Юлия Шилова - Предсмертное желание, или Поворот судьбы
Сергей в ярости вскочил и выстрелил Миле во второе плечо. Мила не успела даже вскрикнуть, закатила глаза и потеряла сознание. Я громко закричала.
— Серега, ты чо творишь? — засуетился Саня. — Она ведь сейчас на тот свет отправится. Тебе по пьяни вообще нельзя пистолет держать. Дай его сюда, а то ведь ты в натуре сейчас девку убьешь…
— Если она ещё хоть одно слово произнесет, я ее бошку прострелю. Упертая тварь! — промычал Сергей.
Я смотрела на еле дышащую подругу и понимала, что могу потерять ее навсегда… Она столько натерпелась в жизни, а теперь принимала такую тяжелую смерть… Мила очень рано осталась одна и научилась жить, не боясь одиночества… Наверно, нас сблизило то, что мы были похожи. Подобное притягивается подобным. Разница только в том, что за время замужества мне довелось испытать одиночество вдвоем. Я помнила звенящую тишину, когда приходилось ждать заблудшего мужа, свои одинокие рыдания на кухне в те часы, когда спал мой сын. Мила несла в себе какой-то необъяснимый свет, с ней было легко и надежно. Неожиданно она подняла голову.
— Мила, ты живая? — бросилась я к ней.
— Вроде бы да, — с трудом выговорила подруга.
— Если живая, то выпей водки, — усмехнулся в стельку пьяный, ничего не соображающий Сергей.
— Вика, ну почему этот идиот до сих пор не понял, что я не пью водку, — задыхаясь, произнесла Мила и вновь потеряла сознание.
— Потому что у него плохо с мозгами! Потому что его родители такие же алкоголики, как и он сам, потому что он редкостная сволочь! Просто не понимаю, как его земля носит! — прокричала я.
— Будешь орать, щас и тебе достанется. — Сергей посмотрел на меня одуревшими от водки глазами и снял пистолет с предохранителя. Ситуацию спас Саня. Он отобрал пистолет и спрятал в карман.
— Ты давай тут заканчивай палить по пьяной лавочке. Скоро шеф подъедет, он нам приказа на это мокрое дело не давал. Велено было запереть девок и ждать его приезда. И чего тебе неймется. Хотел девок подпоить и потрахаться? Тебе что, твоя баба не дает, что ли?!
— Мне-то моя дает. Она покладистее этой суки. А на приказы я плевал. Если она сейчас водки не выпьет, я ее замочу, меня даже ты не остановишь.
— Ты хоть понимаешь, что тебе за это будет?! Тебе давно надо было вшиться. Забыл, как ты в прошлый раз по пьяни на машине рассекал и молодую девчонку на остановке сбил?! Короткая же у тебя память! Может тебе напомнить, как тебя главный из тюрьмы вытащил, как ты на коленях стоял и клялся, что больше никогда пить не будешь?! Этой девчонке всего пятнадцать было.
— Я знаю, что делаю. Гордость не только у этой охранной шлюхи есть, у меня тоже.
— Но ведь мы даже не знаем, кого она охраняет! У нас проблем может быть выше крыши!
— Не будет у нас никаких проблем. — Сергей посмотрел на Милу, а затем перевел взгляд на меня. — Вообще никаких проблем не будет. Мы сейчас этих девок замочим и в реку скинем. Главному скажем, что мы их еще ночью проверили и отпустили. Мол, они к этой даче никакого отношения не имеют.
Сергей опустил голову на стол, похоже, задремал.
Надо было немедленно что-то предпринимать.
— Саня, — тихо заговорила я, — ты здесь единственный здравомыслящий человек, не смей слушать этого алкоголика. Нас нельзя убивать. Нам нужно помочь. Подруга может умереть. Она теряет слишком много крови. Давай отвезем ее в больницу. Ради всех святых, помоги. Если ты сейчас спасешь жизнь ни в чем не повинной девушки, то Бог отпустит тебе твои прошлые грехи.
Видимо, мои слова как-то подействовали на твердолобого Саню. Он почесал в затылке и задумался. Я решила продолжить свое наступление:
— Нельзя медлить ни минуты. Она может умереть в любой момент. А милиции тебе бояться нечего. Мы на эту дачу попали случайно. Никто не знает о том, что с нами здесь случилось. Я же тебе сказала, чтобы ты не думал о милиции. Никто ничего не узнает. Ты только помоги довезти ее до больницы.
— Ну Серега, ну и придурок, — покачал головой Саня. — Нарубил дров, а мне теперь расхлебывать. Я что, крайний, что ли? Я уже замучился отвечать за твои пьяные проделки.
Сергей попытался приподнять пьяную голову, но это ему не удалось.
