Станислав Филатов - По следу вервольфа
***
А унтер-офицер уже вел к обреченным нового кандидата в палачи, который стоял до того в первой шеренге перед Архиповым. Сергей понял, что следующая очередь его. И вновь у обрыва разыгралась кровавая трагедия, как две капли воды похожая на ту, которая была совершена рукой белобрысого. Откуда-то появившийся фотограф делал снимки происходящего. Архипов отмечал все это чисто автоматически, а сам с ужасом размышлял над тем - способен ли он на такое злодеяние? Он стал внушать себе, что способен, что это не так страшно как кажется со стороны, он настраивал себя на убийство и холодный липкий пот катился у него по спине и лицу. Сергей видел, что следующим кому унтер-офицер доверит молоток будет он. Действительно, тот, поигрывая пистолетом, без слов протянул ему необычное орудие убийства. Архипов шел нетвердым шагом к шеренге советских людей, которых он должен был убить, чтобы жить самому. Архипов дал себе обещание не смотреть в глаза своим жертвам, а также решил орудовать молотком рационально, чтобы уменьшить страдания людей. Сергей чувствовал на себе выжидающие взгляды всех присутствующих. В большинстве глаз, смотревших на него, читался немой вопрос: "Неужели ты сможешь лишить жизни ни в чем не повинных людей?" Но когда он сильными ударами молотка в левый висок в считанные мгновения поверг на землю всех десятерых, ни у кого не было сомнения в том, что перед ним только что состоялся зверь жестокий и безжалостный. Архипов не смотрел на тех, кого он только что убил, он стоял с бледным лицом, вдыхая широко раскрытыми ноздрями морозный воздух и не выпускал окровавленного молотка из рук. Унтер-офицер подошел к Сергею, одобрительно похлопал его по плечу и не удержался от похвалы: - Молодец, здорово ты их ухлопал! Архипов никак не среагировал ни на слова офицера, ни на гневные крики военнопленных. он продолжал неподвижно стоять, как бы раздумывая над тем, что только совершил. - Давай сюда молоток и становись в строй,- произнес миролюбиво унтер-офицер и протянул левую руку в кожаной перчатке. Сергей машинально подал ему молоток, но руки разжать не смог - мышцы свело судорогой. Тогда унтер-офицер ударил Архипова по кисти руки рукояткой пистолета, выдернув из нее орудие убийства. Сергей словно опомнившись направился к шеренге предателей, где теперь у него было только что "заслуженное" место. Кровавая оргия продолжалась до тех пор, пока все изменники не прошли это жуткое испытание. Еще двое "кандидатов" не смогли поднять руки на своих соотечественников, унтер-офицер тут же пристрелил их за "слабость" уже известным способом. Архипов стоял и смотрел на все происходящее как в диком кошмарном сне. И только одно не выходило у него из головы - что теперь он враг своего народа. Сегодня он переступил ту последнюю черту, которая безвозвратно отделила его от Родины, матери, жены, сына. Сегодня он перестал быть человеком, сегодня он сам себя поставил вне закона. На душе было пусто, его уже ничего не интересовало, только хотелось побыстрее вернуться в сарай, поесть и упасть лицом в солому и забыть обо всем на свете. Этот день круто повернул всю жизнь Сергея Архипова так, как он и не предполагал. Даже сейчас, по прошествии стольких лет, он понимал, что легче было получить пулю в затылок от того унтер-офицера, чем начать преступную и жалкую жизнь. Сергей Петрович размыл новую папиросу, не спеша постучал мундштуком о ноготь большого пальца и только после этого закурил. Выпустив дым через нос, он бросил спичку в пепельницу и поднявшись из кресла направился к окну. Не отодвигая шторы он смотрел на листья кленов, а его мысли были в том далеком сорок первом году. Досада разрывала душу Архипова потому, что он не находил оправдания своему предательству. Он подбадривал себя тем, что у него в тот кошмарный день просто не было выбора, все так сложилось, что ему нужно было или убивать или самому быть убитым и сброшенным в овраг. Те трое, которые не смогли пересилить себя, наверное, давно уже сгнили в том безвестном овраге. Что из того, что они умерли - не запятнав себя чужой кровью? Их уж давно нет и умерли они в расцвете жизненных сил. Что же в этом хорошего? А вот он живет уже много лет и не очень жалеет о тех десяти заложниках, которых он убил ради сохранения собственной жизни. Он даже не запомнил их лица, да и кто теперь думает о тех, кто нашел свою кончину в том овраге? У нас вон - до сих пор находят останки солдат второй мировой войны брошенных в окопах, на полях сражений, и ничего - у всех совесть чиста, все делают вид, что это их не касается. Архипов как мог успокаивал себя, но до конца реабилитировать себя в своей безгрешности не мог.
