Никита Костылев - А вы, случайно, не убийца?
– Э! Куда мы идем?
Перехвалил.
– Алекс, мы идем морду бить, – просто сказал я.
– А-а-а… – протянул тот и сразу же сделал воинственное выражение лица, при этом грозно шмыгнув носом: – Ну и (цензура) мы ждем?
Я на ходу вытащил телефон и машинально подумал: «А тут тоже 02? Вроде да». Быстро дозвонившись, я проговорил:
– Сапковского, 44. Частный дом, проникновение в жилище.
Бежать недолго, минут пять – их коттеджик совсем рядом с аллеей располагается, мы когда в первый раз ездили к девушкам, я заметил, что там две дороги параллельных идут. Только от клуба надо пройти наискосок, пробежать вверх, и ты в начале улицы. Оставалось только бежать. Стоило нам преодолеть метров сто, как освещенная дорога закончилась – я включил фонарик на телефоне и бежал вперед, подсвечивая себе путь. Алекс больше не вспоминал Барбару Стрейзанд и только напряженно сопел, не отставая от меня. Когда я с трудом опознал дом, в котором прятались девушки, я серьезно проговорил:
– Алекс, оставайся у входа.
– Хер там, – проговорил мой товарищ, закатывая рукава на своей рубашке.
– Я говорю тебе, стой здесь, – прошипел я. – Будешь здесь отлавливать. Кто выходит – бей. Приедут менты – предупреди, что я там.
– Ок, – кивнул он и тут же здорово шатнулся. Защитник ворот, блин, настоящий вратарь.
Я махнул рукой другу, чтобы он не стоял посередине дороги, и перелез через забор. Как ни странно, получилось довольно тихо, без шума и грохота. Темнота помогала мне точно так же, как и преступнику. Несколько раз зажмурив глаза, я более-менее осмотрелся в темноте и, пригнувшись, двинулся к дому. Фонарик я, естественно, использовать не стал. Все мои аккуратные действия прекратились в один миг, когда я услышал истошный крик наверху. Вот тогда-то я и сорвался вперед, естественно, сразу споткнулся и ударился носом обо что-то в темноте. Вскрикнув от боли, я поднялся на ноги и, включив фонарик, заскочил в дом. Когда я пробежал пару метров до прихожей, на меня вдруг вылетела черная тень. Я не Мохаммед Али, конечно, но ударил его страшно. Скорее от неожиданности, чем из холодного расчета. Плюс мне еще повезло, что этот гад летел во встречном движении. Короче, в результате все-таки закричал от боли я. Но подумать о том, что я сломал или повредил руку, у меня времени не было. Не потому что я могу контролировать боль и так далее, и не потому что я боли не чувствую. У меня была другая причина. Когда я заорал и схватился за руку, в этот момент на меня налетел второй бандит. Я сильно ударился головой об угол и отключился, так что дальнейшие события я знаю со слов Алекса. Он был пьян, и у него сильно болела голова, но он говорит, что все было именно так. Сбив меня с ног, бандит не стал меня добивать, а подхватил своего нокаутированного товарища и бросился ко входу, где его уже поджидал Алекс, воображая, вероятно, себя героем фильмов Клинта Иствуда. Вообще я несколько раз просил его рассказать эту историю честно, но он клянется и божится, что говорит истинную правду.
Ему надоело стоять у входа, и он, когда услышал крик, тоже бросился в дом. Сначала он с размаху ударил ногой несущего товарища бугая, который отправил меня в нокаут. Бандит отлетел в сторону, но на ногах устоял. Аккуратно положив тело товарища на пол, он достал кастет и бросился на Алекса, поджидавшего противника в боевой стойке, которую выучил, когда ходил на капоэйро. В общем, завязалась жестокая рубка, в которой Алекс уже выходил победителем, как вдруг появились доблестные сотрудники украинской милиции. И именно в этот момент жестокого бескомпромиссного боя Алекс случайно задел кулаком губу сотрудника правоохранительных органов Украины. Говоря юридическим языком – напал на сотрудника при исполнении. Дальнейшее происходило довольно сумбурно – приехала «Скорая помощь», и медицинские работники привели нас в чувство, затем мое приведенное в сознание тело забросили в «бобик» вместе с бандитами. Последнее, что я увидел перед тем, как снова отключиться, это Арину, выбегающую из дома и что-то объясняющую сотрудникам милиции.
Когда я лежал в полубессознательном состоянии, в моей голове билась только одна мысль: на хрен мне это было надо? Куда и зачем я полез?! И самое обидное, что я знал ответ.
Конечно не надо. Но у нас же ген геройства в заднице проснулся. Нам же обязательно надо поучаствовать, вот что я потом подумал.
