Наталья Александрова - Дешево и смертельно
Сын считал, что одержал над матерью полную победу и с облегчением перевел дух. Родилась малышка. Сын много работал, но находил время навестить мать – он все же был к ней очень привязан. А Светлана Федоровна затаилась, как кобра перед прыжком, и терпеливо ждала. Она не сомневалась в успехе, потому что без труда распознала в невестке пустую и вздорную бабенку. Невестка искренне считала, что удержать любовь мужа можно только своими внешними данными и сексом. Просто даже какая-то непростительная глупость для женщины, вышедшей замуж в третий раз! Светлана Федоровна не уверена насчет других мужчин, но твердо знает, что ее Женечку можно удержать только неустанной заботой.
Светлана Федоровна начала осторожно отвоевывать сданные позиции. Она обволокла сына своими заботами, как паук опутывает легкомысленную муху клейкой паутиной. Сын доверчиво шел в расставленные силки. Когда он в первый раз остался ночевать дома в своей холостяцкой комнате, Светлана Федоровна чуть не поздравила себя с победой, но сдержалась. Ей нужно было избавиться от невестки навсегда, вытравить из памяти сына само воспоминание о ней.
Все складывалось отлично. Сын все чаще ночевал дома и все реже уходил к жене. Порой Светлана Федоровна думала, что если бы вместо нынешней невестки была другая женщина – умная, добрая, хорошая хозяйка, ее усилия не увенчались бы успехом. Но такая женщина вряд ли обратит когда-нибудь внимание на ее сына, справедливо возражала себе Светлана Федоровна. Стало быть, все к лучшему…
Каждый год сыновнего брака Светлана Федоровна засчитывала себе за три, как военнослужащим на Крайнем Севере. Она очень похудела и постарела, нервы расшатались, а от этого пошли многие болезни. Но все же она упорно шла к своей цели и достигла ее! Невестка исчезла с горизонта. И сын вспоминает ее с ненавистью, а скоро и совсем забудет. И вот, появляется какая-то девица и начинает тревожить его память расспросами!
Светлана Федоровна послала сына за какой-то мелочью в аптеку, а сама порылась в своих записях и нашла номер телефона того нотариуса, к которому привела ее Марина в свое время перед отъездом, чтобы получить разрешение на поездку ребенка. Это был первый и единственный раз, когда свекровь и невестка действовали сообща в полном согласии. Разумеется, вся история с отъездом за границу сразу же показалась Светлане Федоровне весьма сомнительной. Ее взбалмошная и глупая невестка, несомненно, впуталась в очередную авантюру. Но так сильно было желание навсегда распроститься с ненавистной женой сына, что Светлана Федоровна сделала все, чтобы ускорить ее отъезд. О том, что она может больше никогда не увидеть свою единственную внучку, Светлана Федоровна старалась не думать. Откровенно говоря, в ее сердце не было места для еще одной любви, его заполнила всепоглощающая, требовательная, неистовая любовь к сыну.
Набрав номер, она дождалась, когда на том конце ответили, и тихим голосом наговорила в трубку все сведения, которые успела выудить у сына по поводу решительной молодой женщины. Светлану Федоровну выслушали, не перебивая, и поблагодарили за звонок.
– Тушите пожар! – на прощание сказала она. – С моей стороны все будет в порядке, – и повесила трубку.
Рита встала рано, переделала домашние дела и стала ждать звонка от Евгения. Когда по радио пропикало двенадцать часов, она рассердилась. В консульство они сегодня не попадут – туда нужно идти с утра. Какой необязательный человек, ведь обещал же! Она набрала его рабочий номер телефона. Там отвечали, что Евгений Витальевич сегодня на работу не вышел, а по какой причине, они не знают – он еще не звонил. По домашнему номеру трубку никто не снимал. Рита вздохнула и уселась на кухне делать маникюр.
Мысли текли безрадостно. Время идет, а она проводит его бесполезно. Те небольшие деньги, что она привезла с собой, скоро кончатся. И что тогда делать? Возвращаться к себе в город и упасть в ноги Валерию? Очень не хочется, вдали от него Рита поняла, до чего же она устала от их отношений. Да и как знать, возможно, ее место уже занято?
Искать работу здесь? Рита работы не боится, тетя Люба приучала ее к труду, так что рано или поздно она найдет что-то подходящее. Но сначала нужно все выяснить насчет Маринки, Рита привыкла доводить любое начатое дело до конца.
Она снова набрала рабочий номер Евгения. Ответили, что он взял несколько дней за свой счет – тяжело заболела мать.
