Фредерик Форсайт - Ветеран
– Так, стало быть, этот мистер Патель ключевой и одновременно единственный свидетель, – заметил Вэнситарт, когда он закончил. – А все остальное – чистой воды домыслы? И это все, чем располагает обвинение?
– Да, это все.
В распоряжении Слейда был всего час в конторе и потом еще час в такси, чтоб ознакомиться с содержимым папки. Но этого оказалось вполне достаточно.
– Тем не менее позиции обвинения довольно сильны, это следует признать. А у ваших клиентов нет алиби. Они утверждают, что то ли валялись в постели, то ли шлялись по улицам в компании друг друга, когда все это произошло.
Вэнситарт поднялся, вынудив тем самым Слейда отставить недопитую чашку и загасить окурок в пепельнице перед тем, как последовать его примеру.
– Вы были очень добры, что посетили меня лично, – сказал Вэнситарт, провожая Слейда к двери. – И мне почему-то кажется, что, если мы и дальше будем работать вместе, такие личные встречи – лучший вариант. И еще я страшно благодарен вам за помощь.
А затем он сказал, что изучит материалы сегодня же вечером и позвонит Слейду завтра в офис. Слейд объяснил, что все утро будет в суде, а потому звонок назначили на три часа дня.
День одиннадцатый – пятница
Звонок раздался ровно в три.
– Интересное, доложу вам, дельце, мистер Слейд, вы согласны? И позиции обвинения очень сильные, но не сказал бы, что непоколебимые.
– Да, сильные, особенно если этот Патель выступит со своими показаниями, мистер Вэнситарт.
– Именно, я тоже так считаю. А теперь скажите-ка мне, давали ли наши клиенты какие-либо объяснения по поводу появления отпечатков их пальцев на бумажнике или же обращения к врачу в связи со сломанным носом через три часа после нападения?
– Нет. Они, знай себе, твердят одно: «Не знаю» или «Не помню». Не слишком смышленые ребята.
– Увы, что тут поделаешь! Но лично я считаю, нам понадобится пара приемлемых объяснений. Полагаю, пришла пора с ними встретиться. Навестить их в Вилле.
Слейд был потрясен. Этот Вэнситарт с ходу брал, что называется, быка за рога.
– Боюсь, что в понедельник мне весь день придется проторчать в суде, – сказал он. – А с утра во вторник состоятся слушания по поводу продления срока содержания под стражей. Хотя… знаете что, мы можем поговорить с ними в Хайбери Корнер, до того, как их увезут обратно в тюрьму.
– Да-а-а. Хотя во вторник я надеялся лично посетить это заседание в магистрате. Предпринять, знаете ли, эдакую ознакомительную вылазку. И хотелось бы перед тем знать, на чем мы стоим. Терпеть не могу беспокоить людей по выходным, но как насчет завтра? Вам удобно?
Слейд снова удивился. Вылазку, это надо же! Ему и в голову не приходило, что столь высокопоставленный член королевской коллегии адвокатов захочет посетить чисто формальное заседание суда в магистрате, связанное с продлением срока заключения. И они договорились встретиться в тюрьме Пентонвилль в десять утра. Слейд обещал договориться с тюремным начальством.
День двенадцатый – суббота
Должно быть, произошла какая-то путаница. Мистер Вэнситарт был в тюрьме уже без четверти девять. Офицеру, дежурившему в зале свиданий, этот посетитель показался вежливым, но чересчур настойчивым. Твердил, что свидание назначено на девять, а не на десять и что он очень занятой человек. А официальный защитник подойдет попозже. Посоветовавшись с вышестоящим начальством, офицер подозвал помощника и приказал ему проводить мистера Вэнситарта в комнату для посетителей. В пять минут десятого туда ввели обоих заключенных. Они злобно и недоверчиво уставились на адвоката. Надо сказать, того это нисколько не смутило.
Сопровождавший заключенных охранник вышел из комнаты. Мужчины уселись за стол напротив Вэнситарта. Тот тоже сел и достал папку с делом. Затем подтолкнул через стол пачку сигарет и коробок спичек. Прайс с Корнишем жадно закурили.
– Да, молодые люди, вляпались вы в историю, – заметил адвокат.
И пролистал папку, а заключенные продолжали разглядывать его сквозь пелену дыма.
– Мистер Корниш… – он поднял глаза на длинноволосого Гарри Корниша. – Одна из наших проблем – бумажник. Его обнаружил в субботу утром некий господин, выгуливающий свою собаку. Нашел на свалке, в траве, за изгородью, прямо у Мандела Роуд. В том, что бумажник принадлежал погибшему, сомнений нет, на нем найдены его отпечатки. И, к сожалению, ваши тоже.
– Ничего не знаю, – буркнул Гарри Корниш.
– Нет, конечно, и это понятно. Память штука ненадежная, особенно когда человек слишком занят. Но следует найти какое-то невинное и приемлемое объяснение. Так что, полагаю, вы собирались сказать мне следующее: утром в среду, на другой день после того нападения, вы оба шли по Мандела Роуд, направлялись в кафешку позавтракать и вдруг увидели – лежит в канаве бумажник. Так?
Корниш не принадлежал к разряду умников или интеллектуалов, но хитростью обделен не был. Вэнситарт заметил, как блеснули его глаза.
– Ага, – кивнул он, – так оно и было.
– Стало быть, именно это вы и собирались мне сказать. И скажете на ближайшем заседании. А я вам поверю. А чтоб придать этой версии достоверности, скажете, что из чистого любопытства решили посмотреть, что там, в бумажнике, нагнулись, подняли его, ну и, разумеется, на нем остались ваши отпечатки.
– Точно! – сказал Корниш. – Поднял и глянул.
– Однако бумажник, увы, оказался пуст, верно? Ни черта, ни единого пенни. Ну и вы, недолго думая, размахнулись и забросили его подальше. За изгородь, где находилась свалка. И где потом его нашла собака. Что-то в этом роде?…
– Ага, – кивнул Корниш.
Ему начал нравиться этот незнакомый джентльмен. Умный, чертяка! Вэнситарт достал из кейса пачку разлинованной бумаги. И быстро начал записывать показания, которые только что сам придумал.
– Ну вот, это ваши объяснения. Прочтите, пожалуйста, и, если согласны с тем, что здесь написано, что все произошло именно так, подпишите.
Корниш читал медленно, но в конце концов все же осилил текст и накарябал внизу подпись.
– Теперь вторая проблема. Ваш нос, мистер Прайс.
Пластырь сняли, но нос оставался распухшим и деформированным.
– Есть показания о том, что вы примерно в пять вечера того же дня, когда произошло нападение на этого несчастного человека на Пэредайз Уэй, обратились в госпиталь на Сент-Эннз Роуд. Обратились в отделение травматологии. И там выяснилось, что у вас сломан нос. Так?
– Так больно ж было, просто мочи нет! – сказал Прайс.
– Скажите, друзья мои, вы, наверное, не прочь пропустить иногда по кружечке-другой пива?
Они закивали.
– И наверняка заглянули в какой-нибудь паб в понедельник вечером?
Парни тупо смотрели на него. Затем Корниш кивнул.
– Было дело. В «Кингз», что на Фарроу-стрит.
– Сидели там, пили, и, кроме вас, в «Кингз» были и другие посетители, и бармен тоже вас видел?…
Они снова дружно закивали.
– В понедельник вечером, накануне того дня, когда произошло нападение?
Снова кивки.
– Так вот, тогда вы скажете мне, что мистер Прайс перебрал. По пути домой захотел пописать в канаву, но споткнулся в темноте о бордюрный камень, упал и ударился лицом о припаркованную рядом машину. Ну и, естественно, расквасил свой драгоценный нос, так?
Корниш ухватил Прайса за рукав.
– Запомни, Марк, Именно так оно и было.
– Итак, что у нас имеется? Разбитый нос, кровь так и хлещет из него. И что вы делаете? Снимаете свою футболку и прижимаете к лицу, чтобы остановить кровотечение. Потом приходите домой. Кровь вроде бы остановилась. И поскольку оба вы пьяны, то крепко засыпаете и просыпаетесь только в полдень следующего дня, а именно во вторник. Так?
Корниш ухмыльнулся.
– Именно. Усек, Марк?
– Но есть временной зазор примерно часов в пять до того, как вы обратились в больницу. Так чем вы занимались эти пять часов, позвольте спросить? Уверен, вы скажете мне следующее: вы просто не понимали, что нос сломан, что все настолько серьезно. И не хотели поднимать шум по пустякам. И только благодаря уговорам вашего приятеля согласились наконец обратиться к врачу, потому как боль все не проходила. Ну и вот, примерно около пяти приехали в эту самую больницу, показаться врачу.
Прайс энергично закивал.
– Но все это, разумеется, было уже после ленча. Возможно, вы съели по горячему блюду где-нибудь в кафе для работяг, сидели там, скажем, от часу дня до половины третьего? Нашли на столе экземпляр «Сан», просмотрели страничку, где напечатаны результаты скачек, что-то в этом роде? Кстати, названия кафе не помните?
Бандиты отрицательно замотали головами.
– Ладно, неважно. В том районе их сотни, всех не упомнишь. Но к Мидоудин Гроув в тот день вы и на пушечный выстрел не приближались, верно?