* * *Нет, безусловно, район рядом с Аркадией, на которой расположены все увеселительные заведения, непростой, особенно летом. Особенно когда эти веселые ребята отдыхают. А потом конфликтуют. Да, многого капитан Федоренко насмотрелся за девять лет службы, так что рассказ трех девушек был для него не самым оригинальным. Устало потерев глаза, он снова переспросил с характерным для украинца акцентом:
– Значит, эти два молодых человека пошли вас спасать?
– Да, – кивнула собственница дома Лика.
– А вы сидели дома, когда бандиты пришли, и спрятались? – уточнил капитан.
– Да, – кивнула еще одна, привлекательная загорелая брюнетка. – Мы спрятались в кладовке и отправили сообщение им, что нам угрожает опасность.
– А почему в милицию не позвонили? – поинтересовался украинский мент.
– Чтобы убийцы узнали, где мы? – спросила третья. – Или мы эсэмэску на номер «02» должны были отправить?
– Ладно вам, – буркнул капитан. – Ваш пьяный дурак вообще сотрудника при исполнении ударил. И что теперь делать? Нападение при исполнении…
– Товарищ полковник… – начала одна из девушек.
– Капитан, – поморщился тот.
– Капитан, – согласилась она. – Послушайте, эти молодые люди хотели нам помочь. Просто помочь, вот и все. Нам угрожает серьезная опасность. Мы уверены, что, если вы можете нас выслушать, мы сможем все объяснить.
– Хорошо, – кивнул он. – Конечно, я вам помогу, а парней отпущу прямо сейчас. Я внимательно вас выслушаю и окажу помощь в рамках законов Украины и ее международных договоров[1].
Вот так нас и вытащили.
Глава 7 «ХоНда Аккорд»
После того как честный милиционер «разобрался» в ситуации, мы оказались на свободе. Приятных ощущений было мало, скажу честно. Представьте, в каком положении я оказался? Вот еще часа два назад я сидел в клубе, отдыхал и особенно ни о чем не думал, вернее, старался ни о чем не думать. А теперь сижу в камере с забинтованной головой и рукой. Голова гудит, рука болит, и во рту почему-то странный противный привкус, будто я земли объелся. На то, что перед глазами все плывет и дико ломит спину, я не обращал внимания. Я толкнул Леху в плечо и проговорил:
– Лех, ты как?
– Эфир в норме, – коротко ответил он. Немного помолчав, проговорил: – Слушай, Ник.
– Ну?
– А что нам теперь будет?
– Не знаю, друг, – покачал я головой. – Меня больше интересует то, что будет с теми контрацептивами, которые нас любезно встретили.
– А они, кстати, где? – оглянулся по сторонам Алекс.
– Увели, – пожал плечами я. – На расстрел, наверное.
– Очень смешно, – хмыкнул мой друг. – Слушай, Ник, а я же менту в морду дал. Случайно, правда. Чего теперь будет со мной?
– Не волнуйся, я тебя не кину, – проговорил я. – Если что, говори, будто эти козлы менту вмазали. Я признаю.
– Ты что?! Сдурел?!
– Ничего не сдурел, – пожал я плечами. – Во-первых, вписываться буду я. Это потому, что все происходило из-за меня. Я не хочу, чтобы тебя за это дело покалечили. Второе: у меня травмы налицо. Скажу – что это ментов работа, если крутой замес выйдет. Третье: я же милицию и вызвал, это нетрудно проследить, тоже нам плюс в этом деле. Ты как свидетель пойдешь. Схема простая: я узнал о готовящемся преступлении, побежал помогать, параллельно вызвав сотрудников правоохранительных органов. Это факт? Факт. Потом раздался крик. Девочки-свидетельницы это подтвердят. Надеюсь. Четвертое: выбежал на преступников, завязалась драка. Совершенно непонятно, как появились сотрудники милиции. Не представились, а просто бросились в драку. И что? Согласно нашим с тобой показаниям, именно неизвестные, которые забрались в дом наших знакомых, и нанесли удар по лицу сотруднику правоохранительных органов.
– И что, так прямо и говорить?
– Нет.
– А как? – спросил Алекс.
– А никак. Так мы скажем, когда приедет настоящий адвокат, – пожал я плечами. – Вот когда я смогу до Сереги дозвониться и приедет именно ОН, а не какое-то чучело. Тогда мы будем так говорить. При этом еще надо с девчатами версию продумать – от них все зависит. Ты не сильно ударил-то его?
– Да я вообще случайно, – вздохнул Алекс. – А что сейчас?
– А ничего. У тебя есть право давать показания. Советую им не пользоваться.
– Почему?
– Не знаю, как работают украинские менты, но в нашем случае лучше молчать как рыбы, пока не приедет специалист. Пускай они говорят что хотят – это все фигня. Самое важное – это первоначальные показания, что ты потом сказал – ерунда. Поэтому молчи. Будут бить – молчи. Угрожать – молчи. Уговаривать, мол, сейчас подпишешь – отпустим. Ничего не подписывай и ничего не говори. Все.
