Джеймс Чейз - Я сам похороню своих мертвых
– Он ни о чем не догадывается.
– Что ты о нем знаешь? Он не идиот. Может быть, он давно подозревает.
– Ну нет! Он даже предложил сегодня, чтобы ты сходил со мной в кино.
– Боже мой! И что ты ответила?
– Что хочу пойти только с ним.
Гарри смотрел на потолок, по которому бродили причудливые тени от камина.
– Если когда-нибудь Инглиш узнает, – наконец проговорил он, – он убьет нас обоих. Он даже не станет раздумывать. Он начнет с того, что поручит кому-нибудь убить нас, а затем наймет Крайля вести это дело.
– Ты говоришь глупости, моя любовь, – Джулия поцеловала его. – Ник никогда не сделает ничего подобного. Он слишком дорожит своей карьерой, чтобы скомпрометировать ее. Представляешь, он хочет назвать госпиталь своим именем. И он, конечно, не убьет нас.
Гарри не был в этом убежден.
– Если он когда-нибудь нас застанет…
– Но это нам не угрожает. Я прошу тебя, не будь глупым, Гарри. Теперь он не узнает ничего.
– Как это теперь?
– Теперь, когда Рой умер.
– А какая связь между Роем и нами?
Джулия нехотя ответила:
– Рой был в курсе. Вот уже шесть месяцев он заставлял меня «петь».
Гарри вздрогнул. Паника овладела им, сердце сжалось. Он понял, как всегда боялся, что Ник узнает о их связи.
Он вылез из кровати, надел халат и зажег лампу.
– Рой был в курсе? – переспросил он, белый как полотно.
Джулия повернулась к нему, закрыв грудь руками.
– Да, он знал. Теперь, когда он умер, я могу сказать тебе об этом.
Гарри стало подташнивать.
– Но почему ты не сказала мне раньше? – с отчаянием спросил он.
– Я боялась потерять тебя. Я знаю, как ты относишься к Нику, и понимаю тебя. Если бы ты знал, что Рой в курсе, ты бы отказался от свиданий со мной. А этого я не смогла бы вынести.
Гарри подошел к бару и налил себе полный стакан виски. Его руки дрожали.
– Ты хочешь?
– Нет, дорогой мой. Ничего не бойся. Все будет хорошо, уверяю тебя, ведь Рой мертв.
Гарри опорожнил стакан, закурил сигарету и сел на край кровати. Он предложил сигарету Джулии, но поднести ей огонь не сумел – руки сильно дрожали, и он положил зажигалку рядом с девушкой на кровать.
– Как это получилось? Как он шантажировал тебя?
Она утвердительно кивнула, закуривая:
– Это был настоящий кошмар, Гарри. Я думала, сойду с ума. Однажды Рой пришел ко мне, месяцев семь назад. Я совершенно не понимала, чего это он вздумал навестить меня. Я ведь его почти не знала. Он не стал тянуть резину. Он мне сказал: «Вы будете приносить мне двести долларов в мою контору каждую пятницу, Джулия. Я, конечно, не могу заставить вас приходить, но я могу сказать Нику, что у вас связь с Гарри Винсом. Будете ли вы мне платить или мне предупредить Ника?» Вот и все. Я была до такой степени испугана, что даже не спросила его, откуда он это знает. Я пообещала, что буду платить, и платила.
– Подонок! – Гарри сжал кулаки. – Значит, это правда, что о нем рассказывают, как о шантажисте. Подонок, мерзавец!
– Ты не можешь себе представить, какое я почувствовала облегчение, узнав, что он застрелился. Моя жизнь становилась адом. Каждую неделю я ходила в его отвратительную маленькую контору и приносила деньги. Он сидел за своим рабочим столом и улыбался, и эта маленькая ведьма-брюнетка там тоже была и тоже улыбалась.
Гарри едва слушал ее, его буквально всего трясло.
– Ты не думаешь, что он рассказал Корине? – спросил он. – А что, если она теперь скажет об этом Нику?
– Почему ты считаешь, что он рассказал ей? – спросила Джулия немного нетерпеливо. – Ведь тут совсем нечем гордиться. К тому же, если бы она знала, уже растрезвонила бы все. Нет, не волнуйся, они только вдвоем знали об этом: Рой и секретарша. А теперь оба мертвы.
– Мой бедный ангел, – Гарри притянул девушку к себе. – Ты не должна была скрывать это от меня. Ну что ж, я обязан возместить тебе эти деньги. Сколько они у тебя вытянули?
– О, прошу тебя, не будем говорить об этом. Я как – то выкручивалась, ведь я зарабатываю. А теперь все кончено, – она выскользнула из его объятий, – мне пора.
– Но я не хочу, чтобы ты из-за меня потеряла так много! – протестовал Гарри.
– Не будем об этом говорить. Заплачено и забыто. Я прошу тебя, Гарри…
Гарри не выдержал, заходил по комнате, что-то напряженно обдумывая.
– Джулия, – неожиданно для девушки предложил он, – разве мы не могли бы уехать вместе? Разве так необходимо все время рисковать? Это совсем не то, как если бы мы были женаты…
Джулия успела натянуть лишь один чулок, другой остался в руке, и устало взглянула на Гарри:
– А что с нами будет? Ник ведь так силен! Меня больше никто не будет приглашать на эстраду, и ты не сможешь тоже найти себе работу. Он проследит, чтобы так и было… Он очень жесток, настойчив… Он нас нашел бы на другом конце света и сделал бы нашу жизнь невыносимой. Будем терпеливы, Гарри. Уже замечательно то, что мы можем время от времени встречаться вот так. Может быть, что-нибудь и произойдет. А пока будем осторожны.
– Но это еще более опасно. Нас могут обвинить в обмане. Но если бы мы уехали вместе…
– Он все равно нашел бы нас, Гарри. Он никогда не бросит меня.
– Он же не всемогущ! Я знаю, что он очень энергичен, но, черт возьми, он не может помешать нам зарабатывать на жизнь! Это абсурдно, Джулия.
Джулия застегнула платье, надела туфли и села к зеркалу, чтобы подправить косметику.
– Скажи же что-нибудь, Джулия! – жалобно молил Гарри. – Неужели ты не отдаешь себе отчета в том, что то, что мы делаем, еще более опасно, чем если бы мы уехали?
Она повернулась, чтобы посмотреть на него.
– Очень хорошо, я скажу тебе правду. Вот уже много недель я знаю, что надо бы все рассказать Нику и уехать. Но у меня не хватает на это храбрости. Существуют две вещи, о которых мне трудно с ним говорить. Ты не представляешь, что значит чувствовать позади себя опору Ника. Без него я не пела бы в лучшем кабаре города. У меня не было бы этой роскошной квартиры и всей моей одежды. У меня не было бы неограниченного кредита во всех магазинах. Я не могла бы покупать все, что мне вздумается, не беспокоясь о деньгах. Когда я выхожу, каждый мужчина в городе считает за честь сопровождать меня. У меня не было бы моей машины, если бы я покинула Ника, у меня была бы совершенно другая жизнь, а мне это не нравилось бы.
На лице Гарри отразилось все его отчаяние.
– Я понимаю, – его голос звучал устало и бесцветно. – Я не думал об этом.
Джулия подошла к нему.
– Гарри, мой любимый, я постараюсь сделать тебя счастливым. Потерпи немного. Я уверена, что все в конце концов устроится, – она вздохнула. – Прости, мне пора, дорогой. Я приду, как только смогу. Дай мне пальто, хорошо? Я опоздаю, если не потороплюсь.
Через несколько минут Джулия достигла выхода из переулка и посмотрела вокруг. Улица была пустынна. Она поспешила к людным авеню, рассчитывая поймать там такси.
В тени подворотни, прислонившись к стене, мужчина в коричневом костюме и коричневой фетровой шляпе смотрел ей вслед. Он стоял в тени до тех пор, пока она не исчезла из виду, потом направился к реке, насвистывая какую-то веселую мелодию.
2
Эд Леон взялся за дело агентства «Молния» два дня спустя после звонка Инглиша в Чикаго.
Высокий и худой, Эд Леон, казалось, состоял только из рук и ног. У него было простодушное выражение загорелого лица, и на первый взгляд он мог сойти за крестьянина, впервые попавшего в город, причем целую неделю спавшего одетым. Потертая фетровая шляпа, небрежно сидящая на его голове, довершала это впечатление. Его волосы, очень густые от природы, как он ни пытался их пригладить, торчали во все стороны. Время от времени он постригал их, случалось, и пользовался расческой, когда та подворачивалась под руку, но это происходило очень редко. Окружающие принимали его за не очень умного и совершенно безобидного человека. И мало кто знал, что Эд был одним из самых способных детективов штата.
Он дебютировал как криминальный репортер, но у него оказались такие способности раскрывать преступления, что помощник прокурора решил: пусть он лучше работает в его бюро, чем в газетах, с которыми всегда был в контрах. Правда, несмотря на свои способности, Леон получал мало.
С Инглишем Эд познакомился вскоре после того, как тот пошел в гору, и они подружились. Он попросил у Инглиша заем, чтобы открыть собственное частное сыскное бюро. Инглиш, зная репутацию Леона, в течение двух лет, пока дело его не стало процветать, помогал ему. Теперь его агентство стало едва ли не лучшим в Чикаго, и Леон держал четырех детективов и целый штат обслуживающего персонала.
Разглядывая жалкое маленькое бюро, которое недавно принадлежало Рою, Леон ругал себя за то, что поддался уговорам Инглиша и занялся им. Конечно, он заработает немало денег, однако при мысли, что придется провести часть своих светлых дней в этих двух маленьких клетушках, имея в Чикаго роскошное помещение с кондиционером, ему становилось не по себе.