Я посмотрела на Милу и ужаснулась. Она совсем позеленела, стала похожа на покойницу. И все же она дышала… Я не хотела ее потерять. Нас многое связывало, мы слишком многое пережили вместе. Она была единственным человеком, который знал, какую цену я заплатила за то, чтобы надеть парик, выйти на улицу и посмотреть на летнее солнышко… Она понимала меня, как никто другой… Она сама прошла через все круги ада и знает цену обыкновенной человеческой жизни. Вернее, необыкновенной, человеческая жизнь необыкновенная сама по себе. Встав, я схватила пустую бутылку и ударила Сергея по голове. Он рухнул на пол. Думаю, он не чувствовал никакой боли, пьяные вообще ничего не чувствуют. Они как зомби.
— И бить-то как следует не умеешь, — усмехнулся Саня.
Я опустилась перед Саней на колени, схватила за руку и заголосила:
— Помоги мне донести ее до машины, пока этот придурок не очухался, помоги, пожалуйста, скорее!
— Между прочим этот придурок — мой друг, не забывайся, — огрызнулся Саня.
— А эта истекающая кровью девушка — моя подруга.
— Я не могу, я вообще не знаю, что делать. Вот шеф приедет и все скажет. Я не могу принимать никаких самостоятельных решений. Не я же в нее стрелял.
— А когда он приедет?
— Может быть, утром, а может, и позже. Он сейчас с любовницей отдыхает, его тревожить нельзя.
— Но ведь бывают какие-то экстренные случаи?!
— Это не тот случай, когда его можно тревожить.
— По-твоему, смерть человека совсем ничего не значит?!
— Что ты ко мне прицепилась? Не могу я ему позвонить, он отключил свой мобильный.
— Тогда ты должен принять решение сам.
— Не могу, не имею на это права.
— Да что ты заладил, как попугай — не могу да не могу?! Когда ты сможешь, будет поздно. Ладно, оставайся здесь. Я сама дотащу ее до машины. А с тобой мы никогда не виделись и друг друга не знаем.
— Я тебя не пущу.
— Почему?!
— Потому что не могу.
— А что ты вообще можешь?! — Мила вновь застонала.
— Принеси еще бинты! Что ты сидишь, как истукан, делай, что говорю! — прикрикнула я, размазывая по щекам слезы.
Саня, не торопясь, пошел в другую комнату.
Мила открыла глаза и облизала пересохшие губы.
— Беги, быстрее беги. Ты еще можешь спастись.
— А ты? Я не могу тебя оставить, — покачала я головой.
— Мне уже ничего не поможет, а следом за мной они убьют и тебя. Это же конченые отморозки, разве ты не видишь…
— Ты только держись, ты должна жить, ведь ты же такая сильная, — заговорила я, глотая слезы. —Ты самая сильная, ты же сама это знаешь.
— Беги, — вновь прохрипела подруга. — Ты сможешь позвать на помощь. Ну, уходи, он сейчас вернется.
Мила вновь потеряла сознание.
— Милочка, родненькая, ты только держись. Я быстро, туда и обратно. Нам помогут. Нам обязательно помогут, — лихорадочно шептала я, поправляя парик.
Выбежав на веранду, я толкнула входную дверь и облегченно вздохнула — она была не заперта. В секунду я оказалась за калиткой. Мне хотелось кричать на весь дачный поселок, разбудить заспанных соседей, но я не стала этого делать. Я прекрасно понимала, что глубокой ночью мало кто решится выйти из дома. Сейчас время такое — почти все живут по принципу: моя хата с краю, ничего не знаю. Да и что могут сделать безоружные люди против двух головорезов с пистолетом? Ответ напрашивался сам — ничего. Добежав до своей машины, я села за руль и быстро завела мотор. Перед глазами стояла умирающая Мила. Я должна была ей помочь любой ценой, но я не знала, успею ли я это сделать. На переднем сиденье лежала ее открытая сумочка, из которой виднелась тоненькая записная книжечка. Я быстро нашла телефон ее шефа, понимая, что это единственный человек, который может сейчас выручить нас. Мне нужно доехать до ближайшего автомата и слезно молить о помощи. А может быть, позвонить в милицию? Это тоже вариант, хотя я никогда не доверяла нашим правоохранительным органам.
Машина неслась по пустынной дороге. Крепко вцепившись в руль, я смотрела вперед и спрашивала себя — почему в тяжелых испытаниях одни становятся свиньями, а другие святыми? Почему одни сеют вокруг себя гнев и злобу, а другие дарят тепло, отдают всю душу? Почему одни пытаются согнуть мир под себя, а другие меняют свое отношение к происходящему?
На противоположной стороне дороги я увидела джип моего любимого ярко-красного цвета. Я притормозила. В салоне горел свет, за рулем дремал какой-то мужчина. «Если есть джип, значит, должен быть и сотовый телефон», — пронеслось у меня в голове. Сейчас с сотовыми телефонами даже в трамваях ездят, а уж на таком джипе… Выключив мотор, я выскочила из машины, не забыв прихватить Милину записную книжку, и побежала через дорогу. Я постучала в окно джипа, но ответа не последовало. По всей вероятности, мужчина очень крепко спал. Постучав сильнее, я сжала кулаки и громко закричала:
