Светлана Алешина - Средство от скуки
— Это ее произведение.
Патрушев по-прежнему сидел с кислой физиономией, устремив свой взгляд в пепельницу. Лицо его было подернуто дымкой экзистенциального кризиса.
— Дело, впрочем, не в этой дуре, Андрей, — очень серьезно сказал Филимонов. — Я хочу познакомить тебя с одним из моих клиентов, который может быть тебе полезен. Просто я думаю, что твое место не в газете, а в несколько иных кругах, куда я тебя и постараюсь пропихнуть…
— Ну, знаешь, я как-нибудь сам разберусь, куда мне лучше себя запихнуть, — обиделся Патрушев на , Филимонова, который, видимо, считал его маленьким мальчиком из детского сада.
— Ладно, не обижайся, — похлопал Андрея по плечу Филимонов. — Нам пора собираться.
— Куда?
— Знакомиться с нужными людьми.
И Филимонов, не дожидаясь согласия Патрушева, вытащил из шкафа его костюм и бросил приятелю прямо в руки.
— Он хотел познакомить тебя с Аткарским? — спросила Лариса.
— Да, — глухо ответил Патрушев.
— И что же, знакомство состоялось в тот же день?
— Да, это произошло как раз там, где мы встретились с тобой за четыре дня до смерти Аткарского. Я сказал что-то типа того, что в восторге от того, как он работает. Что меня зовут Андрей Патрушев, что я астролог и увлекаюсь эзотерикой.
— И какова же была его реакция?
— Аткарский, к моему удивлению, был очень доброжелателен. Он остановился и протянул мне руку.
Я был польщен. И это в моих глазах тогда выглядело явным плюсом — как же, экстрасенс, пусть и местного значения, отнесся ко мне столь доброжелательно!
— А Филимонов присутствовал при этом? — поинтересовалась Лариса.
— Он стоял позади меня и никак не участвовал в этой сцене. Он играл наблюдателя, не более того, и это на него было не похоже. Однако завязавшаяся тогда приятная беседа была прервана нашествием поклонниц Кирилла. Они появились со стороны сцены огромной лавиной и оттолкнули нас от предмета своего обожания. Однако меня это не расстроило: я был вдохновлен тем, как эта необычная личность отнеслась ко мне.
— Потом знакомство было продолжено. Интересно, как?
— Филимонов сунул мне его телефон, я позвонил, напомнил о себе, и Аткарский назначил мне встречу, — ответил Патрушев.
— И она состоялась?
— Да. Мы проговорили около трех часов о различного рода эзотерических делах. Я поражался энциклопедическим знаниям Кирилла, его начитанности и умению связывать теорию с практикой. В конце той встречи он предложил мне стать его учеником.
— Между вами завязались доверительные отношения?
— И да и нет… Как бы это объяснить. Я воспринимал его ., как человека, по своим психическим свойствам близкого к совершенству. Или, — он засмеялся, по крайней мере, как двоюродного брата Мессии.
— Очень интересно! — Выражение лица Ларисы стало сосредоточенно-серьезным.
После произнесенных слов она слегка подалась вперед, прищурила глаза и потянула носом воздух: так принюхивается осторожная собака, стоя перед открывающейся дверью, за которой таится что-то новое и неизведанное. Выглядело это очень комично. Тем самым Лариса предполагала спровоцировать обратную реакцию у Андрея, может быть, даже задеть его и сбить с позиции иронии, когда он продолжит свои размышления. Этот метод не всегда действовал в таких случаях, но на этот раз она добилась своего.
— Ты иронизируешь, — в голосе Патрушева послышались жесткие нотки, — но для меня, несмотря на то что я впоследствии узнал о нем и Ане, его смерть стала самой тяжелой потерей, самым горьким переживанием.
— Да, конечно, — Лариса включилась в настроение, заданное Андреем, и постаралась придать своему голосу оттенок скорби. — Но неужели так мало значила для тебя Аня?
— Мне кажется, я любил ее. Но она самостоятельный человек, и на роль соблазненной и обманутой девушки не подходила.
Патрушев еще немного помолчал, потом добавил:
— Каждый выбирает по себе.
— Очень уж пассивную роль ты отводишь Аткарскому, — заметила Лариса.
— Он всегда был окружен сонмом девиц и женщин, поэтому Аня Давыдова, думаю, сама предложила себя в подружки. По крайней мере, именно так я объясняю их союз. Потом, полагаю, Аткарский ничего не знал о нашей связи.
— Ты уверен?
— Лариса, к чему ты клонишь? — вдруг повысил голос Патрушев. — Я не убивал Аткарского! И ревности к нему у меня никакой не было.
— Я видела тебя тогда в зале «Салюта», поэтому так бы не сказала.