Вот тебе на! Какое совпадение! Что-то подсказывало Рите, что Маринкина бывшая свекровь заболела неспроста.
Дома у них теперь было плотно занято. Рита тщательно накрасилась, оделась для выхода из дому и перед уходом еще раз набрала номер. Ответил женский голос.
– Могу я попросить Евгения Витальевича? – строго спросила Рита.
– А кто его спрашивает? – не менее строго ответила трубка.
Для тяжелобольной женщины, каковой являлась, по мнению сослуживцев Евгения, его мамаша, голос был весьма бодр.
– Это с работы, – буркнула Рита.
– Его нет дома, – нелюбезно ответили на том конце, – и будет поздно.
Обе одновременно положили трубки на рычаг и поняли, что обе врут. Рита сообразила, что мамаша Евгения держит своего сына дома и притворилась больной, чтобы он не ушел и не встретился с ней, Ритой, а Светлана Федоровна ни минуты не сомневалась, что звонит та самая настырная сестра бывшей невестки.
Рита аккуратно переписала себе в блокнот адрес из телефонной книжки и вышла из дома, не забыв поставить квартиру на сигнализацию. Так просто они от нее не отделаются!
Рита нажала на звонок и держала его долго-долго, но за дверью квартиры Евгения и его мамаши стояла гробовая тишина. Не может быть, чтобы они слиняли из дома так быстро. Рита позвонила еще несколько раз и постучала в дверь кулаком. Железная дверь ответила негодующим гулом, но в глубине квартиры по-прежнему было тихо.
Зато какое-то движение послышалось от соседей. Щелкнул замок – не то его открывали, не то запирались покрепче. Рита шагнула к соседской двери и сделала самое приветливое выражение лица, после чего робко нажала на звонок.
– Чего надо? – немедленно послышался из-за двери старушечий голос.
– Извините, пожалуйста, вы не знаете, скоро ли будет кто-нибудь из Барковских? – прокричала Рита.
За дверью опять завозились с замками, потом дверь приоткрылась на цепочку, и Рита, как и ожидала, увидела бодрую старушенцию.
Бабуля была маленькая и сухонькая, на голове ее бойко топорщился седой хохолок, а глаза глядели зорко и подозрительно. Рита поймала себя на том, что внешность бабули ей очень хорошо знакома. Но с другой стороны, она точно знала, что видит бабку впервые.
– А тебе они зачем, Барковские-то? – поинтересовалась бабуся.
– Я их дальняя родственница из провинции. – В Ритиных словах, несомненно, имелась доля правды, потому что соседка поверила.
– Так Женю я недавно видела, он в магазин пошел, а сама-то болеет видно, так и дверь не откроет…
В голосе соседки слышалось явное неодобрение, и Рита приободрилась.
Лифт шел наверх, бабуля повернула голову, и снова Риту пронзило ощущение чего-то очень знакомого. Лифт открылся на их этаже и выпустил навьюченного продуктами Евгения. Он поднял глаза и увидел Риту.
«Картина называется – не ждали!» – злорадно подумала она.
– Женечка! – затараторила она быстро-быстро. – А я по телефону звонила, никто не отвечает. Тогда я такси взяла – ужас как у вас дорого – и приехала. Хорошо, что адрес не забыла…
Евгений стоял молча, уставившись на Риту, как в афишу коза. Не переставая болтать, Рита краем глаза взглянула на соседку. Бабуся чуть повернула голову, смотрела на них очень строго, и Рита вдруг поняла, где она раньше видела это лицо – бабуля была удивительно похожа на полководца Суворова! Если надеть на нее мундир с регалиями и звездами, то получится просто копия портрета из школьного учебника истории – генералиссимус Александр Васильевич Суворов.
– Хотела уходить, хорошо, что соседка меня обнадежила насчет твоего прихода…
– Спасибо, Александра Васильевна, – обреченно пробормотал Евгений, открыл дверь своим ключом и пропустил Риту вперед.
– Женя, кто там пришел? – раздался в глубине коридора хорошо поставленный голос, в котором звучали интонации заученной фальшивой доброжелательности, с которой тетки – работники загсов – говорят новобрачным: «Объявляю вас мужем и женой».
Дверь комнаты открылась шире, и на ее пороге появилась невысокая худощавая женщина неопределенно пенсионного возраста с гладко уложенными темными волосами на маленькой, как у змеи, головке и с намертво поджатыми губами врожденной свекрови.
– Светлана Федоровна? – осведомилась Рита. – Впрочем, кому здесь еще быть… А я – Маргарита, Маринина сестра.
Вся показная доброжелательность моментально слетела с лица хозяйки, и она стала похожа на разъяренную кобру.
