Марина Серова - Вся жизнь перед глазами
Глава 4
Наступил понедельник, но ясности в нашем деле не прибавилось ни на грамм. Из тех людей, которые были в близких дружеских отношениях с Минаевым, я не разговаривала только с таксистом Кремневым. Все остальные трое фигурантов дела: Валерия, Рубальский и Строгачев – сходились в одном – Игорь был человеком скрытным и очень себе на уме. Многое в его жизни оставалось загадкой по этой причине.
Для очистки совести я решила посетить своих друзей в полиции, чтобы выяснить, не было ли каких-либо происшествий в городе, вероятностно связанных с исчезновением Минаева. Увы, встретивший меня, как всегда, неуемным балагурством и отнявший у меня, соответственно, кучу времени капитан Папазян просмотрел – весьма поверхностно, кстати, – сводку происшествий и сообщил мне, что никаких задержанных, похожих на этого «властного мужчину» на фотке, представленной мною, не зафиксировано. Криминальные трупы также по облику были крайне далеки от обличья Игоря Минаева.
– Ты теперь специализируешься на потеряшках, – весело заключил Папазян, вставая между мной и дверью и показывая таким образом, что без болтовни отпускать меня он не намерен.
– Ты же знаешь, что клиентов, как и потерпевших, не выбирают. Это тебе не выборы в Госдуму, – шутливо огрызнулась я.
– Кстати, Иванова, а за кого ты голосовала? – тут же прицепился к этой фразе – и ко мне – Папазян. – Дай угадаю… Скорее всего, за Жириновского.
– Это еще почему?!
– А потому, что он близок тебе по духу.
– Слушай, это переходит все границы, Гарик! – возмутилась я. – Ты просто уже не знаешь, как еще меня поддеть… Таких людей, как ты, в Интернете называют троллями.
– Неправда! – стал отнекиваться Папазян. – Я не тролль. Я еще хуже! Я мумий тролль! Я самый ужасный армянин на Земле! И поэтому с тобой, самой ужасной на планете сыщицей, я могу составить великолепную пару, но ты почему-то очень низко меня ценишь…
– В полиции, наверное, тебе скучно, Папазян, – стараясь придать своему лицу выражение неимоверной жалости, сказала я. – Тебе бы надо в кино. Или в «Камеди Клаб». Вот, кстати: я нашла великолепное место для приложения твоей энергии, когда тебя наконец выгонят из органов! Именно «Камеди Клаб», и знаешь почему?!
– Знаю, знаю, – замахал на меня обеими руками Папазян. – Потому что его, как и все остальное смешное на свете, придумали армяне! Меня уже приглашали туда, я не пошел. Мартиросян лично приезжал, звал! Вот в этом кабинете сидел, на твоем месте. Но я ему сказал – тезка, спасибо, конечно, за доверие, но для меня полиция – это все!
– Ага, а Петросян к тебе не приезжал, часом? Лично? – с удовольствием выместила я на Папазяне досаду по случаю отсутствия позитива в моем расследовании. – В «Кривое зеркало» не звал – покривляться?
– Честно скажу – нет, не приезжал, – отрезал Папазян и добавил, подняв палец: – Но звонил!
– Так, понятно, – со вздохом констатировала я и поднялась. – Мне пора.
– Ну куда ты так торопишься, Танюша? – показал в улыбке ровные белые зубы Гарик. – Я же тебе сказал – по сводкам никого, похожего на твоего потеряшку, нет! Так что ты можешь спокойно сидеть и ждать, пока твой доблестный друг не совершит грандиозную работу и не раздобудет для тебя нужные сведения!
– Не думаю, что это конструктивный подход, – отрезала я.
– Почему? – не понял Папазян.
– Да потому, что не терплю вранья, – поморщилась я. – А с тобой я уже нахлебалась его вдоволь – за какие-то несколько минут.
– Напрасно ты так, Иванова! – упрекнул меня Гарик, переходя на сухой официальный тон. – Вот когда я стану великим и известным и журналисты будут драться за право взять у меня интервью, я в нем все о тебе расскажу, всю правду! Я тебе такую антирекламу сделаю, что у тебя совсем клиентов не останется! Вот так!
– А я поступлю умнее: сама дам интервью, опередив тебя. И заранее предупрежу общественность, что честность и откровенность никогда не были твоими отличительными чертами. Так что можешь прикинуть, чего в этом ракурсе будет стоит твое интервью! Причем у тебя оно еще только в перспективе, да и то весьма призрачной, а у меня есть реальный шанс: ко мне журналисты наведываются с завидной регулярностью, и ты об этом знаешь!
