Илья Деревянко - Пахан
— Не молчи! — попросил Князь.
— А чего сказать-то! Нажили мы на жопу приключений! Если бы покойный Добряк был жив да не скурвился, может, и дал совет. Он всегда отличался хитростью…
— Добряк… — пробормотал Князь. — Добряк… — И вдруг вскинулся. Яд!
Мотя посмотрел на шефа сперва с сожалением, потом с недоумением и, наконец, с восхищением!
— Точно, яд! Великолепная мысль! Только как осуществить?! «Коллекционного вина» от нас в подарок Федот не примет.
— Зачем обязательно от нас? Разве нет других путей? Где обедает Федот?
— Теперь в основном дома или у любовницы. Мы выяснили, куда он ее привез, но там такая охрана! Не подберешься!
— А если подумать?!
— Подумать можно! У меня, кажется, наклевывается интересная идея. Мотины глаза устремились куда-то вдаль, наверное, в бездны ада.
— Есть!! — радостно воскликнул он спустя десять минут. — Нашел!!!
Елена на удивление быстро оправилась от пережитого потрясения, а также полностью уверовала во всемогущество своего любовника. Он видит людей насквозь, запросто разгадывает и пресекает на корню происки врагов. Стало быть, опасаться нечего и ни к чему толпа дышавших в затылок охранников. Шагу не дают ступить, обормоты! Пребывание в загородном доме под бдительным, неусыпным надзором Федотовых боевиков начало тяготить женщину, и сегодня она, несмотря на строгое запрещение Федота, решила съездить на рынок, расположенный в близлежащем небольшом подмосковном городишке. Боевики, ворча, как рассерженные цепные псы, отправились с ней и прежде, чем выпустить Лену из машины, тщательно обследовали окрестности. Ничего подозрительного! Покосившиеся деревянные прилавки, горы фруктов, изнывающие от жары продавцы. Сопровождаемая четырьмя мордоворотами, женщина прошлась по рядам, купила груши, виноград, прочую снедь и уже собралась поворачивать обратно, как услышала зазывный гортанный голос:
— Хороший домашний вино, совсем дешево, покупай!
Вспомнив, что Федот любит выпить, Елена подошла поближе. Кавказского вида торговец в пропотевшей рубашке громко расхваливал свой товар, рядом с ним выстроились глиняные, переплетенные сеткой кувшины.
Нарбек Тимурханов, завидев женщину, фотографию которой ему показывали десятки раз, внутренне напрягся и только огромным усилием воли ухитрился сохранить безмятежное выражение лица. «Главное — спокойствие, — мысленно твердил он. — Нужно сохранять полное спокойствие!».
Тимурханов до сих пор не торговал на рынке. Он занимался гораздо более серьезным бизнесом под «крышей» у Князя, но недавно Нарбеку крупно не повезло. Бизнес лопнул в один день (Мотиными стараниями), и бандиты взяли за горло:
— Увиливать, падла, вздумал?! За нос нас водить! Не хочешь работать выкладывай отступного: двадцать тысяч долларов! Ах нету! Ну тогда кончим вместе с семьей! Не хочешь?! Хорошо, мы люди гуманные. Выполнишь маленькое порученье и свободен!
«Маленькое порученье» заключалось в том, чтобы продать определенной женщине кувшин домашнего вина, внешне ничем не отличающийся от остальных, которыми его щедро снабдили люди Князя. Что в кувшине, Тимурханову знать не полагалось, да он и не настаивал.
— Смотри не перепутай! — напутствовал Нарбека Мотя. — Живьем в землю закопаю!
Три дня парился Тимурханов на рынке, и вот повезло! Женщина пришла!
— Хороший, хороший вино! — цепенея от ужаса, распинался он перед Еленой. — Беры, не пожалеешь!
— Дай попробовать! — попросил один из телохранителей.
— Па-жалуйста! — расплылся в насильственной улыбке Нарбек, протягивая бандиту другую бутыль.
Тот глотнул, подождал, пока вино провалится в желудок, и блаженно улыбнулся:
— Клевая штука! Советую купить, Елена Васильевна! Федоту понравится.
— Пожалуй, — согласилась женщина, и Тимурханов неуловимым движением (сказывалась выучка профессионального афериста) извлек из-под прилавка другой кувшин, тот, который приказал Мотя.
Едва Елена покинула рынок, Нарбек сломя голову бросился к телефону-автомату.
— Сделал все как велели, — заикаясь, лепетал он в трубку. — Теперь мне можно уехать?
— Да.
— А жена, дети?!
— Получишь в целости и сохранности!
Вечером Елену навестил Федот. Достать козла Князя до сих пор не удалось, и посему он пребывал в скверном расположении духа. Надо же! Сцепиться не на жизнь, а на смерть со старым другом! Впрочем, другом ли? Федота вновь обуяли сомнения в личности Князя, которого он знал много лет. Имелось в теперешнем Князе нечто неуловимо чужое, странное, незнакомое.
