и высокие скулы и думал, что, даже будучи расстроенной, она самая красивая женщина из встреченных мной. Возможно, я даже сразу немного в нее влюбился. Вероятно, если бы этого не случилось, мы бы добрались до правды значительно быстрее. Хотя, с другой стороны, без этого мы вообще могли до истины не докопаться.
Сандра Говард смотрела в темноту, туда, где, как она знала, находилось море, — сквозь шум поднимающегося ветра все же слышался грохот волн. Она повернулась ко мне, снова взяла меня за руку и заговорила:
— Когда Деннис сказал, что Шейн вас нанял, я весь день пыталась найти его. Он не отвечает на телефонные звонки.
— Его нет и в клинике. По словам регистраторши, он не появлялся с утра.
— Для чего конкретно он вас нанял?
— Найти его дочь. И привезти домой, если она захочет.
— Кто за этим стоит? Он не хотел, чтобы вы их остановили?
— Поскольку тот человек, который, как я понял, стоит за всем этим, имеет в своем распоряжении фотографии Эмили в составе троицы со своей тринадцатилетней дочерью, я не представляю себе, как мы можем на него воздействовать. В смысле, мы можем попытаться и повесить на него шантаж, но Эмили утверждает, что она согласилась на фильм только потому, что ее уверили, что никаких обвинений в совращении малолетних не будет, равно как и позора для нее и семьи. Здесь ничего пока не изменилось.
— Но эти фильмы все еще где-то. А это значит, что Шейна можно шантажировать.
— Так же как и вас, — заметил я. — В обоих фильмах Джонатан.
И снова ожидаемой реакции я не увидел: никакого отвращения в выражении лица, никакой дрожи, никакого разочарования, — только умный, оценивающий блеск в сверкающих зеленых глазах и кивок рыжеволосой головы, когда она приняла решение.
— Я бы тоже хотела нанять вас, мистер Лоу… если, конечно, это возможно. Я хочу, чтобы вы во всем разобрались. Если удастся забрать все фильмы, или пленки, или негативы, или что там еще — прекрасно. Если придется платить за них, я согласна. Но мы не можем позволить этой опасности постоянно грозить нам. Ни детям, ни семье Говард.
Она открыто взглянула на меня и улыбнулась, как бы извиняясь за длинную речь; я тоже улыбнулся в ответ — в основном потому, что не смог сдержать улыбку, равно как не смог не согласиться на то, о чем она просила. Я кивнул, и она пошла в дом к детям, а я остался на крыльце, чтобы выкурить сигарету. Они нормальные дети, сказал себе, немного с придурью, конечно, слишком зациклены на сексе, но в целом нормальные. Я снова повторил: нормальные дети, нормальная семья. Я пытался не слушать го́лоса в моей голове, напоминавшего мне о занятиях сексом двоюродными братом и сестрой, да еще сексом втроем, причем ни их мать, ни тетя почти не обратили на этот факт внимания. Так что убедить себя мне было довольно сложно.
Глава 6
Я проверил мобильный телефон: имелась у меня привычка постоянно его отключать. Там оказалось послание от детектива-инспектора Дейва Доннелли из полиции Сифилда, где говорилось, что ему не терпится поговорить со мной насчет моего нынешнего клиента Шейна Говарда, его дочери и ее бойфренда. Недолго музыка играла. Дейв уже завел дело. Я все еще мучился угрызениями совести из-за того, что унес вещественные доказательства из квартиры Дэвида Брэди. Когда мы в последний раз встречались, Дейв обвинил меня полушутя, что я стал частью службы по обслуживанию богатых: тем, кто носит за них чемоданы и всячески облегчает им жизнь. К тому времени он уже допил пиво, так что сделал это заявление на выходе, что было кстати, так как я не мог найти слов для ответа. Фраза «богатые тоже плачут» прозвучала бы глупо, хотя и соответствовала действительности. «Богатые платят по моим счетам» лучше отражала реальное положение вещей, хотя я не стал бы в этом признаваться. Помешал ли я расследованию убийства ради того, чтобы хоть как-то упорядочить жизнь Эмили Говард, которая сама ничуть об этом не заботилась? Возможно. Но я рискнул, потому что во мне сидела уверенность в способности добраться до правды скорее, чем полиция. Если бы я в это не верил, то был бы тем дерьмом, каким казался Дейву. И если в деле замешаны такие серьезные преступные личности, как сам Брок Тейлор и обитатели Ханипарка, я могу найти ниточки к ним быстрее, чем кто-то другой. И Дейв охотно принимал мою помощь, если в ней нуждался.
Тем не менее сейчас я стоял на вершине холма Бельвью и ждал, когда женщина, водившая «Мерседес-Бенц S 500», скажет мне, что делать. Она вышла из дома вместе с Эмили и Джонатаном; на молодых людей шок подействовал в обратном направлении: они превратились в пару перепуганных детишек, бледных и онемевших. Джонатан спрятался за наушниками, Эмили несла сумку и старую плюшевую собаку. Сандра открыла им машину, затем подошла и остановилась около меня. Она опустила капюшон, ее рыжие волосы блестели от влажного воздуха. На ней было нечто вроде монашеской сутаны, доходящей до лодыжек. Она взяла из моей руки сигарету и глубоко затянулась.
— Господи, какая грязь, — сказала она. — Мистер Лоу…
— Эд, — поправил ее я.
— Эд, я отвезу Эмили и Джонатана в Рябиновый дом, это наше семейное гнездо. Вы поедете с нами?
— Разумеется, — сказал я. — Я поеду за вами.
Она протянула мне сигарету, собираясь вернуть, но я жестом предложил ей оставить ее у себя. Она снова поймала мою руку и сжала ее прохладной ладонью. Лак с ее ногтей облез, а ногти обгрызены до мяса; на запястье она носила красно-зеленую ленту, заплетенную в косичку, и пахло от нее дымком, влажной землей и сладкими специями. Она смотрела прямо на меня, я не отводил взгляда. Мне казалось, я видел, как ее зеленые глаза изучают мои глаза, пытаются заглянуть внутрь, прочитать мои мысли, понять мои сомнения, мои подозрения, увидеть, как мало на самом деле я доверяю ей или кому-нибудь еще. Но я хотел, чтобы она поверила, что я могу доверять. Я смотрел в ее глаза и хотел доверять ей.
Господи, я верю; о, помоги мне перестать верить.
Она коснулась моего лица. Я не очень понимал, что она делает, но очень хотел, чтобы она не останавливалась. Ее согнутый палец задержался во впадине на моей щеке.