***
На второй день как и обещал лейтенант, он появился в кабинете Мошкина рано утром. Николай Федорович, услышав стук в дверь, не ожидал посетителей в столь ранний час. Сказав традиционное: - Да-да, войдите,- он машинально посмотрел на настольные часы: они показывали без четверти восемь. - Разрешите, товарищ полковник? На пороге кабинета стоял тот самый лейтенант-эксперт, который так понравился Мошкину своей деловитостью и профессионализмом. - Проходите, лейтенант, докладывайте, что там у вас? - Я привез вам обещанное: фотографии убитого, сделанные при изъятии трупа из могилы, отпечатки пальцев и результаты экспертизы. Он раскрыл планшет и достал оттуда все им перечисленное. Одернув китель, он подошел к столу и аккуратно положил бумаги и два конверта перед Мошкиным. Фотографии были исполнены качественно на прекрасной мелованной бумаге. Снимков действительно было сделано много, труп снимали в различных ракурсах. Пока Николай Федорович знакомился с принесенными бумаги, лейтенант сидел на стуле и, теребя застежку планшета, ожидал когда следователь удовлетворит свое любопытство. Мошкин не торопился отпускать эксперта, допуская, что ему еще могут потребоваться пояснения лейтенанта. На знакомство и просмотр документов ушло несколько минут. Прочитав заключение, Николай Федорович, наконец поднял глаза на лейтенанта. Тот встал со стула и спросил: - Я могу быть свободен? - Да, мне пока ваша помощь не нужна. Спасибо, вы свободны, а если понадобится ваша помощь или консультация, то я найду вас. - До свидания, товарищ полковник. Лейтенант взяв планшет направился к двери. - Всего доброго,- попрощался Мошкин и вновь его внимание сосредоточилось на документах. Он отобрал из всего многообразия фотографий ту, где лицо убитого было изображено крупным планом. Ее следовало размножить и раздать сотрудникам, возможно, она поможет установить личность убитого. Только что полученные отпечатки пальцев нужно было отнести в лабораторию к дактилоскопистам для идентификации. Нужно было вести поиск не только в своей картотеке, но и сделать запрос в центральную. Для организации целенаправленного поиска нужно также размножить фотографию убитого. Предстоящую работу облегчало то, что лейтенант вложил в конверт и саму фотопленку. Взяв с собой отпечатки пальцев и негативы, Мошкин направился в картотеку. По пути он зашел в фотолабораторию, где отдал фотопленку для тиражирования нужных фотографий. В картотеке Николай Федорович организовал идентификацию отпечатков пальцев еще быстрее. Начальника не было, но его заместитель, капитан Зарубин, отнесся к поставленной задаче с пониманием дела, обещая сразу же приступить к поиску. - Провести соответствующую работу со своими, зарегистрированными в нашей картотеке отпечатками пальцев просто. Сегодня к вечеру я смогу совершенно точно сказать: был ли у нас зарегистрирован хозяин этих пальчиков или нет. - Виктор Тимофеевич, а как долго ждать ответа на запрос в центральную картотеку? - Мне приходилось неоднократно обращаться к ним с подобными запросами и, как правило, ответ приходи дней через пять - от силы шесть. - Жаль, что ожидать придется почти неделю, но другого выхода у нас просто нет. - Товарищ полковник, я, как только мне станет хоть что-нибудь известно, обязательно сообщу вам. - Спасибо, а я только что хотел просить вас об этом. При любом результате, поставьте меня в известность, я ежедневно в конце рабочего дня у себя в кабинете. Николай Федорович отдал отпечатки пальцев капитану, встал со стула и направился к двери. Уже на пороге, взявшись за дверную ручку, он обернулся и сказал Зарубину: - Желаю удачи, капитан, если вы не найдете хозяина этих пальцев, то окажете большую помощь в раскрытии убийства. - Спасибо за пожелания. Будем искать, товарищ полковник, будем искать. - Надеюсь на вас. Открыв дверь Мошкин вышел из картотеки и направился к себе в кабинет. В коридоре было пустынно и он шел не торопясь, раздумывая об убийстве. Расследование складывалось не так удачно как бы хотелось ему. Определенные трудности с установлением личности погибшего оттягивали поиск убийцы. Нужно было ускорить, активизировать поиск, но этому мешали объективные причины и они-то усложняли и без того тупиковую ситуацию. От невеселых мыслей его оторвал повстречавшийся в коридоре капитан Скребнев. Ответив на его приветствие, Мошкин пригласил Алексея Ивановича к себе, чтобы совместно обсудить план действий по раскрытию убийства.