— Федечка приехал, — радостно защебетала Елена при виде любовника: Наконец-то! Я так соскучилась! Сейчас ужинать будем — и сюрприз!
— Какой?
— Домашнее вино!
— Что-о?! — насторожился Федот. — Где взяла, кто прислал?!
— Да никто, успокойся! На рынке купила!
— Я же запретил тебе выходить из дома, — рассердился Федот, но тут же остыл.
Во-первых, он успел здорово привязаться к ней, а во-вторых, очень любил домашнее вино: легкое, приятное на вкус и не оставляющее после себя похмелья.
— Больше так не поступай, — с напускной строгостью сказал он. — Из дома ни на шаг! Князь, сука, знает, что ты мое слабое место!
Елена тем временем быстро накрыла на стол: зелень, фрукты, блюдо с дымящимся мясом. Посредине она торжественно водрузила злополучный кувшин, уже открытый. Рядом поставила два хрустальных бокала.
— Покушаем и в постельку! — мурлыкала женщина. — В постельку, мой котик!
Розовое прозрачное вино, булькая, наполнило бокалы. Федот поднял руку, но тут зазвонил радиотелефон.
— Слушаю, — сказал он в трубку, ставя бокал на стол. — В чем проблема? Ясно! Ага! Нет, нет… Естественно… Сколько?.. Гм, неплохо!..
Елена скорчила недовольную гримаску. Вот вечно так! Даже рядом с ней ни секунду не может забыть о работе. В постель с собой таскает этот проклятый телефон, в сортире с ним не расстается. Неужели нельзя хоть на минуту отвлечься от дел? «Работа в первую очередь», — любил повторять Федот. А ей не нравилось быть «во вторую очередь». Да и сотрудники его хороши! Трезвонят и днем и ночью! Идиоты! Окончательно рассердившись, женщина искоса взглянула на Федота, намертво прилипшего к трубке. Окружающий мир для него, похоже, перестал существовать. Глаза смотрели в пустоту. Рот изрыгал короткие реплики: «Да… Да… Нет… Почему?… Я так не считаю… Подумаю…»
«Черт с тобой! — в сердцах решила Елена. — Начну сама!» Она решительно взяла бокал, и хотя не особенно любила спиртное, залпом выпила. В ту же секунду перед глазами вспыхнуло белое пламя, мучительный спазм боли скрутил желудок, в ушах зазвенели колокола, тело обмякло, перестало слушаться. Елена попыталась позвать на помощь, но получился лишь нечленораздельный хрип. Вместе со стулом женщина рухнула на пол и увидела прямо перед собой длинный тоннель. Елена пошла по нему… Заслышав грохот и хрип, Федот обернулся, выронил телефон и на секунду оцепенел. Лицо Елены налилось синевой, в уголках губ пузырилась пена.
— Врача! — опомнившись, закричал он. — Срочно врача!
Но было поздно. Женщина умерла…
— Сильнодействующий яд, — уверенно сказал один из приближенных, в свое время почти закончивший медицинский институт. — Ее не спасти!
— Нет! Нет! Нет! — рыдал Федот, тряся за плечи мертвую любовницу. — Не верю! Леночка, милая, очнись!
Врача все-таки пришлось вызвать: для Федота, находившегося на грани безумия.
Его с трудом оттащили от трупа и, крепко держа за руки, вкололи дозу сильнодействующего снотворного, потом еще одну. Тогда Федот перестал сопротивляться и забылся тяжелым сном.
— Князева работа, — процедил Тит, правая рука пахана. — Падла сраная! Пусть не рассчитывает на легкую смерть! Федот из него жилы вытянет, а потом в кипятке живьем сварит!
— Ле-е-ночка, — простонал во сне Федот. — Любимая!..
ГЛАВА 11
Узнав о неудавшемся покушении, Князь позеленел от страха и ярости. «Лучше бы я остался Сергеевым, — мелькнула мысль. — Но поздно! Чересчур далеко зашел!»
Он сидел за столом, тоскливо глядя в быстро пустеющую бутылку. Спиртное абсолютно не действовало. Слишком уж перенапряглись нервы. Вечерело. Дневная жара сменялась приятной прохладой. Легкий ветерок лениво теребил пышную листву деревьев в саду.
«Куда же Мотя запропастился? — думал Князь — Сказал — отъеду на часок, а отсутствует целых пять!» Без верного Моти он чувствовал себя слабым, беспомощным. Правда, дом до предела нашпигован охранниками…
Князь с опаской поглядел на полуоткрытое окно. В любую минуту в комнату может влететь граната, хлопнуть, разнося череп на куски, снайперский выстрел…
— Саша! — позвал он.
— Ну?! — откликнулся из угла комнаты мордоворот. На его физиономии застыло угрюмое выражение.
