Диана Кирсанова - Созвездие Козерога, или Красная метка
Этот небольшой двухэтажный дом с выкрашенными желтой краской стенами оказался затерянным среди сектора «хрущевок» на другом конце Москвы, в районе станции метро «Планерная». Ада, пригнувшись, долго стучала в дверь главного входа, пока в ней не откинулось врезное окошечко и чья-то равнодушная рука не выставила нам под нос табличку: «Прием посетителей не ведется. Карантин».
– А… – сунулся было в окошко Сашка, но та же рука со стуком захлопнула откидную фанерку, едва не прищемив моему сыну нос. – Вот черт! – пробормотал он, отпрыгнув.
– Что же делать?
– Пойдемте-ка…
Чвакая ногами по каше из мокрого снега, мы вслед за Адой быстро обошли здание по периметру, толкнули дверь служебного входа – она тоже оказалась заперта. Мы забежали еще за один угол – о, счастье! – вход в пищеблок был открыт нараспашку, возле него стоял маленький грузовичок, суетливые тетки в белых халатах принимали из рук молчаливого грузчика большие бидоны с молоком.
– Где заведущая? – не здороваясь, громко спросила Ада, придав своему голосу грозные начальственные модуляции.
– А вы кто? – подозрительно спросила пожилая женщина с «халой» на голове.
– Вопросы здесь задаю я!
Женщина совершено не испугалась Адиного рявканья. Она внимательно посмотрела на меня, потом на Сашку, передала своей более моложавой соседке какие-то бумаги («Люба, проверь все по накладным. Только внимательно, Люба!») и, не оборачиваясь, прошла внутрь здания. Мы, конечно, последовали за ней.
– Бахилы наденьте! У нас карантин, – приказала она, когда мы миновали подвальные катакомбы и вышли в светлое и чистое нутро приюта. Пришлось напялить на ноги протянутые ею целлофановые мешочки.
Мы поднялись в кабинет заведующей, который женщина открыла своим ключом. Она хозяйским шагом проследовала по ковру, скрипнув стулом, заняла место за письменным столом – и только тогда повернула к нам спокойное лицо с гладким лбом и густо напомаженными губами:
– Я – заведующая. Слушаю вас.
– Гм…
Сашка растерялся только на секунду.
– Позвольте представиться! – щелкнул он каблуками. – Майор милиции Торочкин!
Он выдернул из руку кармана и быстро-быстро повертел под носом у заведующей какими-то красными корочками. Я удивилась: эт-то что еще за новости?
– Имеем к вам несколько вопросов. Предупреждаю: вопросов важных и сугубо конфиденциальных!
– Я слушаю.
– Так вот, уважаемая… как вас, простите?
– Нина Елизаровна.
– …Так вот, уважаемая Нина Елизаровна, меня интересует все, что касается ребенка, который был доставлен к вам вчера вечером. Трехмесячный мальчик, подкидыш. Был такой?
– Продолжайте.
– Это, собственно, все. Я задал вам вопрос.
– А могу я узнать, товарищ майор, почему вас интересует судьба именно этого ребенка?
– Не можете. Тайна следствия, – сказал Сашка очень туманно.
Женщина посмотрела на нас с пониманием и наклонила голову, что должно было означать кивок. Затем она разомкнула переплетенные на груди руки. А потом одной рукой нажала вделанную в стену кнопку (я не сразу поняла, что это такое), а другой сняла трубку с телефонного аппарата, набрав на нем номер с лежавшей перед ней визитной карточки.
На тревожный сигнал, который уже звучал вовсю, в дверях моментально возник высоченный амбал в форме санитара.
– Шурик, – сказала Нина Елизаровна, убрав палец с кнопки. – Побудь-ка пока здесь. Чтобы гости наши не ушли ненароком.
Детина остановился в дверях и принялся рассматривать нас пустыми глазами, в которых не светилось ни мыслей, ни чувств, ни эмоций. Заведующая же переключилась на своего телефонного собеседника.
– Алексей Федорович! – сказала она в трубку, и я мгновенно похолодела: она звонила следователю Бугайцу! – Это Нина Романчук, из дома малютки, мы с вами утром виделись… Да, да. Взаимно. Так вот, товарищ следователь, у меня в кабинете сидят трое. Предъявили фальшивые удостоверения и потребовали выдать информацию о пропавшем ребенке. Да, том самом. Я распорядилась их задержать.
– Пропавшем ребенке? – вздрогнула я. – Что, мальчика украли?!
Мне никто не ответил. Заведующая выслушала несколько указаний, которые следователь пробулькал ей в телефонную трубку, и опустила оную трубку на аппарат.
– Что это значит? – спросила я, негодуя. – Вы никакого права не имеете нас задерживать!
– Сидите, женщина, – спокойно и даже где-то дружелюбно сказала заведующая. – Я выполняю данные мне инструкции.
