Ольга Баскова - Ты будешь только моей
Никита видел, как отец схватил Татьяну за руку:
— Но я хороший семьянин и не собираюсь ходить на сторону. Ты заменишь мне мать.
— Папа, ты сошел с ума! — Татьяна попыталась вырвать руку, но отец прижал ее к себе, раздирая платье. Никита снова услышал тоненький голосок:
— Не надо, прошу, не надо!
Мальчик почувствовал, как в нем закипела кровь. Никогда в жизни не испытывал он такой агрессии, и она требовала выхода. Он выбежал в прихожую и схватил висевшую на стене двустволку. Вернувшись в комнату, парень направил ружье на отца:
— Сейчас же отпусти ее!
— А, ублюдок! — Отец ничуть не испугался направленного на него дула: то ли был сильно пьян, то ли не верил, что сын выстрелит. — Сам небось на сестру глаза пялишь? Убирайся к черту, пока я не вышиб тебе последние мозги!
Волна невыносимой ненависти захлестнула парня, и он нажал на курок. Пуля вошла отцу в лоб, и тот повалился как подкошенный.
Никита отделался сравнительно легко. Год условно, да еще участковый Степан Игнатьевич пообещал мальчику выдать хорошую характеристику, которая не испортит дальнейшую жизнь. Татьяна направо и налево твердила, что, если бы не выстрел Никиты, отец бы убил их мать (правду о случившемся брат и сестра говорить не хотели), и ей верили. Однако мальчик заметил: с некоторых пор девушка стала сторониться его.
Подслушав их с Рафиком разговор, парень укрепился в самых худших подозрениях.
— Я знаю, он хотел спасти меня! — Сестра и Бобров-младший разговаривали в гостиной Бобровых, а Никита притаился за дверью. — И все же боюсь его. Он сильно изменился после травмы. Иногда в его глазах я вижу такой блеск… Мне кажется, порой он просто испытывает желание убивать.
— Я тоже заметил. — Рафик ходил по комнате, сжимая и разжимая кулаки. — Что нам теперь делать?
— Взять с собой в Приреченск, как обещали, и показать там хорошим врачам, — предложила Таня.
— Боюсь, теперь это нереально. — Парень сел возле невесты и погладил ее по руке. — Во-первых, неизвестно, как он закончит школу. Во-вторых, я тоже его боюсь и не хочу жить в одной квартире с психически больным человеком.
— А если это пройдет? — робко предположила девушка.
— Тогда и речи нет. Но, боюсь, это навсегда, — подытожил Рафик.
Никиту захватила волна обиды и ненависти. Друг, которого он просто боготворил, собирался отнять у него сестру, единственного родного и близкого человека! Нет, он этого не допустит.
Глава 18
На следующий день Никита сам предложил Рафику и сестре прогуляться по лесу за подснежниками. Положив в карман кухонный нож, он не думал никого убивать. Ему казалось, стоит просто попугать Рафика, и тот откажется от Татьяны или не станет их разлучать. Сначала они молча шли по лесу, любуясь весенней природой, собирали одиноко растущие первые весенние цветы (в том году их уродилось на удивление мало), заходя в самую глубь и пытаясь не попасть в болотную топь. Первым молчание нарушил Рафик. Веселый и нетерпеливый по натуре, он не мог долго заниматься таким нудным и немужским делом — сбором цветов — и неожиданно, подкравшись к Татьяне, схватил девушку на руки.
— Я леший! — закричал парень, кружа свою невесту. — Или водяной! Но я утащу тебя, красавица, в свое царство!
— Пожалуйста, не надо! — в притворном страхе закричала Таня, и ее крик подействовал на Никиту как позывные к действию. Купаясь в волнах агрессии и плохо соображая, что делает, он достал нож и подбежал к Рафику:
— Отпусти ее!
— Ты что? — Бывший друг с удивлением смотрел на него, опуская девушку на землю.
Но Никиту было не остановить. Он замахнулся, однако направленное в Рафика лезвие ножа поразило Татьяну, прикрывшую любимого.
Никита даже не понял этого. Каждый взмах ножа поражал плоть, и сестра уже не говорила, а шептала остолбеневшему жениху:
— Беги, спасайся, только не заявляй на него. Он болен, он мой брат. Поклянись, это мое последнее желание.
Рафик закрыл лицо руками и помчался в село. Дальнейших своих действий Никита тоже не осознавал. Он бросил сестру в самое топкое место, потом разделся до трусов, бросив туда же окровавленную одежду, вымазался в грязи и отправился домой. С каждым шагом его охватывал ужас содеянного. Сначала отец, потом сестра… Он действительно болен. Рафик прав. Или это Рафик во всем виноват? Пожалуй, не только Рафик, а вся семейка Бобровых. Ведь жили же они без них! Пусть отец пил, пусть издевался над матерью, но они жили! Он отомстит за это, обязательно отомстит! Вот только дождаться очередного приступа агрессии!