Это была правда. Ну, или почти правда: я, конечно, не звезда мирового уровня, но в нашем достославном Тарасове фигура довольно-таки известная. И журналисты действительно несколько раз порывались взять у меня интервью, и один раз им это даже удалось. Причем Папазян был в курсе: именно к нему предварительно заявился какой-то корреспондент из местной криминальной газетки, чтобы написать о суровых полицейских буднях. А Папазян по простоте душевной, ну, и желая похвастаться одновременно, небрежно сообщил, что иногда он сотрудничает с частными детективами, к примеру, с Татьяной Ивановой он на дружеской ноге… Тем самым Папазян вырыл собственную могилу.
Журналист, услыхав о подобном факте, тут же потерял интерес к прозаической рутинной работе правоохранительных органов, поняв, что описать будни частного детектива будет гораздо интереснее для читателей. После чего он намертво приклеился к Папазяну, требуя сообщить ему мои координаты. Гарик пошел на попятную, но было уже поздно. Напрасно наш горячий армянин с жаром доказывал, что ничего романтичного в работе частного сыщика нет, напрасно врал, что все детективы живут исключительно за счет «милостей» сотрудников полиции, скидывающих им информацию с барского плеча, – журналиста было уже невозможно остановить. Он горел желанием беседовать со мной и только со мной. А поскольку высокое начальство строго проинструктировало Гарика, чтобы он со всей ответственностью отнесся к визиту прессы и постарался красочно разрекламировать работу убойного отдела, а Папазян, выходит, перестарался и завалил все дело, чувствовал он себя, мягко говоря, не очень хорошо…
Отчаянно пытаясь выбраться из ямы, в которую он сам себя загнал, Папазян пообещал журналисту свести его со мной, но только в обмен на то, чтобы в статье обязательно был упомянут убойный отдел, его начальник, а также он сам, капитан Папазян. Журналист согласился, после чего я в течение битого часа делилась с ним откровениями о своей профессии, а Гарик постоянно пытался вставить свои комментарии, что своими успехами я на девяносто процентов обязана тарасовской полиции и лично ему. В итоге появилась масштабная статья, в которой мои слова были перевраны самым безбожным образом. Моя работа была сильно романтизирована, я же представлена «очаровательной молодой дамой, за хрупкой внешностью и женственностью которой скрывается истинная железная леди, не боящаяся никакой опасности», – журналист явно был склонен к восторженному стилю. Многие мои слова были исковерканы, а некоторые рассказанные истории заметно грешили вымыслом. Здесь же красовалось мое фото на половину полосы.
Слава богу, что у меня хватило ума предварительно загримироваться, дабы не предстать перед камерой в своем истинном виде – не хватало еще, чтобы меня вся преступность города знала в лицо! Посему на фото была изображена очень миленькая особа, но при этом имевшая со мною лишь весьма отдаленное сходство. К тому же я постаралась создать свой имидж таким образом, чтобы он отнимал у меня добрый десяток лет, так что со страницы читателям статьи улыбалось весьма юное, симпатичное создание. Поразмыслив, я пришла к выводу, что байки журналиста мне тоже очень на руку – у умного читателя сразу создавалось мнение, что статья явно заказная, выдумана от начала и до конца и что частного детектива по имени Татьяна Александровна Иванова просто не существует в природе. А на центральной полосе помещена фотография молоденькой любовницы или даже дочки какого-нибудь богатенького человека, проспонсировавшего данный материал. Так что я была вполне довольна результатом, чего не скажешь о Гарике: к роли полиции в обезвреживании тарасовской преступности автор отнесся с возмутительной небрежностью, уделив ей всего пару строчек. Начальник отдела был упомянут лишь вскользь, а фамилия Папазян вообще не фигурировала в статье.
Гарик, увидев такое вероломство, не поленился сначала проштудировать статью несколько раз подряд от и до, после чего помчался ко мне, требуя объяснений. На что я смогла лишь развести руками и посоветовать ему адресовать свои претензии автору материала. Папазян, понимая собственное бессилие, сыпал клятвами – никогда больше не создавать мне бесплатной рекламы! Побушевав немного таким образом, он вынужден был удалиться несолоно хлебавши, осыпая ругательствами как журналистов, так и частных детективов. Однако долго дуться на меня Гарик не мог, и этот эпизод не стал камнем преткновения в наших дальнейших отношениях. Правда, в душе Папазян отлично о нем помнил, а я не упускала возможности подколоть его этим, когда он начинал забываться и явно переходить границы нашей дружбы. Вот и сейчас, когда я напомнила ему о том досадном инциденте, Гарик сразу помрачнел и надулся. Я же, посмеиваясь про себя, пожелала ему успехов в работе и скрылась за дверью кабинета. Визит к Папазяну можно было считать нулевым касательно продвижения в расследовании, но положительным в плане повышения моего настроения.