— Это был первоначальный шок, — тут же возмущенно отмахнулся Андрей. — Я перестал переживать на следующий же день.
— И поехал лечить депрессию к другу на дачу? — подхватила Лариса.
— Ну почему мне никто не верит?! — схватился за голову Андрей. — Если даже ты мне не веришь, кто же тогда поверит?
— Ладно, если тебе важно мое мнение, я тебе верю, — прервала его Лариса. — Тем более что алиби твое подтвердилось.
— Да, слава богу, Женька мне помог, — устало вздохнул Патрушев.
— Кто такой Женька? — поинтересовалась Лариса.
— Поэт Евгений Алексеев, — коротко ответил Патрушев.
— Он где-нибудь работает?
— Вообще-то он занят в фирме «Артекстрой», работает там архитектором. Лариса, не смотри на меня так подозрительно! — Патрушев поймал скептический взгляд собеседницы. — Это положительный человек, женат, супруга — учительница.
— Когда ты уехал на дачу?
— На следующий же день после нашей встречи в доме культуры.
— Ты хотел уединиться после того, как расстался с Аней?
— Да, мне необходимо было ощутить нечто вроде гармонии с окружающим миром. Миром природы…
Поэтому я и поехал в это достаточно уединенное место.
И приехал оттуда уже на следующий день после смерти Аткарского. И тут меня арестовали…
— А с Аней Давыдовой ты в это время не встречался?
— Конечно, нет.
— Ладно, давай вернемся к твоим отношениям с Аткарским. Ты назвал его почти Мессией. Неужели у вас шло все гладко и сложились такие необыкновенно чистые отношения?!
Патрушев помолчал, потом поднял на Ларису глаза.
Ей его взгляд показался враждебным и хмурым.
— Я не готов с тобой об этом говорить.
— Патрушев, ты меня знаешь давно… Ты боишься, я выдам тебя?
— Давай поговорим об этом в следующий раз.
— Сейчас время отсчитывается для тебя не часами, а секундами, Патрушев, — напомнила Лариса.
— То, что я мог бы рассказать тебе, может повредить мне.
— Что ты имеешь в виду? — насторожилась Лариса.
— Есть вещи, которые мне не хочется вспоминать.
Всю эту неделю на даче я пытался забыть то, что произошло.
— Но что произошло? Ты сказал, что отлучился на дачу из-за Ани Давыдовой!
— Да, так оно и есть… Но…
— Что «но»? — повысила голос Лариса. — Ты что-то недоговариваешь!
— Я не знаю, — замялся Патрушев. — Дело в том, что… Я это узнал от одной дамы, которая постоянно ходила на тусовки в «Салют».
— Что ты узнал? — нетерпеливо спросила Лариса.
— Кстати, она наверняка меня и подставила милиции! — неожиданно воскликнул Андрей. — Мы с ней разговаривали тем самым утром, когда я вернулся в город. И она мне сказала…
— Да что ты тянешь, как кота за хвост?! — потеряла терпение Лариса. — Говори, что она сказала!
— Дело в том, что… Помнишь шизофреничку Олю?
Ну, ту самую, которая с Филимоновым была?..
— Ну!
— Она куда-то пропала на следующий день после той тусовки.
— Что значит — пропала?
— А так — дома ее не застать, у матери тоже.
— А сейчас? Ты знаешь, где она?
— Нет, не знаю, — смущенно ответил Патрушев. — У меня есть ее телефон, можно позвонить.
Лариса вынула из сумки свой мобильник и быстро набрала названный Андреем номер. В трубке, увы, раздались длинные гудки.
— Вообще-то она, насколько я знаю, домоседка, — заметил Патрушев.
Лариса набрала домашний номер Карташова и через минуту выяснила, что по поводу исчезновения Ольги Сироткиной милиции ничего не известно. Никто по этому поводу к ним не обращался. А Карташов, видимо, оторванный от каких-то домашних дел, посоветовал Ларисе прекратить заниматься ерундой и обратить внимание на собственный ресторан или на худой конец заняться семьей. Раздраженная Лариса не стала дослушивать нудные нотации майора и отключила связь.
— Но я не знаю, насколько все это может быть связано с убийством Аткарского, — с кислой физиономией заметил Патрушев. — Может быть, и никак не связано. И вообще… у меня болит голова. Давай закончим с этим.
Лариса недовольно и даже как-то подозрительно на него посмотрела. Ее не покидало ощущение, что ее старый университетский знакомый все-таки чего-то недоговаривает.
— Пойдем лучше прогуляемся, — предложила она. — Лучший способ, чтобы твоя несчастная голова прошла. Ко всему прочему, у меня в сумочке есть цитрамон.