Но очередной приступ агрессии не наступал. Злость на Рафика и Бобровых улетучилась бесследно. Сидя вечерами в запущенном саду, Никита думал, как ему не хватает не только сестры, но и бывшего друга, и Марии Николаевны. Но дорога к ним была ему заказана. Рафик сдержал слово, данное умирающей Татьяне: никто не узнал истину, однако при встрече с Никитой Бобров-младший опускал глаза и торопливо проходил мимо. Сколько раз Кошелеву хотелось подойти к старому другу и выплакаться на его плече! Но он понимал — это невозможно. Рафик никогда не простит, и правильно сделает. А как было бы хорошо рассказать ему хотя бы о своих снах! С недавних пор парню стала сниться сестра, почему-то в белом подвенечном платье. Она умоляла Никиту похоронить ее: там, где он ее оставил, очень холодно и страшно. Тогда-то парень и начал ходить в лес на то место, где убил Таню, и не отрываясь смотрел на черную болотистую жижу. Чего он хотел? Какого чуда ожидал? Что сейчас из топи, словно сказочная принцесса, выйдет его любимая сестренка? Нет, он действительно болен. Однако тогда что же тут делает Рафик? Никита встретил его однажды и потом часто видел на этом же месте. Как ему хотелось подойти и спросить: может, Татьяна обращается с аналогичной просьбой и к нему? Но он не решился. А вскоре узнал: его бывший приятель поехал поступать в институт и успешно выдержал экзамены.
Помня о том, что никто не знает его страшной тайны, Кошелев продолжал хорошо учиться, получил хороший аттестат (все, как хотели Таня и Рафик) и отправился в Приреченск. Там он без проблем поступил в речное училище, окончил его с отличием и вот уже два года работал в порту, собираясь держать экзамены либо в мореходку, либо в Институт водного транспорта. Как хорошему работнику ему сразу выделили комнату в малосемейке, и другая жизнь захватила его. Приступов агрессии он стал бояться так же, как и своих кошмарных снов. Иногда Озерное манило его, хотя он дал себе слово наведываться туда как можно реже. Умерла бабушка. Мать быстро нашла покупателя на бабулин дом, продав его по самой дешевой цене. Этому было объяснение: мать выгнали с работы, а болезнь требовала ежедневных возлияний. Нина никого не пригласила на поминки, вероятно, боялась — вдруг ей достанется слишком мало водки? Женщина поминала свекровь три дня в полном одиночестве, отправив с глаз долой даже Никиту. На третий день на оставшиеся деньги устроила пир горой, зачем-то поставив чайник и, конечно, забыв его выключить.
Смерть матери не удивила Никиту. Он давно ждал чего-нибудь подобного. На похоронах, разглядывая изможденное желтое лицо, мальчик жалел ее.
Теперь парню стало не к кому приезжать. Родительский дом в Озерном он решил не продавать, но и жить в нем больше не мог. На каникулах юноша снимал квартиру в ближайшем к селу городке. Это ему было необходимо, поскольку почти каждый день он посещал кладбище и место гибели Татьяны. Чуждаясь односельчан, Никита однажды, сам того не заметив, разговорился с Марией Николаевной, случайно попавшейся на улице. Заметив ее, парень не стал натягивать кепку на лицо, как делал при встречах с остальными, просто не смог.
Мария Николаевна приветливо улыбнулась ему:
— Никита! Сто лет тебя не видела! Как ты? Где ты? — Она буквально засыпала его вопросами, на которые мальчик давал подробные ответы. Женщина, в свою очередь, рассказала ему про Рафика и добавила:
— Почему вы перестали быть друзьями? Потому что каждый считает другого виноватым в гибели Танечки? Это глупо, Никита. Вы уже взрослые люди. Тебе надо обязательно зайти к нам в гости. Рафик обрадуется, вот увидишь. Ты не представляешь, как он измучился! Твоя сестра ему снится по ночам, он постоянно ходит на место ее гибели. И уж конечно, ничего не хочет слышать о других девушках.
Бывшая учительница хотела потащить парня в гости немедленно, однако он, выдумав какую-то причину, отказался, пообещав при следующем приезде обязательно зайти. Мария Николаевна не настаивала. Она поцеловала его в щеку (совсем как в те далекие времена) и ушла, а Никита долго смотрел ей вслед, сознавая, что однажды непременно придет — а там пусть будет что будет.