– Мы ни в чем не виноваты!
– Ну, так тем более не о чем беспокоиться.
– Но…
Я сделала попытку подняться с места. Однако амбал шевельнулся – и мне сразу расхотелось дразнить зверя.
– Такой дядя – и работает в детском приюте… Ему бы на границе стоять… С рогатиной! Охранять наши рубежи, – проворчал Сашка, невольно вдавливаясь спиной в стену.
– Нельзя ему на границе, – ласково сказала Романчук. – Наш Шурик – человек глубоко верующий и оружия в руки не возьмет. Он здесь альтернативную воинскую службу проходит.
В принципе, из этих слов Нины Елизаровны следовало, что Шурик не станет ловить и бить нашу троицу, если мы сделаем попытку бежать. Но я еще раз посмотрела на бритую голову этого пацифиста, по форме и величине напоминавшую тыкву, на руки-грабли, которые свешивались у него почти до коленей, – и отвергла мысль о побеге.
– И все-таки, Нина Елизаровна! – Сашка, несмотря на арестантское положение, включил свое обаяние на полную мощь (а этого обаяния у «милого мальчика», как называли моего сына поголовно влюбленные в него старые девы нашего двора, были полные закрома). – Раз уж мы все равно узнали, скажите: неужели подкидыш пропал? Как же так? Его украли?
– Я не могу отвечать вам, молодой человек. До тех пор, пока не проясню природу вашего любопытства.
– А я вам объясню, – вмешалась я. – Это при мне вчера был найден ребенок, которого вчера же привезли в ваш дом малютки. Я вызывала милицию, и медсестру к вам провожала опять же я.
– Ну, раз так, то следователь прокуратуры будет вам только благодарен. Сейчас он сюда подъедет, и вы…
Она осеклась и неторопливо встала навстречу Алексею Бугайцу, уже переступавшему порог ее кабинета. Следователь остановился у двери и уставился на нас с откровенной недоброжелательностью. Минута, если не больше, прошла в звенящем молчании.
– Господи, как же вы мне надоели… – разжал наконец челюсти следователь. Обращался он напрямую к Аде, которая, между прочим, до сих пор не произнесла ни слова. В голосе его даже не было особенной злости.
– Еще раз здравствуйте, Алексей Федорович, – спокойно сказала Ада. – А мы тут пришли нашего вчерашнего подкидыша навестить. А его, оказывается, украли?
– Не украли, а унесли в неизвестном направлении, – проворчал следователь, вяло занимая место за письменным столом заведующей.
– Честно говоря, не вижу разницы, – приподняла одну бровь Ада.
Бугаец, сделав вид, что он ничего не слышит, нацелил красные от недосыпа глаза в моего сына. Сашка сразу же принял очень-очень независимый вид:
– Ну-с, господин-товарищ майор, предъявите ваши документы!
Слово «майор» Бугаец, конечно, произнес с особым сарказмом.
Сашка пожал плечами и неохотно перебросил ему через стол красную книжечку. Теперь уже и я могла разглядеть, что это было всего-навсего «Удостоверение НАрмального Пацана» – из тех, что стопками продаются у метро. Оказывается, мой сын способен на такой блеф!
– И как вам только не надоест ваньку валять, взрослый же с виду парень, – Бугаец брезгливо отодвинул от себя «удостоверение» и по-бабьи подпер голову рукой. Взгляд его был направлен поверх наших голов в пространство, и весь вид следователя заявлял, что ему невыносимо лень с нами возиться, потому что у него сын – двоечник, жена изменяет, у собаки глисты и вообще жизнь скупа на подарки.
– Так что, мы можем идти, что ли? – нерешительно спросил Сашка, засовывая «удостоверение» обратно в карман джинсов.
– А, идите вы… – махнул рукой Бугаец, – куда хотите. И бесполезно, конечно, предупреждать, чтобы вы не попадались мне на глаза.
– Бесполезно-бесполезно, – не без иронии подтвердил Сашка, пятясь к дверям и утягивая меня за собой.
Но тут инициативу в свои руки взяла Ада.
Легкой кошачьей походкой она вернулась и легко присела на стул, поставленный у стола.
– Алексей Федорович, миленький, – прошелестел ее вкрадчивый голос, – ну что вы расстраиваетесь, право? Ну, пришли мы навестить маленького, и что в этом такого? А хотите, Алексей Федорович, я вам тоже кое-что расскажу? Очень ценные сведения, между прочим. И начальство ваше обрадуется…
– Ай, что за чушь вы мелете, ей-богу…
– Честное слово, я могу, Алексей Федорович!
Следователь посмотрел на нее без всякого интереса. Затем перевел взгляд на заведующую Романчук – и она, развернувшись, тут же направилась из кабинета вон, поманив за собой Шурика. Амбал последовал за Ниной Елизаровной послушно, как дрессированная горилла.
